В течение первых девяти лет тамплиеры продолжали вести целомудренную и аскетическую жизнь в соответствии с принесенным обетом. У них был черно-белый полосатый флаг, названный ‹Босеан› в память о их первой лошади черно-белой масти; это слово стало и боевым кличем тамплиеров. Формы у них не было, и они носили ту одежду, которую жертвовали им добрые люди. Но со временем члены Ордена становились все более, как пишет один автор, ‹высокомерными и наглыми›.
Бодуэн Иерусалимский, который, будучи в плену у сарацинов, своими глазами наблюдал царящий среди них разлад, не сомневался тем не менее, что в конце концов приверженцы ислама объединятся перед лицом христианского вторжения. Тамплиеры показались ему идеальными союзниками в будущих битвах. В 1127 году король отправил под своим личным покровительством двух тамплиеров к папе римскому, чтобы испросить официального признания Ордена Святым Престолом. У рыцарей было рекомендательное письмо к Святому Бернару, аббату Клерво, который был почитателем тамплиеров.
Когда в Европе к посланцам присоединился сам Великий Магистр, Святой Бернар выразил свое восхищение Орденом в таких словах: ‹Тамплиеры идут в бой не с опущенной головой, но с осторожностью, предусмотрительностью и миролюбием, как настоящие сыны Израиля. Но стоит начаться сражению, как они не медля бросаются на врага, не зная страха… Один из них может обратить в бегство тысячу, две, десять тысяч врагов… Кроткие, как ягнята, и свирепые, словно львы, они соединяют в себе монашеское смирение с рыцарской доблестью›. Это свидетельство помогло тамплиерам добиться официального признания Ватикана.
31 января 1128 года Великий Магистр Ордена предстал перед грозным Советом города Труа, в который входили архиепископы Реймса и Санса, десять епископов и несколько аббатов, среди которых был и Святой Бернар. Председательствовал кардинал Альбано, папский легат. Тамплиеры были официально признаны, и папа Гонорий II выбрал для них одеяние - простой белый плащ, на котором в 1146 году по приказу папы Евгения III появился красный рыцарский крест.
Затем Гуго де Пен с двумя рыцарями проехал по Франции и Англии, где привлек немало новобранцев. На Орден словно пролился золотой дождь: земли, рента и оружие прибывали со всех сторон. Их лозунги воодушевили даже Ричарда 1 Английского. В 1133 году Альфонс Арагонский и Наваррский, проведший двадцать девять баталий против испанских мавров, завещал тамплиерам свое королевство. Правда, когда мавры в конце концов сокрушили короля, нотабли - члены королевского собрания - не позволили тамплиерам вступить в права наследства.
В 1129 году Великий Магистр вместе с тремястами рыцарями, набранными из лучших домов Европы, сопровождал огромный караван паломников в Святую Землю. Тамплиеры были составной- частью христианского войска, которое в тайном сговоре с ассасинами попыталось взять Дамаск. Поддерживали ли они, как утверждает ученый-востоковед фон Хаммер, секретные отношения с ассасинами? Одно можно сказать с уверенностью: те готовы были заявить даже о принятии христианства, если это помогло бы им увеличить свою мощь. Фон Хаммер подчеркивает схожесть двух этих организаций, их методов и структур, причем ассасины появились значительно раньше храмовников: ‹Исмаилиты (ассасины) были оригиналом, а Орден тамплиеров - копией›.
Правда, сейчас большинство историков не согласно с этой теорией. У многих ученых тамплиеры, которых король Филипп IV беззастенчиво обобрал и практически уничтожил, вызывают глубокую симпатию. Так, Кейтли, глубоко исследовавший историю Ордена, возражает тем, кто считает, что тамплиеры - духовные наследники исмаилитов: ‹Когда спустя тридцать лет после создания Ордена папа разрешил его членам носить на плащах красный крест, подобно конкурирующему Ордену госпитальеров, лучшего цвета нельзя было и придумать: эти люди каждый день, каждое мгновение были готовы к мученичеству, поэтому красный цвет, цвет крови, для них так символичен. Что до внутренней организации, то, скорее всего, она является прежде всего продуктом опыта и обстоятельств, и вполне закономерно, что сходные ситуации порождают похожие структуры›.
Пресловутый вопрос о трех тысячах золотых монет, уплаченных тамплиерам сирийской ветвью ассасинов, так никогда и не был выяснен. Некоторые исследователи считают, что эта сумма была выплачена в качестве дани; другие - что это была помощь со стороны самой мощной организации самой маленькой. Те, кто считает ассасинов фанатичными мусульманами, которые не допускали и мысли о каком-либо союзе с ‹неверными›, должны вспомнить, что, по мнению членов секты, лишь Старец Горы обладал правом на абсолютную истину, а потому сарацины, во имя Аллаха воюющие против крестоносцев, были отнюдь не лучше тех, кто вовсе не принимал ислам.
Тамплиеров упрекают в том, что во время крестовых походов они сражались лишь ради самих себя. Ряд исторических фактов подтверждает это. Во время осады Аскалона в 1153 году христиане попытались уничтожить городские укрепления огнем. После пожара, длившегося всю ночь, часть стен рухнула. Крестоносцы уже собирались войти через пролом, когда Магистр тамплиеров Бернар де Тремеле добился для членов Ордена права первыми войти в город: тем, кто проникал в крепость раньше других, доставалась вся добыча. Впрочем, в тот раз тамплиеры перехитрили сами себя: гарнизон Аскалона напал на них, перебил всех до одного и закрыл бреши.
Похоже, по мере усиления своего влияния тамплиеры учились направлять свои усилия как на достижение процветания Ордена, так и на защиту христианской веры, причем не считаясь ни с какими жертвами. Рыцари-храмовники не подчинялись ни одному господину, кроме Великого Магистра Ордена, поэтому не подвергались никаким политическим влияниям. Их организация была, по сути, неким невидимым сверхгосударством, невольно навевающим воспоминания о всемогущей империи ассасинов. Благодаря своей несомненной отваге, а также деспотизму и кастовому сознанию менее чем за пятьдесят лет тамплиеры приобрели репутацию людей, признающих лишь собственные законы.
‹Одно из самых подлых деяний, запятнавших историю Ордена тамплиеров, - признает даже один из их самых горячих поклонников - было совершено в 1155 году, когда Великим Магистром тамплиеров был Бертран де Бланфор, которого Вильгельм Тирский называл ‹человеком набожным и богобоязненным›. Во время тяжбы за верховную власть в Египте, которую от имени призрачных марионеток-халифов вели визири, гордо носившие титул султанов, султан Аббас умертвил халифа, своего господина. Опасаясь возмездия, он был вынужден бежать в пустыню вместе со своим гаремом, прихватив свои личные богатства и часть королевской казны. Войско христиан, большей частью состоявшее из тамплиеров, устроило ему засаду неподалеку от Аскалона. Мусульмане сопротивлялись слабо и недолго; Аббас был убит или сумел скрыться, а его сын Назиредин выразил готовность перейти в христианство. Большая часть добычи, естественно, досталась тамплиерам, но это не насытило их алчности. Они продали Назиредина врагам его отца за 60 000 золотых монет, погрузили его со связанными руками и ногами в клетку и отправили на верблюде в Египет, где юношу ожидала медленная смерть под пытками›.
Впрочем, не одни только тамплиеры отличались алчностью и спесью. С течением времени изменился в худшую сторону и Орден госпитальеров. В истории обоих рыцарских орденов немало прискорбных страниц, хотя есть там и славные дела. Например, госпитальеры отказывались платить десятину патриарху Иерусалимскому; они дошли даже до того, что воздвигли высокое здание прямо перед храмом Гроба Господня, чтобы подчеркнуть собственную значимость. Когда патриарх проповедовал в храме, госпитальеры принимались звонить во все колокола, чтобы заглушить его голос. Рассказывают также, что однажды, когда ‹вся конгрегация[19] собралась в церкви, туда ворвались госпитальеры с оружием и осыпали присутствующих градом стрел, как будто те были преступниками или неверными. Эти стрелы были потом собраны и выставлены на Голгофе, чтобы пристыдить нечестивых рыцарей. Но, попросив защиты у папы Адриана IV, иерусалимское духовенство обнаружило, что он и его кардиналы приняли сторону их врагов; поговаривали, что все они были подкуплены госпитальерами, так что у конгрегации не было ни малейших шансов на успех›.