– Именно что собираюсь, – возразила стигийка. – Ты можешь ненадолго отлучиться? Да? Тогда отвези меня в замок. Проверим, нет ли там нашего общего друга.
У Бронзовых ворот Грайтис придержал лошадь, потребовав к себе старшего над караулом и осведомившись, не показывался ли здесь дознаватель Восходного квартала Рэф. В ответ прозвучало неожиданное:
– Проезжал, проезжал, а как же! Вместе с Его величеством. Они вверх по Проезду поскакали. Не иначе, как к крепости.
– С которым из величеств? – Ренисенб, устроившаяся позади ширрифа на конском крупе, подалась вперед и едва не свалилась, вовремя вцепившись в седельную луку. – С Эклингом или Аквилонцем?
– Да с нашим королем, само собой, – удивился вопросу стражник. – Мы еще думали, куда он так торопится – ни свиты, ни охраны, только его дознавательская милость…
– Гони, – сухо потребовала магичка, не дослушав блюстителя. – Гони как можно скорее.
Длинный и широкий Верхний Проезд, тянувшийся от окружавшей столицу крепостной стены до замка короны, и в обычные дни отличался многолюдьем. Сегодня же главная улица Вольфгарда превратилась в полноводную цветастую реку, важно текущую по направлению к Торжищу. Обыватели направлялись поглазеть на фейерверки и получить обещанное угощение от казны.
Осознав всю безнадежность намерения добраться до Цитадели по прямой, Грайтис свернул налево, в переулки Кожевенного квартала – народу здесь оказалось поменьше, и лошадь могла идти легкой рысью. Стигийка беспокойно ерзала на своем месте, раздраженно молотя бедное животное каблучками сандалий по боку.
– Рени, оставь коня в покое, – через плечо попросил ширриф. – Мы почти приехали. Между прочим, мне станет чуток спокойнее, если ты растолкуешь, что мы такое затеваем. У короля вроде бы имеется законное право делать то, что он сочтет нужным. Он вполне может уехать с Ярмарки, не дожидаясь ее окончания, пусть это и будет выглядеть несколько… э-э… невежливо. Хорошо, вот мы примчались в крепость, и что мы скажем? «Ваше величество, ну-ка быстро возвращайтесь обратно, и, кстати, по дороге извольте открыть секрет – зачем вы прихватили с собой дознавателя Рэфа?» После такой выходки я смело могу подыскивать себе другое ремесло – где-нибудь подальше от Пограничья!..
– Замолчи, – огрызнулась в ответ госпожа колдунья, подкрепив требование коротким ударом маленького кулачка, – Лучше поразмысли, что для тебя дороже – должность или жизнь?
Она с неудовольствием глянула вверх, на видневшееся между крышами домов пепельное небо, становившееся все темнее. Сумеркам наступать вроде еще рано, значит, копившиеся весь день тучи решили порадовать Летнюю Ярмарку изрядной силы грозовым дождем. Гроза – это скверно. Очень скверно, и вовсе не потому, что ливень испортит церемонию завершения первого ярмарочного дня. Ренисенб заколебалась перед выбором – не предоставить ли Эртеля Эклинга и Рэфа их собственным судьбам (не маленькие дети, справятся) и не возвратиться ли обратно, на Торжище. Она могла бы обратиться к Аквилонцу или его жене, убедить их…
«В чем? – язвительно прикрикнула на себя стигийка. – В необходимости срочно вернуться в крепость? В том, что их давнему приятелю, правителю Пограничья, угрожает опасность, сущность которой она, посвященный маг, не способна разгадать? Или поделиться откровением, что мой бедный рассудок не выдерживает груза дурных предчувствий, не имеющих под собой никакой зримой основы? Что я чувствую беду и не знаю, как ее избежать?»
Но, пока она сомневалась, пегий конь с двумя седоками уже топтался подле Оленьих ворот коронного замка, а караульные гвардейцы охотно сообщили, что Эртель недавно прибыл. В крайней спешке, надо заметить. Прямо-таки свалился с седла и направился, что удивительно, к входу в нижние казематы. Да, и дознаватель Рэф с ним пошел. Точно-точно, именно Рэф из Восходного квартала. Кто ж его не знает?
– Пойдем следом? – полувопросительно, полуутвердительно вопросил Грайтис. Он уже стоял на земле, а захваченная собственными размышлениями магичка продолжала боком восседать на спине лошади. – Рени, тебе не кажется, что нам не помешают спутники? Десятка человек хватит, как полагаешь?
– Что я собираюсь делать? – надтреснутым, прихваченным морозной коркой голосом произнесла Ренисенб, сверху вниз смотря на ширрифа. – Что мы собираемся делать?
– Идти в подвалы за Эртелем Эклингом и Рэфом, которые творят что-то несуразное, – без долгих колебаний отчеканил бритуниец. – Выяснять, имеют ли их поступки разумное толкование. Так кликнуть стражу или обойдемся собственными силами?
– Зови, – решила магичка. – Пропадать – так с шумом и треском.
Дворцовая гвардия вообще-то находилась в подчинении у управляющего крепости, Темвика Магнуссона, но у ворвавшегося в казарму ширрифа было такое выражение лица, что никто не рискнул оспаривать его право отдавать приказы.
Собственно, все, что ему требовалось – десяток стражников, а еще усилить караулы на всех воротах и быть готовыми… К чему – Грайтис не уточнил. Последнее распоряжение исходило от Ренисенб, уверенной, что обитателям замка грозит какая-то беда. В глубине души ширриф понимал, что заразился от магички этими самыми дурными предчувствиям, которые не высказать словами, но которые способны свести человека с ума.
В подземелье их пропустили не то, чтобы беспрекословно, но спорить с медленно закипавшей стигийкой, рявкнувшей, что ответственность за все происходящее лежит на ней и только на ней, не захотелось никому. Возражать магу – себе дороже. На что уж милейший человек Тотлант Луксурский, а вполне способен надолго испортить жизнь тому, кто вовремя не откроет ему дверь или отпустит несвоевременную шуточку.
По узким полутемным коридорам Ренисенб едва ли не бежала, оторвавшись от сопровождения и напоминая идущую по следу охотничью собаку. Ей, похоже, не требовалось уточнять и спрашивать, не видел ли кто, куда именно ушли король Пограничья и его сопровождающий, она и так это знала. Грайтис еле успел удержать ее от намерения распахнуть дверь темницы и влететь туда со всего разбега. Магичка рывком освободилась и в течение очень долгого мига вспоминала, что за человек стоит рядом, самонадеянно пытаясь ей помешать.
– Сначала мы, – тоном, не признающим возражений, заявил бритуниец.
– Нет, я. Я волшебница, – зло напомнила Ренисенб.
– Вот именно, – согласился ширриф. – Хотелось бы сперва разобраться, что происходит, а ты в таком настроении вполне способна кого-нибудь убить. Рени, успокойся. Немедленно, иначе останешься ждать в коридоре.
На кончиках пальцев магички затанцевало и погасло еле различимое голубоватое пламя, она несколько раз глубоко вдохнула и неохотно кивнула:
– Ладно. Но ты тоже не рвись стать героем. Из-за массивной двери, обшитой для крепости медными полосами, не доносилось ни звука. Десятник нацелился было ткнуть створку, но Грайтис жестом приказал ему оставаться на месте, осторожно потянув за поблескивающее от частого употребления бронзовое кольцо. Зловещего скрипа не последовало – петли хорошо смазывались. Дверь просто распахнулась, открыв пустое караульное помещение и перекрещенные решетками камеры. Сидельцы, само собой, отсутствовали – их еще утром доставили на Ярмарку, где они получили причитающееся и отправились кто по домам, а кто в городскую тюрьму. Однако стражниками надлежало по-прежнему оставаться на месте, надзирая за обитателями нижнего подвала.
Стигийка, мигом забыв об уговоре, протиснулась мимо ширрифа и, ступая едва ли не на цыпочках, вошла в камеру.
– Вон один, – без всякого выражения сообщила она, заглядывая за отодвинутый в дальний угол стол. – Мертв, полагаю. Обычно они несли караул втроем или вчетвером. Остальным, значит, тоже не повезло.
Грайтис перегнулся через стол, быстро осмотрел скрючившееся тело в некогда темно-зеленом мундире, теперь сменившем цвет на черный, и пропитанную кровью солому на каменном полу. Ренисенб помалкивала, выстукивая ногтями частую дробь по столешнице. Первый же из стражников, кто рискнул приблизиться к закрытой двери в нижние подвалы, был остановлен ее предостерегающим взмахом руки. В маленьком помещении стало на удивление тихо – гвардейцы, не очёнь-то разобравшиеся в сложившейся ситуации, вопросительно косились на ширрифа, тот ждал каких-либо указаний от госпожи эш'Шарвин, а женщина размышляла, становясь все мрачнее.