Eadem die venit in aedes Joannis Wiskowaty summi olim ejus Consiliarii, qui ante truculente mactatus fuerat, uxorem in quoddam coenobium deportari jubet: filium autem ejus damnat perpetuis carceribus, et relegat in arcem munitissimam: quae Bialejezioro dicitur, ac si dicas lacum album: acceptis omnibus ejus bonis. Postquam sic tam horribilem et truculentissimam edidisset crudelitatem, exactis tribus diebus, jubet produci in forum ex carceribus aliquot egregios Nobiles, qui statim capite truncati sunt, ab ipso Maluta praefecto satellitum: et ita diu jacuerunt humi, quos ipse aliquot vulneribus, ut suam saciaret tyrannidem feriebat, utens securi. Cadavera illorum ita nuda in medio foro jacebant, ubi venales prostant merces, septem dierum spacio: ubi tandem a canibus devorati, ossa vero hinc inde asportata ab iisdem canibus. Postridie jubet octoginta feminas generosas istorum Nobilium, qui ita immaniter trucidati fuerant, ad flumen deduci, ibique aquis submergi: ille autem innocentes frustra ejulari et lamentari. Satellites enim, crudele hominum genus, ipsas in aquas injiciebant et perdebant.
удара, но, чтобы насытить свою жестокость, князь нанес ему больше шестнадцати ран. Свои ужасающие жестокие и тиранические поступки он совершал в течение четырех часов. Эти обнаженные трупы, которых было немалое число, так и лежали на земле. Когда их осматривал кто-то из государевых приспешников, он заметил голову казначея Михаила. Обнажив меч, он рассек ее на две части, добавив: «Вспомни, что ты сделал со мной!» Под вечер эти трупы были собраны в одну яму, вырытую за городскими воротами, и над ней насыпана огромная куча земли. Совершив столько зверских казней, государь на обратном пути во дворец завернул к дому казначея Михаила, где нашел его жену, женщину выдающейся красоты и честности, охваченную горем и скорбью и оплакивавшую смерть мужа; а была она сестрой князя Афанасия Вяземского, о котором мы упоминали выше. Ненасытный в своей лютости, великий князь приказывает ее схватить, а затем протянуть от одной стены до другой самую жесткую веревку; эту женщину посадили голыми ягодицами на веревку, которая сдирала с нее очень много кожи и мяса, и стали таскать из стороны в сторону, чтобы она открыла сокровища мужа. Ее пятнадцатилетняя дочь, видя эту ужасную пытку, не смогла удержаться, чтобы не застонать от горя. Князь приказывает вытащить ее на середину, но старший сын князя подбегает, движимый состраданием, и, схватив ее за платье, так обращается к отцу: «Дражайший отец, подари мне эту девушку, я запру ее в тюрьму»; отец тогда отвечает: «Бери, а потом можешь вернуть ее матери». Наконец, измученную страшными пытками и столь великим позором эту почтенную женщину и ее дочь он отправил в монастырь. Там она недолго прожила из-за ран и мучений, перенесенных во время таскания по веревке. Сына же этого казначея он заключил в оковы и забрал все его имущество, какого бы рода оно ни было; он его так распределил, что лучшую часть присвоил себе, а то, что подешевле, отдал в добычу своим воинам.
В тот же день он является в дом Ивана Висковатого, бывшего когда-то его главным советником, а недавно зверски уничтоженного. Жену его он приказывает заточить в какой-то монастырь, сына же осуждает на вечное заключение и отправляет в весьма прочную крепость, называемую Белоозеро, как мы сказали бы, «белое озеро». Все его имущество он забирает себе. После того как он так жестоко и беспощадно свирепствовал в течение трех дней, он приказывает вывести из тюрьмы на площадь нескольких знаменитых бояр, которые тотчас были обезглавлены самим Малютой — командиром приспешников. Так они долго валялись на земле, покрытые ранами, которые он сам нанес им топором, отдаваясь своей жестокости. Их обнаженные трупы семь дней валялись на площади, где продаются дешевые товары. Наконец, собаки их растерзали и разбросали там и сям их кости. На следующий день он приказывает вывести к реке и утопить восемьдесят благородных жен этих бояр; невинные жертвы напрасно стонали и молили его: свирепые приспешники сталкивали их в воду и губили.
Anno Domini 1569, missi sunt centum et quinquaginta coloni, ad aedificandam arcem, quae vulgo Orlo dicitur, et cum cibo destituerentur, quia tum in illis locis ingens fames grassabatur: coacti sunt miseri, ob annonae penuriam, ex suis novem mactare, et illorum carnibus vesci et sic diram compescere famem.
Eodem anno cum ipse Dux esset in arce Wolochda, quam extrui et muniri jubebat, ipsi artifices nimis dura fame pressi, emerunt vitulum, et eum mactarunt, famem hoc pacto expleverant. Quam rem ubi audivisset Magnus Dux jussit omnes comprehendi et flammis tradi: cum tamen ipsa necessitas, durum telum, eos excusare potuisset. Superstitio enim hac a multis seculis recepta inter Ruthenos et Moscovitas, ut sit grande nefas, morteque piandum, qui vitulum mactarit, et eo vesci ausus fuerit. Inter Moscovitas centum et quiquaginta egregii viri, pertaesi tyrannidem Magni Ducis, et ferociam satellitum: constituerant se recipere ad Regem Poloniae. Quam rem ubi accepisset Magnus Dux, jussit omnes in quondam profundam lacunam valde coenosam injici, et ibi in modum pontis substerni: quos tamdiu calcari fecit, donec profundissime in luto perirent ac submergerentur, et plane luto aequarentur.
Eadem die venit colonus ad Secretarium Magni Ducis, ei offerens lucium piscem lepidissimum. Quidam Monachus istud animadverterat, qui simultates alebat cum isto Secretario, idcirco statim accedit Principem, et hisce verbis illum alloquitur. Secretarius tuus, о Princeps, nunquam minutioribus vescitur piscibus, sed majoribus: quos piscatur in tuis lacubus, et solet lautissima suis congeronibus celebrare convivia. Itaque Magnus Dux jubit ipsum Secretarium ad se evocari, et nulla data facultate se defendendi, sic eum damnat: jubet manibus pedibusque vinciri, et in lacum profundissimum conjici: hisce verbis utens. О nebulo, qui tot pisces minores et majores solebas tibi piscari, abi nunc, et quibuscunque volueris, vescitor.
QUO PACTO MAGNUS DUX SUOS exercet, et instituit in ratione pugnae, adversus inimicos
Cum Lithuani ex improviso coepissent arcem munitissimam, vulgo dictam Borsko: coeperat ibi Palatinum et uxorem ejus, quos captivos ad Regem Poloniae miserant. At magnus Dux paulo post eum redemerat, dato in ejus locum magno viro Nobile Polono, qui cum rediisset in Moscoviam cum aliis duobus Nobilibus Moscovitis, tum jussu Principis arrepti sunt ad supplicium, nimirum tria ligna sunt affixa in medio foro, ubi funibus per mediam corporis partem appensi, ipse cum filio sagittis eos ejaculabatur, et transfigebat, inquiens. О strenui defensores, sic oportet vos me et meas arces defendere: postea ad exemplum Principis, et turba illa satellitum sic sagittis frequentissimis illos impetierunt, ut jam prae multitudine sagittarum, non viderentur eorum corpora.
В 1569 году были посланы сто пятьдесят поселян строить крепость, называемую на местном языке Орло. Им нечего было есть, так как в тех местах тогда свирепствовал голод; несчастные были вынуждены из-за недостатка пищи убить своих девять человек и питаться их мясом, чтобы утолить жестокий голод.
В том же году, когда сам князь был в крепости Вологда, которую приказал построить и укрепить, сами мастера испытывали сильный голод; они купили теленка, зарезали его и таким способом насытились. Об этом услышал великий князь и приказал всех их схватить и сжечь, тогда как, однако, сама необходимость могла бы их извинить. Ведь уже много веков у русских и московитов существует суеверное представление, что великий грех, который должен караться смертью, если кто заколет теленка и осмелится его съесть. Сто пятьдесят выдающихся московитов, не выдержав тирании великого князя и разнузданности приспешников, решили перейти к королю польскому. Когда об этом узнал великий князь, он приказал всех их загнать в глубокое и очень грязное болото и уложить там наподобие моста; и он приказал затаптывать их до тех пор, пока они не погибли глубоко в тине и не утонули, сами почти сравнявшись с тиной.
В тот же день к секретарю великого князя пришел крестьянин и принес ему очень красивую рыбу — щуку. Это заметил какой-то монах, который был в плохих отношениях с этим секретарем; поэтому он тотчас пришел к государю и сказал ему следующее: «Твой секретарь, о государь, никогда не питается мелкими рыбами, но только крупными; он ловит их в твоих озерах и любит задавать пиры своим собутыльникам». Великий князь приказывает призвать к себе самого секретаря и, не дав возможности оправдаться, осуждает его на такую казнь: приказывает связать по рукам и ногам и бросить в глубокое озеро, сказав: «Ну, негодяй, ты привык, чтобы тебе ловили много мелкой и крупной рыбы, ступай же теперь и лови, сколько хочешь».
КАКИМ ОБРАЗОМ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ОБУЧАЛ СВОИХ и наставлял в искусстве боя с врагами
Когда литовцы неожиданно захватили весьма могучую крепость, называемую на их языке Борском, то взяли там воеводу и его жену, которых они отослали, как пленных, королю польскому. Но великий князь вскоре выкупил его, отдав взамен знатного поляка; когда он вернулся в Московию с двумя другими знатными московитами, то они были схвачены для наказания. На середине площади были вбиты, разумеется, три столба, к которым их привязали веревками, а сам великий князь с сыном стал метать в них стрелы и пронзал, приговаривая: «О ретивые защитники! Так вы должны защищать меня и мои крепости!» Потом, по примеру государя, и вся толпа опричников стала осыпать их тучей стрел, так что из-за множества стрел нельзя было видеть их тела.