- Что я, дурак? - оскорбился Гера. - Клима, ты обещаешь подумать, куда он мог уйти?

- Обещаю! Беги на урок.

- Слово обды?

- По мелочам не клянусь!

Это был их обычный ритуал. Гера знал, что ответит Клима, но все равно спрашивал, даст ли она слово. Так ему было спокойней.

Когда "правая рука" ушел, Клима откинулась на подушку и в ответ своим мыслям покачала головой. Видимо, вчера Тенька с Герой успели хорошо подружиться, иначе с чего бы такое беспокойство? На заведомые безрассудства Гера был способен только ради близких ему людей.

В окно вежливо постучали.

- Чего и следовало ожидать, - хмыкнула Клима. - Заходи, пропажа!

- А, меня уже хватились? - без намека на угрызения совести переспросил Тенька, спрыгивая с подоконника на пол и подходя к Климиной кровати. - Я решил тебя навестить.

- Надеюсь, у тебя достало ума не попадаться никому на глаза? - Клима была раздражена. Небрежность Теньки, безрассудство Геры... Вот так и погибают тайные организации.

Вместо ответа колдун задорно ухмыльнулся и пропал. Точнее стал одного цвета с окружающими предметами, как поняла Клима, приглядевшись. Потом Тенька вернул себе нормальный облик и устроился на табурете, еще не успевшем остыть от Гериного тепла.

- Я смотрю, ты любишь приходить и уходить по-сильфийски.

- Это как? - уточнил гость.

- Через окно, - усмехнулась Клима. - Ну и фокусы у тебя...

- Говорят, ты тоже умеешь разные интересненькие фокусы показывать, - хитро прищурился Тенька. - Режешь определенным образом руку, порезы светятся и заживают. А еще по снам находишь потерянные предметы. Диадемы, кулоны там всякие.

- Гера проболтался?

- Ты так не уверена в своей "правой руке"?

- Значит, Выля, - заключила Клима. - Ну и что теперь?

- Обда позволит дать ей несколько советов? Я уверен, что знаю о твоем таланте немного больше, чем написано на пыльных бумажках. Есть вещи, которые у потомственных колдунов передаются из уст в уста.

- Я тебя слушаю, - кивнула Клима.

- Во-первых, просто так себя резать нельзя, даже если все заживает. Это делается только в крайних случаях. В идеале - единожды, когда обда перед началом правления открывается своему народу. А потом проводятся особые ритуалы для восстановления. С каждой светящейся ранкой тает частичка таланта, понимаешь? Высшие силы не любят, когда их дар тревожат по пустякам.

- Ты умеешь проводить такие ритуалы? - спросила Клима.

- Что, прямо здесь?

- А можно?

- Нельзя, - Тенька, видимо, не мог усидеть спокойно, и постоянно ерзал. - Поправишься, тогда поговорим. Второе: ты диадему надевала?

- Один раз, когда нашла.

- Хоть здесь догадалась! Больше не смей. Запомни: заживающие порезы, вещие сны, особое чутье - это еще не обда. В диадеме заключена сила, которая сейчас тебя просто сожрет.

- Когда же мне можно будет ее носить? - удивилась Клима. - В двадцать два года?

- Это лишь одно из условий. Привожу полный список: тебе, как ты правильно заметила, должно исполниться двадцать два, ты должна знать формулу власти, обладать изрядным количеством постоянных союзников и опять-таки, перед надеванием провести определенный ритуал.

Клима прикусила губу - она рассчитывала в ближайшее время примерить диадему на общем собрании всех членов организации. Теперь от заманчивого плана придется отказаться.

- Откуда я узнаю формулу власти?

- А для этого тебе дан кулон. Ты, я понимаю, его не расшифровала?

- Не смогла.

- Я тебе больше скажу - никто не сможет. Формула одна, но для каждой обды толкуется по-своему и открывается в нужное время. Когда ты начнешь действовать, письмена постепенно станут тебе понятны. Ах да, еще: кулон лучше всегда носить на теле, а диадему без него вообще не стоит надевать.

- Спасибо за советы, - проговорила Клима. - Они и впрямь мне пригодились. Дай еще один: я чувствую, что тайна становится явью, что пора заявить о себе открыто. Но в то же время я чувствую, что пока не готова. Как мне быть?

Никому другому, особенно Гере и Выле, не решилась бы Клима признаться в своих колебаниях. Но Тенька был другой. Не верный подданный, не надежный телохранитель, не заглядывающий в рот советчик, а... друг. Да, пожалуй, Теньку Клима могла бы через какое-то время назвать своим другом. С ним было легко и понятно, не существовало барьеров и пропастей. Тенька странным образом располагал к себе, ему невозможно было врать - он видел ложь - и хотелось говорить правду, какой бы она ни была. А главное, Клима догадывалась, что ее чувства взаимны.

- В жизни каждого человека, - начал издалека Тенька, - должна быть большая и великая цель, ради которой стоит жить. Так говорил Эдамор Карей. Но по-моему, кроме большой цели, должно быть еще множество маленьких, промежуточных, так сказать. Иначе жизнь превращается в манию. Согласись, ты получишь гораздо большее удовольствие и меньше измотаешься, если пойдешь... скажем, в другой город, не через дремучий лес, где нельзя делать привала и нужно постоянно быть начеку, а через населенную местность, останавливаясь переночевать в гостиницах и восстановить силы перед новым рывком. Большую цель определяет судьба. А маленькие ты находишь сама, как бы прокладывая последовательный маршрут. С картой ведь сложнее заблудиться. И когда ты достигнешь своей великой цели, то не почувствуешь себя опустошенно, а оглянешься вокруг и двинешься дальше, найдя новую цель. Так вот, когда ты определишь свою главную цель и пути к ней, ты перестанешь колебаться и спрашивать себя - готова ли я? Ты будешь уверена в том, что делаешь и куда идешь.

- Моя цель - прекратить гражданскую войну, - принялась рассуждать Клима. - Для этого я должна стать обдой.

- Это все великие цели, - покачал головой Тенька. - Подумай о небольших.

- Ну... Чтобы стать обдой, надо знать формулу власти. Чтобы знать формулу власти, надо действовать...

- Вот ты и ответила на свой вопрос, - довольно констатировал Тенька. - Выходи из тени, заяви о себе, собери как можно больше союзников. И удача улыбнется, у тебя ведь есть талант, я вижу его в твоих глазах.

Глава 3. Ристинида Ар

Разве знали в детстве мы,

Веря в Божий свет, -

От тюрьмы да от сумы

Нет зарока, нет...

Н. Добронравов

Структура Ордена проста. Во главе стоит наиблагороднейший из господ, чье имя позволено произносить только самым близким. Власть наиблагороднейшего велика - способен он казнить и миловать по своему усмотрению, даровать и отбирать земли, любить выбранных им женщин, посылать войска к победе или смерти, утверждать важные решения, безнаказанно устранять неугодных. Наиблагороднейшему господину подчиняются благородные господа, те самые, с сильфийскими предками в родословных.

Благородные - высшее общество, им позволено все, что наиблагороднейшему, только в меньшей степени и негласно. Каждый крупный город непременно контролируют несколько семей благородных господ. Неравномерно, конечно же. Кто пооборотистей, имеет большую власть. Иногда главы семей договариваются и делят между собой сферы влияния: кто-то отвечает за торговлю, кто-то за борьбу с преступностью и рекрутские наборы, кто-то... да мало ли дел найдется!

Самые низшие чины в Ордене - господа. Они служат благородным и безоговорочно подчинены наиблагороднейшему. Когда человек вступает в Орден, он становится господином, но дети его этого титула не получают. По наследству передается только звание благородного господина, а его заслужить почти невозможно. За пятьсот лет только несколько случаев было. Господином стать тоже непросто, но реально. Например, при окончании Института все воспитанники (если они и так не принадлежат к семьям благородных) становятся господами. Взрослому человеку сложней. Надо доказать свою полезность Ордену или совершить в битве с ведами героический поступок.