– Извините, у меня совещание, – выдал он бабушке Артура в ответ на её тысячу и один вопрос и, пока она не опомнилась, поспешил на улицу.

В двух-трёх шагах от поликлиники была автобусная остановка, возле которой всегда толпились невостребованные такси. «Баклан» находился в пяти остановках от поликлиники, но время… Оно не то, чтобы поджимало, но на лишнюю раскачку его не было. Поэтому после мимолётного раздумья Сергей взял такси.

Вадик уже ждал в ресторане.

– Привет. Как дела? Что слышно?

– Сегодня познакомился с одним интересным мужиком, – рассказывал Вадик, уплетая за обе щеки мусаку. – Он – профессиональный маг.

– Поклонник Блавацкой и Грабового? – язвительно спросил Сергей, налегая на пасту с морепродуктами в чернилах кальмара.

– Я тоже сначала так думал, а потом мы так здорово поговорили, оказался вполне разумным мужиком. Собирается открывать бюро эзотерического туризма, чтобы каждый желающий за умеренную плату мог приобщиться к поискам Шамбалы или поучаствовать в охоте на атлантов и лемурийцев. При этом даже не скрывает, что это не более чем завёрнутый на мистике досуг для богатых любителей эзотерических тайн и «Секретных материалов».

– Ну, и какое это имеет отношение к магии?

– Эзотерический туризм? Никакого. Магия, как он мне объяснил, условно делится на практическую и магию собственной трансформации. Причём практическая магия – это что-то вроде дополнительного элемента, улучшающего быт мага.

– Ну, о собственной трансформации мы вроде как наслышаны…

– Практическая магия, по его словам, является братом-близнецом прикладной науки. И если научное мышление основано на вере в причинно-следственную связь, то в основе магического мышления лежит такая же вера в связь синхронистическую. Другими словами, если учёный пытается создать необходимый комплекс причин для достижения какого-то результата, то маг в мельчайших деталях создаёт сопутствующее результату событие. Обычно такую сопутствующую последовательность действий принято называть ритуалом. Причём ученые и сами не брезгуют использовать ритуалы. Взять те же традиции космонавтов, которые неукоснительно соблюдаются от старта к старту. А та хрень, которую пишут в популярных ныне магических книгах, имеет такое отношение к магии, как кухонные рассуждения пьяных пролетариев «Есть ли жизнь на Марсе?» – к науке.

– Тебя подвезти? – спросил Вадик, когда с обедом было покончено.

– Подвезти, – согласился Сергей.

Будучи настоящим автоненавистником, он садился за руль исключительно в особо экстренных обстоятельствах. Обычно предпочитал пешие прогулки. На втором месте у него была езда на пассажирском сиденье рядом с водителем. Благо, Лена просто обожала водить машину, и если им предстояло ехать куда-то вдвоём, а по одиночке они ходили только на работу, никогда не возникало вопроса, кто сядет за руль. И самым смешным было то, что именно он преподал ей уроки вождения, а потом и отдал в вечное пользование свою «Мазду». На третьем месте в списке предпочтений было такси, за которым шёл общественный транспорт.

Вернувшись в кабинет, Сергей первым делом набрал её рабочий номер.

– Агентство недвижимости «Пилигрим», – сообщил приятный женский голос.

– Мне нужна Пшеничная Елена Владимировна.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь.

– Вы давно работаете в агентстве? Может, вы ещё не знаете весь персонал?

– Да нет, я здесь с самого начала.

– Это Сергей Власов.

– Простите, но мне это имя ни о чём не говорит.

– Ничего не понимаю… Скажите, а вы единственное агентство с таким названием?

– По крайней мере, в нашем городе точно.

– Извините.

Выпроводив за дверь своего последнего клиента, Сергей вскочил на ноги и принялся ходить из угла в угол, задумчиво повторяя:

– Что же, что же, что же, что же…

Резко остановившись, он набрал свой домашний номер. Паузы между гудками казались ему вечными. Выждав минут пять, и не дождавшись ответа, он позвонил в диспетчерскую службу такси.

– Пришлите, пожалуйста, машину по адресу… Да, поликлиника. Спасибо.

Сев в такси, он назвал её адрес. Несмотря на то, что уже несколько месяцев они жили вместе в его квартире, иногда, когда ей хотелось побыть одной, она уходила на несколько дней к себе. Это не было результатом скандала или объявления войны. Скорее всего, как-то связано с изменением её гормонального фона, но буквально с самого начала их отношений примерно раз в месяц-два у неё появлялась на него аллергия, противнейшее состояние, когда её раздражало в нём практически всё. Дня через три аллергия уступала место любовной страсти. Он надеялся, что её исчезновение связано с одним из таких внеплановых обострений.

– Подождите, – попросил он таксиста, выходя из машины.

– Ожидание платное, – предупредил тот.

– А что нынче даром?

Вместо обычного в наши дни домофона на двери подъезда был кодовый замок. Дрожащими руками он набрал комбинацию из четырёх чисел. Замок открылся. Что ж, по крайней мере здесь всё так же, как и раньше. Лифт, как обычно, медитировал где-то между этажами и отвлекаться на какой-то жалкий вызов не собирался. Ждать у Сергея не было сил, поэтому он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Благодаря бушевавшему в крови адреналину не заметил, как оказался на шестом этаже, где и была квартира Лены. Входная дверь была та же самая. Металлическая, с чуть заметной царапиной на левом наличнике.

Молясь всем богам и никому конкретно, он нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – услышал незнакомый женский голос.

– Я ищу Пшеничную Елену Владимировну.

– Здесь такая не проживает.

– Может, проживала здесь раньше? Вы давно здесь живёте?

– Всю жизнь. И никогда о такой не слышала.

– Извините…

Он даже не попытался вызвать лифт, а сразу бросился вниз по лестнице.

– Давай быстрее, – сказал он таксисту, назвав свой адрес.

Он ещё не понимал, что происходит, его психика отказывалась признавать, что случилось что-то непонятное, экстраординарное, невозможное, а инстинкты уже заставили организм перейти на форсированный режим работы.

Сунув таксисту какую-то купюру, и не дожидаясь сдачи, он помчался к себе в квартиру. Ключ попал в замочную скважину только с третьей попытки.

– Лена! Леночка! – позвал он, не рассчитывая, что она ответит.

Дома её не оказалось. Тогда он, повинуясь каким-то древним инстинктам, бросился к шкафам и тумбочкам. Её вещей не было нигде. Они исчезли, причём не так, как исчезают вещи, когда их забирают, – тогда вместо вещей остается хотя бы пустота, – а исчезли без следа, словно их никогда в доме не было.

– Ну не могла же ты мне присниться! – закричал он и принялся переворачивать всё в квартире, надеясь обнаружить хоть какие-то следы. На кухне, на стене за микроволновкой, он нашёл еле заметное красное пятно. Винегрет!

Как давно это было…

Они сидели тогда на кухне втроём. Он, она, Вадик. Сидели, разговаривали ни о чём, ели винегрет, пили чай…

Какой чёрт его тогда укусил бросить в неё спичку. Она всегда достаточно бурно реагировала на подобные посягательства на свою персону, и успокаивалась только тогда, когда ей удавалось ответить «огнём из всех орудий».

Она схватила коробок, вытащила все спички и бросила ему в лицо. Следом за спичками полетел коробок. В ответ он бросил в неё сигареты из лежавшей на столе пачки. В следующее мгновение пепельница оказалась у него на голове. В ответ полетел винегрет…

Вадик пулей вылетел из кухни, словно кот из комнаты, где включился пылесос.

– Я пойду! – крикнул он из прихожей, но им было не до него. Винегретная баталия была в самом разгаре.

И всё из чистого ребячества и азарта. Они, словно дети, визжа от восторга, швырялись винегретом.

Когда закончились боеприпасы, они заключили друг друга в объятия.

– Ты грязный фу! – игриво сказала она во время короткой паузы между поцелуями.

– На себя посмотри.