22
И снова и опять в неведомые дали
Пошел он, сбросив с плеч тяжелый груз печали,
Когда же он смотрел на розу на груди,
То слышал, как цветок шептал ему: «Иди!»
Он розу ту сорвал в час горький, в час унылый
С печального куста над памятной могилой,
Но ежели теперь увядший вид цветка
В нем и будил тоску, — она была сладка…
Был вечер. Солнца шар катился вниз куда-то,
Оставив за собой кровавый след заката.
Померкли облака и сделались темны,
И землю озарил зеленый свет луны.
Наш Кукуруза брел под призрачным сияньем,
Он в этот день прошел большое расстоянье
И на какой-то холм, измученный, прилег,
Чтоб после дня пути передохнуть часок.
Измученный прилег, уснул и не заметил,
Как ржавые венки качал полночный ветер
На каменных крестах, встававших в полный рост.
(А это был погост, заброшенный погост!)
Когда же наступил ужасный час полночи,
В могилах мертвецы свои раскрыли очи,
Разверзлась, застонав, сырая пасть могил —
И хоровод теней героя обступил.
Их страшная толпа плясала и визжала,
Под пятками у них сама земля дрожала,
Но за день так устал, так истомился он,
Что не могли они его нарушить сон.
Один мертвец отер могильный прах на веках
И дико закричал: «Я вижу человека!
Утащим-ка его в подземный край могил,
Раз в наше царство он бестрепетно вступил!»
Скелеты черепа к герою повернули
И кости мертвых рук над спящим протянули,
Но голосом трубы, далеким и глухим,
В деревне в этот миг запели петухи.
И хлопьями ночных блуждающих туманов
В могилу мертвецы обрушились, отпрянув,
И Янчи вышел в путь по холодку зари,
Не зная, чем ему грозили упыри.
23
Он вскоре поднялся на горную вершину.
Уж солнышко росу жемчужную сушило,
И так прекрасен мир казался в этот час.
Как будто он его увидел в первый раз!
Рассветная звезда над морем умирала…
Она еще жила, она еще играла,
Но, словно вздох мольбы, погасла наконец,
И солнце вознесло над миром свой венец!
Шар солнышка в зенит катился постепенно
И ласково смотрел на шелковую пену
У моря на груди — на синей, на такой
Огромной, что ее не охватить рукой!
Лишь рыбки на морской поверхности шалили,
А воды так светлы и так прозрачны были,
Что рыбья чешуя слепила блеском глаз,
Сквозь толщу этих вод сверкая, как алмаз.
Избушка рыбака стояла над водою,
И старец с бородой волнистой и седою
В пучину невод свой закинул с челнока.
И Янчи попросил седого рыбака:
«Не можете ли вы, отец мой, через море
Меня перевезти? Да только вот в чем горе:
Я беден. У меня гроша в кармане нет!»
Приветливый рыбак сказал ему в ответ:
«Хотя б ты был богат, — мне золота не надо.
Обильный мой улов — богатая награда
За ежедневный труд. Морская глубина —
Кормилица моя. Мне плата не нужна!
Но, видно, ты пришел издалека, не зная,
Что этот океан лег без конца, без края
И на берег другой отсюда нет пути.
Я не могу тебя туда перевезти».
«Что нет ему конца, мне было неизвестно, —
Ответил наш пастух, — но это интересно!
Хотя бы мне пришлось очнуться в нем на дне, —
Я перейду его, лишь стоит свистнуть мне».
Свой золотой свисток из сумки Янчи вынул.
Тотчас же стал пред ним один из исполинов.
«Не можешь ли меня, — спросил пастух слугу,—
За море отнести?» И тот сказал: «Могу.
Взберитесь побыстрей ко мне на плечи, витязь,
За волосы мои покрепче уцепитесь,
И я вас отнесу по этой луже вброд».
Промолвил великан и двинулся вперед.
24
Огромны, как столбы, гиганта ноги были.
Он ими, что ни шаг, отхватывал полмили.
Уже он долго шел, — недель, пожалуй, пять,—
А морю ни конца ни края не видать.
Лишь через шесть недель они в туманной дали
Темнеющей земли полоску увидали.
И Янчи закричал: «Вот берег новых стран!»
«Нет, это остров фей! — ответил великан.—
Наверное, и вы слыхали сказок вдосталь
Про их чудесный край, про их блаженный остров,
Лишь море вкруг него без края разлито,
А за морем лежит Великое Ничто».
«Неси, — сказал пастух, — меня на этот остров!»
— «Согласен! Но туда попасть не так-то просто.
На берегу его мы будем через час,
Но должен вам сказать, что ждет опасность нас!
Блаженный остров тот — край эльфов и сокровищ —
От смертных стерегут семь сказочных чудовищ…»
Но Янчи приказал: «Не спорь! Скорее в путь!
С чудовищами сам я справлюсь как-нибудь!»
И к чудо-островку, встающему из моря,
Послушный великан понес его, не споря,
Поставил на скалу и, шлепая по дну,
Через морской простор ушел в свою страну.
25