«Вот сейчас ещё немного и будем разбираться, что тут происходит…» – мысленно пообещала себе Розамунда, а всё её существо мгновенно воспротивилось тому, что бы отделиться от благословенного тепла Дрейка, которое изгоняло весь холод, переживания, боль и горечь, что засели в ней, как льдинки. Он был, как целебный бальзам, для её разбитого сердца.

– Розамунда? – позвал, не выдержав столь затянувшейся паузы Дерек, правда, как то нерешительно и глухим, надтреснутым голосом, будто ему было трудно говорить.

Девушка вздохнула и, не поднимая глаз, заговорила:

– Я испугалась. Я так испугалась Дерек. Проснулась и не знаю где я, как сюда попала, что со мной произошло. Память чиста и нет ни единой догадки. Из одежды только чужая рубашка. Кинулась к двери, а она заперта…Да я чуть с ума не сошла от страха! – воскликнула она и с обидой поглядела на парня. – Зачем ты сюда меня притащил?

Вот и пришёл конец её решимости не винить парня. В голосе девушки явственно прозвучал упрёк.

– Что за бред? – возмутился Дерек, но, правда, не отстранился. – Зачем мне это надо, по-твоему? Я что, чокнутый? Или маньяк?

– Тогда как я сюда попала?

– Ты у меня спрашиваешь? Я нашёл тебя у порога спящую и обнажённую. Пожалел и внёс в дом, уложил в постель. Пожертвовал своей рубашкой и едва не схлопотал по башке стулом. Офигеть, как счастлив, от такой бурной благодарности! Недаром говорят, что благими намереньями вымощена дорога в ад!

– Извини, конечно. Но я ведь не знала, что это ты. И вообще, как бы сам поступил на моём месте? Будучи при этом перепуганной, слабой девушкой, не знающей, кто её противник и абсолютно сбитой с толку?

Дерек аккуратно отцепил руки девушки от своей рубашки и сделал шаг назад. Теперь между ними было хоть и не большое, но расстояние. Роуз закусила губу от досады. А парень меж тем окинул её взглядом, начиная от босых ног и заканчивая недовольным личиком, в обрамлении взлохмаченных отливающих серебром волос. Казалось, он хотел, что-то сказать, но нечто его сдержало. В конце концов, Дерек просто отмахнулся, сделав вид, что принял её доводы.

– Ладно. Забыли, – коротко бросил он и тут, оторвавшись от осмотра Роуз, перевёл взгляд на пол, где под его ботинками предательски захрустели осколки стекла, стоило ему пошевелиться.

Дерек с изумлением на лице стал озираться по сторонам. И глаза его буквально полезли из орбит от той разрухи, что предстала перед ним.

– Сент-Джеймс, во что ты, чёрт возьми, превратила мой дом? – потрясённо воскликнул Дрейк. – Тебя, что нельзя и на минуту нельзя оставить одну?!

Судя по тому, как он поджал губы и гневно зыркнул на девушку, инстинктивно сделавшую шаг назад, он хорошо разглядел и выбитое окно, откуда свешивалась простыня, как флаг капитуляции, усыпанный битым стеклом пол, и искореженный стул. Видимо до сего момента, Дерек из-за атаки Роуз и их последующей беседы не замечал разрушений. Виновница же почувствовав укол совести, потупила взгляд.

– А зачем меня было меня запирать? – буркнула она. – Я всего лишь хотела выбраться.

– Ага. Поэтому надо было мой дом громить?!

– Повторюсь – я просто хотела выбраться из незнакомого места, в котором меня заперли!

– От тебя одни проблемы Сент-Джеймс. Ты ходячая головная боль, – вынес свой вердикт парень. – А запер потому что, мне надо было отлучиться, но точно зная, что едва открыв глаза, ты тут же перепугавшись, рванешь, куда глаза глядят, не решился оставить дверь открытой. Заблудилась бы. Потом ещё время трать, ищи тебя. Девочка- то наша наверняка и леса не знает и правил ориентирования. Как бы я потом Джону и Лидии глаза бы взглянул? Раз уж их глупую племянницу не уберёг.

Роуз задохнулась от такого неуважения и едва ли не презрения. Теперь было ясно, что его сложившееся мнение о ней, как о взбалмошной, не слишком умной, ветреной и неприспособленной к жизни девице, как она и предполагала, не изменилось. Что и говорить – чувственный удар по её самолюбию и гордости.

– Сидела бы ты лучше дома Розамунда. Так для тебя и других лучше, – тяжело вздохнув, добавил Дерек.

– Ну знаешь…ходить по лесам и незнакомым мне местам, моим хобби тоже не является! Так уж получилось! – едко произнесла Роуз. – Наверное, теряю пространственную ориентацию. С жителями многолюдного мегаполиса, такое видимо бывает, когда они оказываются в Богом забытой дыре.

– Тем более, стоит сидеть дома с тётей и дядей, в тепле и уюте, как, и положено любой изнеженной девице, раз уж её угораздило оказаться «в Богом забытой дыре», – парировал тот в ответ.

Ладони девушки сжались в кулаки, а глаза потемнели до цвета грозового неба. Дерек и Роуз, с гневом и недовольством воззрились друг друга. Между ними, казалось так и потрескивает напряжение, только что искры не летят.

А ведь совсем недавно Розамунда не хотела покидать объятий парня и вот сейчас уже едва сдерживалась, чтобы не броситься на него с кулаками, злясь на него за такое отвратительное отношения к ней, за ослиное упрямство. Перемирие, даже можно сказать душевная близость, что было, установилась между ними после вечеринки, очевидно, канула в Лету. Всё вернулось на круги своя, и их общение вновь стало изматывающим, трудным для обоих противостоянием. Впрочем, мысль о вечеринке тут же повлекла за собой другую, о том, что она так и не извинилась перед Дрейком за своё поведение на вечере. И пусть сейчас они были наедине, как она того и хотела, но Розамунда понимала, что произнести «извини» и заговорить о произошедшем на празднике, у неё язык не повернётся. Дерек казался раздражённым, повод сердится, у него надо сказать, был, а подливать масло в огонь его гнева, по меньшей мере, казалось не разумным. А она, хоть и считала себя в нынешней ситуации пострадавшей стороной, но вот права на обиды, упрёки и злость, вроде, как и не имела, если говорить по совести. После случившегося на доброе отношение рассчитывать не стоило.

– Ладно, пошли, отвезу тебя домой. К твои родичам и дружку, с которым ты так страстно обжималась на стоянке, что у наших парней чуть крышу не сорвало от зависти, – наконец произнёс парень.

Резко развернувшись на каблуках, Дерек готов был шагнуть за порог, но его остановили слова Роуз, произнёсённых с надрывом, хриплым шепотом:

– Дружка нет. Мы расстались с Адамом. Я отдала его подруге.

Эти слова дались ей с трудом. Роуз почувствовала, как к глазам мгновенно подступили слёзы и теперь были готовы вот-вот пролиться горячими ручьями. Ей было больно, так, словно Дерек ударил её, вскрыл те раны, что сам же залечил. Самой себе она показалось жалкой, презирала свою слабость и неспособность смириться с тем, что возврата к прошлому нет. Кусочек сердца, что принадлежал Адаму, оледенел, когда в нём погасили пламя любви. Рядом же с Дрейком она забылась, наполненная чувствами к нему. Так зачем же, он заговорил о её бойфренде? Почему именно сейчас напомнил ей о той пустоте, что возникла после его ухода и что эта связь навсегда разорвана?

– Так, что теперь я одна, – добавила она, чуть отдышавшись, пытаясь вернуть себе самообладания и не желая, расклеится на глазах у Дрейка, ведь это было бы слишком унизительно, и, силясь, улыбнуться.

Только видимо её жалкие потуги не убедили парня. Он наверняка углядел истинное, довольно плачевное состояние девушки, по той боли, что видимо всё же исказила черты Роуз, в страдальческую гримасу. Лицо Д.Д. приняло серьёзное выражение, только отчего-то ей показалось, что это очередная его маска, помимо той равнодушной, которую парень «носил» обычно. Но это было куда лучше, чем если бы он попытался проявить сострадание, сочувствие или того хуже – жалость. От Дерека, она бы не приняла этого.

– Не надо. Не улыбайся, если тебе плохо. Тут нет никого, перед кем нужно играть роль, – сказал Дрейк и, приблизившись к ней, пальцем подхватил слезинку, которая всё же выскользнула из уголка глаз Розамунды. – А твой Адам идиот. Так что смело, можешь послать его к чёрту.

– Спасибо, – тихо поблагодарила девушка и появившаяся на её губах улыбка, на сей раз была искренней.