По дороге в ванную они срывали друг с друга одежду, а после купания, больше похожего на ласки, перебрались в постель…

– Ну, где же ты?! Где?!

На негнущихся ногах он перешёл из кухни в зал, – функциональное разделение комнат в оставшихся от советских времён квартирах более чем условное, – сел в кресло… Он сидел, не включая свет, и наблюдал, как коллапсирует его психика.

Никогда, разве что в раннем детстве, он не мечтал о приключениях, предпочитая тихую спокойную жизнь, желательно, без каких-либо событий и новостей. Он даже телевизор старался лишний раз не смотреть.

И надо же было, чтобы ЭТО СЛУЧИЛОСЬ именно с ним, не с каким-то придурком, который жить не может без адреналина, не с тем, кто от скуки готов лезть в петлю, а с ним, с человеком, которого больше всего устраивала в жизни именно её будничная непримечательность, однообразие и постоянство.

2

А начиналось всё ещё более нелепо, чем в мексиканских сериалах. К тому времени, когда в нём вспыхнула страсть, они были знакомы около двух лет. Сергей тогда находился в свободном полёте, у неё же была семья: муж и двое детей. Её брак, правда, уже был словно «Титаник» после встречи с айсбергом, но внешне всё выглядело вполне прилично.

Они регулярно встречались во время застолий у общих знакомых, останавливались поболтать, если случайно встречались на улице, оказывали иногда друг другу мелкие услуги. Друзьями… Нет, друзьями они не были.

Любовь обрушилась на него, как гром среди ясного неба. Это произошло во время случайной встречи. Они стояли, разговаривали о всякой ерунде. Она была с сыном. Он так и не понял, что же произошло. Его словно ударило током. Ещё мгновение назад он не думал о ней, даже как о возможной мишени для флирта, и вдруг…

Любовь с первого взгляда после двух лет знакомства! О таком он никогда не слышал. Тогда он попытался отогнать возникшее чувство, как мимолётное глупое наваждение, но с каждым днём всё больше и больше думал о ней. Она стала его прогрессирующей паранойей… Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что сопротивление бесполезно, что чувства сильней, что его желания или не желания (любовь не входила в его планы) не имеют ровным счётом никакого значения для обрушившейся на него силы.

И вот он уже признается в своих чувствах… их общей подруге, Галине…

Нет, всё-таки судьбе в чувстве юмора не откажешь!

Сергей с Галиной сидели за столиком летнего кафе. Ели мороженое, пили кофе.

– Ты не поверишь, я, кажется, влюбился в… Ленку, – признался он тогда не столько ей, сколько себе.

– Ты что, с унитаза свалился? – опешила Галина.

– Я серьёзно.

– Что, ни с того, ни с сего, взял и влюбился?

– Ты не поверишь, именно так.

– Так не бывает.

– Совсем недавно я тоже так думал.

– И что? – оживилась она.

– Даже и не знаю… Придётся идти на абордаж.

– А тебя не смущает, что у неё муж, дети?

– Муж… Муж – это величина, которой можно пренебречь. А дети – с женщинами такое бывает.

Разумеется, Галина сразу рассказала всё Лене, и когда судьба свела их во время очередного застолья, та смотрела на Сергея с некоторым любопытством. Она словно провоцировала его взглядом на действие и, когда начались танцы, он, выбрав момент, (муж где-то курил или был чем-то занят), признался ей в любви.

– С чего ты вдруг? – спросила она. – Столько времени не замечал, а теперь вдруг влюбился.

Он промямлил что-то невразумительное про судьбу, про то, что им суждено быть вместе, про то, что они созданы друг для друга. Уже тогда он видел в своей любви проявление воли каких-то высших сил.

Она категорически, даже слишком категорически, ответила «нет».

– Я замужем, у меня дети. И потом… Нет, я так не могу.

Но уже на своё тридцатитрёхлетие…

История умалчивает, каким образом в их компанию затесался тогда этот тип. Высокий, видный… истинный самец. Немного, правда, лысоватый… Он оказался тем самым принцем на белом коне – роль коня играли белые «Жигули», – которому она сдалась практически без сопротивления. Пахнущий ногами шофёр Тузик – окрестил его Сергей. Хотя, надо признаться, ногами он не пах. К коню прилагался малый гусарский набор: цветы, ресторан, интим, подношения… Всё, что нужно для любовной интрижки. Это было как удар молотком по интимному месту… Так, вступив в возраст Христа, она распяла на кресте ревности Сергея. Не находя себе места, он изо всех сил делал вид, что всё в полном порядке. Она же, словно издеваясь над ним, буквально демонстрировала свою связь с Тузиком. Правда, как он узнал намного позже, любовник из Тузика был никакой: «всунул-высунул». От этого было ещё обидней.

Возможно, своим чутьём, а её интуиции могут позавидовать матёрые экстрасенсы, она чувствовала, в какие глубины тянул её Сергей, и не хотела, а, лучше сказать, боялась туда нырять. По крайней мере, именно так она объясняла позже своё поведение.

В отличие от неё, Сергей с самого начала подобно ныряльщику за жемчугом кинулся в омут страсти с огромным камнем в руках. Вот только бездна была бездонной, а билет – в один конец. При всём желании он не мог от неё отступить, и ему ничего не оставалось, как приступить к долгой и кропотливой осаде. Конечно, такую любовь можно сравнить с болезнью, однако выздоровление не предусматривалось.

Ответом на Тузика стала Марина.

Их познакомил, а точнее, свёл, Вадик. Марине он отрекомендовал Сергея чуть ли не отцом психологии и медитативным гуру – она увлекалась психологией, целительством, здоровым образом жизни, раздельным питанием, медитацией… Разве что повальная в то время мода на уринотерапию минула её.

Ему же Вадик признался, что Марина – его любовница, намекнул на её ненасытность и опытность в любви.

Для своих «почти сорок» выглядела Марина просто великолепно. Единственным, что её портило, была достаточно неприятная на ощупь кожа, но об этом Сергей узнал значительно позже.

В тот день они пили травяной чай, ели бутерброды с икрой (икрой кормила Марина), обсуждали Успенского (Петра Демьяновича) и Ошо, смеялись над торговцами подержанной кармой и прочими вялотекущими эзотериками. Марина Сергею понравилась, и когда она пригласила его (разумеется, вдвоём с Вадиком) в другой раз, он с радостью согласился.

Вадик предложил Сергею встретиться у подъезда Марины, он тогда работал в двух шагах от её дома, и тот, разумеется, возражать не стал. Когда Сергей приехал, Марина ждала возле подъезда.

– Вадика сегодня не будет, – сообщила она, – задерживается на работе. Надеюсь, тебя это не смущает?

– А тебя?

– По-моему, всё нормально.

– Тогда никаких проблем.

Они опять ели икру, пили свежевыжатый сок… Марина жаловалась на совсем забросившего её Вадика. Она выглядела такой несчастной и одинокой… В общем, Сергей к ней зачастил. Сначала безо всякой задней мысли. Во-первых, она была подругой Вадика; а во-вторых, была замужем, и в квартире всегда были дети… Не то, чтобы чьё-то замужество останавливало Сергея, который к браку относился как к социальному недоразумению, но позволять себе что-то на территории мужа считал верхом глупости и непростительным наплевательством на конспирацию.

– Ну, и как тебе Марина? – спросил его как-то Вадик.

– Весьма недурна.

– Можешь забирать себе. Я от неё устал.

Буквально на следующий день она позвонила Сергею.

– Ты представляешь, от меня Вадик ушёл, – сообщила она сквозь слёзы.

Через тридцать минут она была у Сергея.

– А тебе не кажется, что всё это как-то слишком быстро? – спросила она, когда утешения трансформировались в предварительные ласки.

– Тебя это напрягает?

– Я не могу так… сразу… Прости. Давай отложим на следующий раз.

Он не стал спорить. Сергей вообще предпочитал не форсировать события, а ждать, когда они окончательно созреют, чтобы произойти. Главное – не допускать, чтобы перезревали.

Другой раз случился на следующий день. Марина вела себя так, словно у неё не было мужика лет триста, и была живой демонстрацией анекдота про кормление лошади с руки. Сергей же совершенно не состоялся как мужчина – слишком сильно хотел не её.