Вот в такой обстановке происходило формирование Ордена тамплиеров. А ведь еще в Святой Земле существовало тогда множество гностических[20] манихейских[21] и других еретических сект, сильна была также вера в магию и различные предрассудки, так что нельзя исключать, что тамплиеры могли в какой-то мере попасть под влияние этих верований. Защитники Ордена пытались утверждать, что все эти языческие и раннехристианские ереси в эпоху тамплиеров уже не существовали, но эта позиция не выдерживает никакой критики, так как многие из таких сект функционируют и сейчас.
Мы не хотим утверждать, что тамплиеры повинны во всех тех преступлениях, в которых признались впоследствии под жестокими пытками (к этому мы вернемся позже), но вполне возможно, что в их религиозных отправлениях присутствовали и магия, и древние ритуалы. Нужно также напомнить, что некоторые тамплиеры, палестинцы по рождению, могли пропитаться еретическими верованиями в религиозномагических школах, которые изобиловали в этих краях. Например, Великий Магистр Филипп Наблусский (1167) был сирийцем, да и многие крестоносцы, вне зависимости от национальности, прекрасно говорили по-арабски.
В 1162 году тамплиеры добились для Ордена Великой Хартии, папской буллы ‹Ornne datum optimum›, которую часто рассматривают как манифест их могущества. Благодаря этому документу рыцари смогли еще более укрепить свой авторитет, а также сохранить свои секреты от чужих глаз. Впрочем, булла вызвала и бешеную зависть у их врагов.
После смерти Адриана IV соперничающими группировками были избраны сразу два папы: Александр III от сицилийцев и Виктор III от императорской партии. Сначала тамплиеры поклялись в верности Виктору, но затем переметнулись к Александру. Возможно, за этим стояло секретное соглашение, так как 7 января и появилась знаменитая булла. В соответствии с этим документом тамплиеры, минуя всех религиозных владык, подчинялись напрямую Святому Престолу; они получили право на устройство на своих землях кладбищ для членов Ордена и на личных капелланов; они освобождались от десятины, более того, могли сами взыскивать ее. Человек, вступивший в Орден, уже не имел права из него выйти, разве что ради перехода в другой орден, с еще более строгими правилами. Все это возбуждало ненависть духовенства к тамплиерам и госпитальерам, имевшим сходные привилегии. И все же трудно переоценить ту выгоду, которую извлекал папа из поддержки обоих орденов.
В 1184 году произошел один случай, вызвавший серьезные подозрения по отношению к Ордену, хотя ничего подобного больше не повторялось. Английский рыцарь Роберт де СейнтОлбенс покинул Орден тамплиеров, перешел в мусульманство и во главе армии Саладина двинулся на Иерусалим. Разумеется, нельзя на этом основании обвинять тамплиеров в том, что они являлись тайными мусульманами или союзниками сарацинов: ведь сам Саладин упрекал их в нарушении перемирия, причем весьма вероломном. Забыв о своих рыцарских манерах, он торжественно поклялся, что будет безжалостно убивать всех тамплиеров, какие только попадут ему в руки, за то, что те ‹нарушили границы ислама, не имея себе равных в лживости и подлости›. Захваченные в плен тамплиеры не делали ни малейшей попытки указать Саладину на некую тайную связь: об этом пишет в книге ‹Жизнь Саладина› его тогдашний секретарь Кади Юсуф.
Очень показательны в этом смысле события, последовавшие за страшной битвой при Хаттине. Двумя годами ранее Саладин заключил пакт с ассасинами, в соответствии с которым те гарантировали ему свободу действий в ‹святой войне› против франков. 1 июля 1187 года Саладин захватил Тибериаду. На рассвете в пятницу 3 июля он начал наступление на Хаттин. Тридцать тысяч крестоносцев были взяты в плен, среди них был и король Иерусалима. В подробном рассказе араба - очевидца этого события не говорится ни об одном тамплиере, который попросил бы пощады по религиозным или любым другим мотивам, хотя боевой клич Саладина был: ‹Смерть тамплиерам!› В плену оказались Великий Магистр Ордена Жерар де Ридфор и многие другие рыцари. Саладин пообещал сохранить им жизнь, если они перейдут ‹в истинную веру›. Ни один из рыцарей не согласился, и все они были обезглавлены - кроме, надо это признать, Великого Магистра.
Рыцарь Реджинальд де Шатийон, не принадлежавший к числу членов Ордена, попытался напомнить Саладину о священных законах арабского гостеприимства; некоторые крестоносцы заявили, что исповедуют мусульманство, и получили свободу, - но среди них не было ни одного тамплиера или госпитальера. Де Шатийон и тамплиеры были приговорены к смерти за нарушение перемирия и за совершение ‹военного преступления› - убийство беззащитных паломников, направлявшихся в Мекку.
Лишь некоторые отрывки из арабских книг наводят на мысль о некоем сговоре между сарацинами и христианской армией. В одной из них говорится, что 3 июля в полдень (битва длилась два дня) султан Саладин воззвал к своему войску: ‹Вперед, за ислам!› И тогда, глядя на полосатое знамя тамплиеров, эмир по имени Лев Веры спросил: ‹А разве они не союзники султана Юсуфа (Саладина)? Мне докладывали об этом мои разведчики!› Но за достоверность этой фразы ручаться нельзя. В другом рассказе, который, впрочем, можно толковать по-разному, говорится о группе тамплиеров, перешедших на сторону сарацинов; якобы их потомки живут и в наши дни на севере Аравии и называют себя ‹салибийя› (‹крестоносец› по-арабски).
Эта битва, ставшая причиной Третьего крестового похода, ознаменовала собой конец реального владычества Запада в Палестине. Хотя тамплиеры и некоторые другие крестоносцы остались в Святой Земле, почти все их богатства были утрачены. Впрочем, основные их владения находились на Западе. В ту пору тамплиеры владели в Европе более чем семьюстами земельными наделами. Большая их часть находилась во Франции и Англии, но Ордену принадлежали также земли в Португалии, Кастилии, Леоне, Шотландии, Ирландии, Германии, Италии и на Сицилии. После потери Иерусалима штаб-квартира тамплиеров была перенесена в Париж. Их тамошняя резиденция, как и другие, была известна под названием ‹Храм›. Именно здесь, спасаясь от восстания, в 1306 году укрылся король Франции Филипп IV Красивый. Тогда он и увидел воочию несметные богатства Ордена и возгорелся желанием отнять их у рыцарей, обвинив тех в еретичестве.
У Филиппа Красивого были некоторые основания выступить против тамплиеров. Еще в 1208 году папа Иннокентий III, большой друг Ордена, публично осудил рыцарей Храма за то, что они ‹при широко распахнутых дверях ежедневно служат в церквах мессы под оглушительный звон колоколов, носят на груди крест, но не следуют Христову учению, которое запрещает обижать малых, верующих в Него. Побуждаемые дьяволом, они готовы отдать плащ тамплиера всякому негодяю; они утверждают, что любой член их братства, заплатив несколько экю в год, имеет право, несмотря на запрещение, быть похороненным похристиански… Они не перестают угнетать души верующих, пытаясь возродить тех, кто, как им известно, уже умер…›
Первую попытку обуздать всевозрастающее могущество тамплиеров предпринял в 1252 году Генрих III Английский, желавший завладеть частью их богатств. ‹Вы, прелаты и священники, - сказал король, - и особенно вы, тамплиеры и госпитальеры, получили столько льгот и свобод, что ваши неисчислимые богатства затмили ваш разум; вы потеряли голову от высокомерия и наглости. Неблагоразумно отданное должно быть благоразумно взято назад, а необдуманно пожалованное должно быть обдуманно отнято›.
Ответ Великого Магистра тамплиеров последовал незамедлительно: ‹Что говоришь ты, о король? Что за мерзкие, богопротивные речи льются из твоих уст? Ты правишь, пока суд твой справедлив; но если задумаешь изменить заведенный порядок, перестанешь быть королем!›
4. Падение тамплиеров