До получения этого послания Эдуард, очевидно, был очень огорчен нападками на Орден. 26 ноября он отправляет письмо сенешалю Ажана с просьбой сообщить известные тому детали, а 4 декабря - королям Португалии, Кастилии, Арагона и Сицилии, которых заверяет, что не верит обвинениям против тамплиеров. 10 декабря он пишет лично папе, умоляя Его Святейшество начать расследование и снова выражая свое удивление по поводу развернутой французским королем кампании. Но, получив 15 декабря папскую буллу, Эдуард понимает, что не в его силах остановить этот снежный ком, и в своем ответном послании сообщает папе, что все его приказы будут выполнены. Он также рассылает в Ирландию, Шотландию и Уэльс указания арестовать тамплиеров, уточняя, правда, что к пленникам следует относиться с уважением.

19 октября, меньше чем через месяц после ареста, 140 рыцарей подверглись в Париже пыткам по приказу доминиканца Эмбера. Его жестокость превзошла все пределы, и тридцать шесть тамплиеров умерли под пыткой. По всей Франции днем и ночью шли допросы, и признания лились рекой, но большинство из них были противоречивыми и весьма путаными; впрочем, ничего удивительного в этом не было.

Папа, кажется, был весьма смущен подобным самоуправством. Филипп Красивый отправил ему лаконичное письмо, в котором заявлял, что выполняет за Господа Бога Его работу и поэтому никому, кроме Него, не обязан давать отчет. Кроме того, король обещал отдать все богатства Ордена на благо Святой Земли. Будучи человеком слабохарактерным, Климент V настаивал лишь на том, чтобы приговоры всем епископам ратифицировались местными церковными соборами, а руководителей Ордена допрашивал он лично. За этим последовала целая серия признаний, отречений и самобичеваний высших чинов Ордена, ‹искренне и добровольно› исповедовавшихся Клименту V; тот же вдруг, по неизвестным причинам, попытался скрыться в Бордо, но был задержан королем. Отныне папа стал еще и пленником монарха, должником и сообщником которого уже являлся.

Зафиксированные усердными писцами подробные признания тамплиеров не оставляют сомнения в том, что большинство из них получено на дыбе или под розгами. Пятьсот сорок шесть рыцарей были привезены в Париж, чтобы предстать перед судом. С них сорвали рыцарскую одежду, они были лишены покровительства Церкви, у них не было никакой возможности найти себе защитника. Вскоре их число достигло девятисот, и тогда рыцари потребовали присутствия Великого Магистра, содержащегося в заключении в другом месте. От имени папы был составлен обвинительный акт, и семьдесят пять тамплиеров выработали линию защиты.

В обвинительном заключении говорилось: ‹В момент вступления каждый из них должен был отказаться от Бога, Христа и Богоматери, объявив Христа лжепророком, распятым за собственные преступления, а не во искупление грехов наших. Они плевали на крест и попирали его ногами, особенно в страстную пятницу. Они поклонялись кошке, которая иногда появлялась на их капитулах. Во время месс их священники не произносили священных слов. Они считали, что Великий Магистр может отпустить им грехи; им позволялось предаваться самому разнузданному любому разврату. Повсюду у них были идолы, некоторые с тремя лицами, другие - с одним. Они поклонялись этим идолам в своих капитулах, считали, что те спасут их, что они приносят богатство Ордену и делают плодородной землю; они касались их веревками, которые затем обвязывали вокруг тела. Того, кто при вступлении в Орден отказывался выполнить этот ритуал, ждала темница или смерть›.

Тамплиеры отрицали все эти обвинения, пытались рассказать, каким жестоким пыткам их подвергали после ареста, - но тщетно. Пятьдесят четыре рыцаря, добровольно вызвавшихся защищать Орден, были приговорены к смерти и сожжены на костре как закоренелые еретики еще до начала процесса.

Ровно через четыре года, день в день, после первых арестов папа собрал сто четырнадцать епископов, чтобы принять окончательное решение по поводу Ордена. Прелаты из Испании, Англии, Германии, Дании, Ирландии и Шотландии потребовали, чтобы тамплиерам разрешили самим вести свою защиту. Папа резко возразил им и тут же закрыл собрание. По разным источникам, в окрестностях Паричка скрывалось тогда от 500 до 2000 тамплиеров, девять из них отважились обнаружить себя, чтобы свидетельствовать в пользу Ордена. Папа удвоил свою стражу и посоветовал королю поступить так же. Смельчакам заткнули рот. Голос защиты не был услышан. Голосов одного итальянского прелата и двух французских оказалось достаточно, чтобы Ордену отказали в праве на защиту.

Решив, что пора ускорить разрешение дела, Филипп отбыл в Вьенну, в Дофине, где с 16 октября 1311 года проходил церковный собор. Его приезд тут же принес свои плоды: на тайной папской консистории Орден был запрещен. 22 марта 1312 года была опубликована булла ‹Vox clamantis›[24] и Орден тамплиеров официально прекратил свое существование. Великий Магистр, который так и не признал себя виновным, был приговорен к пожизненному заключению. Большинство других рыцарей вышли на свободу, многие из них закончили свои дни в нищете. 18 марта 1314 года де Моле и нормандский наставник Жофруа де Шарне еще раз заявили о своей невиновности на многолюдном собрании, куда их привезли для публичного покаяния. Узнав об этом, король приказал сжечь их заживо как упорствующих в своих заблуждениях, что и было исполнено в тот же вечер на. маленьком островке на Сене, расположенном между королевским садом и церковью Братьев-затворников. По свидетельству одного итальянского хроникера, та же участь ждала тридцать семь рыцарей Храма, ‹которые, пока еще могли, кричали, пожираемые пламенем: "Наши тела принадлежат королю Франции, но души - Господу!"›

5. Путь суфиев

В одной из усадеб в Сассексе, в Англии, двенадцать мужчин разных возрастов сидят в кружок на бараньих шкурах, разложенных прямо на полу. Поверх их европейских костюмов накинуты оранжевые одежды. Они не сводят глаз с сидящего в середине; наконец один из них произносит: ‹Мы все здесь, Хозяин›. Дело происходит вечером в четверг, и такие же собрания проходят в этот час в сотнях домов в Азии, Африке, Америке и Европе.

Звучит приглушенный рокот барабана. Предводитель, сорокалетний мужчина с оливковым цветом кожи, поднимает правую руку с вытянутыми пальцами. ‹Любовь! Благословение! - провозглашает он. - Есть пять принципов: медитация духа, вступающего в контакт с космосом; воздержание и самоограничение во имя высшей власти; душевная щедрость; путешествия и движения, как внутренние, так и внешние; вера в единство всякой власти›.

Присутствующие склоняют головы и нараспев произносят кабалистическое слово ‹Иаахуууу› с интонацией, напоминающей ‹Аминь› в конце молитвы.

Мы находимся на собрании суфиев. Кто эти люди? Трое из них выходцы с Востока, люди разных профессий, обосновавшиеся в -Великобритании. Четвертый - молодой архитектор, примкнувший к суфизму во время армейской службы на Ближнем Востоке; он немного знает арабский язык и изучал писания святых. Другой, явно старше по возрасту, - юрист, который, прочитав статью о суфизме, опубликовал в газете объявление, что ищет представителя этого культа в Великобритании. Здесь также два торговца и несколько клерков, прибывшие прямо из своих лондонских офисов, чтобы всю ночь предаваться мистическим ритуалам. Среди присутствующих есть также люди довольно состоятельные, привлеченные философией секты.

Чем же этот восточный культ мог привлечь европейцев - этих закоренелых материалистов?

Подобно первым пустынникам Аравии, ‹народ Пути› верит в то, что в каждом человеческом существе заключено определенное благородство духа и помыслов, и именно его учитель-суфий обязан раскрыть и развить в каждом человеке. Они считают, что человек может обрести свое истинное место в жизни только путем постоянного физического и нравственного самосовершенствования.