Слышали ли Жанна на самом деле голоса, управлявшие всеми ее поступками? Этот вопрос хотелось бы оставить за рамками данного исследования. Те союзники Жанны, о которых я здесь хочу рассказать, не обладали никакими сверхъестественными способностями; здесь я имею ввиду нечто совсем иное. И потому я хочу обратиться к историческим документам, собранных из чистого любопытства и без какого-либо намерения использовать их в чьих-то интересах.
Самым ценным из них является украшавшее одну из церквей Лотарингии эксвото, на котором изображена покровительница корнаров святого Марселя между святым Мишелем с правой стороны и Жанной с левой. Этот медальон повторяет герб, подаренный ей Карлом VII; она изображена здесь именно в том костюме, в котором предстала перед королем и который для него оказался знаком ее славной миссии. Она в полном военном снаряжении, но поверх доспехов на ней красный плащ, отделанный крупинками серебра, или «крупинками луны» (lunegrain), напоминающими о городе Лангре (Langres). Ее шлем покрыт капюшоном с голубой бахромой (frange de bleu), которая указывает на принадлежность к братству «свободных Иакова Псалмопевца» (francs Jacques Pseaulmes), королевских угольщиков из Лангре. Красный цвет плаща был цветом дам из аббатства Ремримон. Важнейшая деталь этого первого документа — знамя, которое несет Жанна и которое заметно отличается от всех известных нам описаний. Именно на этом знамени есть слова, свидетельствующие о той особой миссии, которую была возложена на нее корнарами Шампани. Вот перевод этих слов на язык наших дней: «Гаргантюа (король) знает подпись матери (аббатиссы) Ремримон.
Жанне доверяется подтвердить Криспину (королю) подпись карбонариев Лангре. Если король заставит (духовенство и дворянство) заключить свободный договор о предоставлении равных правах Парламенту Шампани, Карл будет иметь деньги на войну от братства свободных Иакова Псалмопевца, карбонариев Лангре».
Теперь несколько слов о том свободном договоре, который здесь имеется в виду.
Начиная с эпохи каролингов нация была разделена на два класса, каждый из которых имел свой флаг и своего герольда.
У знати и духовенства была красная орифламма; их герольд звался «Монжуа» (придорожный камень), их девиз звучал как «Montjoie Saint-Denys» (придорожный камень святого Дионисия), а их закон именовался договором (baillie), словом, происходившим от имени беленидов (Веlonides), которые ранее и представляли этот двойственный класс священников и рыцарей. Это слово сохраняется затем в итальянском языке: balia, власть.
Народ составлял класс бедняков, «пуиров», или людей с земли (крестьян). Его знамя было белым и черным, или белым и голубым, и называлось «Босеан» (Beaucean), также как и их герольд. Их девиз также звучал как «Босеан». Этимология этого слова неизвестна. Белый цвет был особым цветом деревенских жителей, а черный или голубой — цветами горожан или буржуа, не принадлежащих к благородным семьям. Именно это последнее сословие стало доминирующей силой в Революции, и черный фрак наших дней, вытеснивший пурпурные одеяния знати, является на самом деле не чем иным, как символом черных тел корнаров Святого Марселя; ансамбль этих трех цветов — белого, голубого и черного, — взятых в равных пропорциях, представлен на современном трехцветном флаге Франции.
Миссия Жанны д'Арк заключалась в том, чтобы добиться от короля, оказав ему финансовую поддержку, предоставления третьему сословию права голоса в парламенте. Не было ничего важнее этой миссии.
Карл мог бы предоставить такие права, если бы его, сына немецкой Мессалины, легитимность не была бы спорной. Это мешало ему не меньше, чем его английский конкурент. Деревни и села поддерживали сына Карла VI. Он принял помощь, которую они ему предложили, а его ответом был тот герб, который он сам составил для Девственницы.
«По воле народа Жанна возведет на трон короля, с безраздельным правом, оплачивая коронацию грошами». «Грош» (la maille) — это был налог, какой обычно брали с неблагородных сословий.
В следующем столетии при коронации Карла IX, сына теперь уже итальянской Мессалины, корнары Святого Марселя опять сумели склонить чашу колеблющихся весов в его сторону. На монетах, выпущенных по этому случаю, есть надпись, которая подводит итог миссии Жанны д'Арк: «На коронации были жители Лангре, лучники, риболы, карбонарии, корнары Святого Марселя, пославшие деву для того, чтобы англичане были повержены.
Шампань послала Девственницу дать сражение, чтобы освятить и короновать Карла в Реймсе». Местные власти не играли никакой роли в правовом порядке Франции, и Жанне было поручено потребовать от Карла изменить этот порядок, предложив взамен собрать по грошу на коронацию.
Кроме таких немного туманных резюме на монетах, выпущенных в честь разных известных людей из Лангре, по случаю коронации Карла IX была опубликована книга, в которой мне было крайне любопытно сделать точный перевод одной гравюры. Это геральдическое послание, которое можно перевести следующим образом: «Лангре извещает, что новая Дева прибудет на коронацию и передаст тайну добрых людей Шампани, риболов, корнаров Святого Марселя.
Для того, чтобы Карл понял тайну Девственницы, человек из Лангре, с помощью которого корнар переводит со своего языка колоколов письмена галлов, сообщит, что добрые люди должны оплатить сыну силы (войска), которые ему требуются, и передать ему велень (пергамент) как свидетельство того, что ему уплатили грош».
Из этого документа, и целого ряда документов, к которому он принадлежит, нам становится известно, что каждая народная корпорация, признающая короля как своего главу, передает ему свою тайну, а у корнаров Святого Мишеля такой тайной был язык колоколов. На самом деле не было ничего легче, чем применить к звукам колокола правила ирландского алфавита друидов, известного под названием «Огхам», или правила телеграфной азбуки Морзе. Жанна д'Арк, обладавшая этой тайной, поскольку ей было доверено передать ее Карлу VII, должна была узнать много важного с чисто военной точки зрения, в особенности то, что касалось связей с осажденным городом Орлеаном.
Для того, чтобы собрать деньги для короля, Жанна изготовила замечательное знамя, точное описание которого дошло до нас; конечно же, многие историки изменили бы свое мнение о ней, если бы смогли расшифровать его значение.
Оно было белым, с изображением Христа, держащего шар между двумя ангелами, правый из которых держал в кулаке лилию. Девиз JESUS MARIA, набранный готическим шрифтом, разделял знамя на две равные части. Там, где хоругвь раздваивалась, располагались три золотых лилии, две с одной стороны и одна с другой.
Буквально это означало: «Серебро, договор коронации, Карл, удерживающий англичан; мужество, смелость, Марсель, сдерживающий слово; серебро и сила для войны и больше ни для чего».
На современном французском: «Дайте серебро для коронации, чтобы Карл мог сражаться с англичанами; смелее, Марсель сдержит свое слово; только серебро даст силы для сражений».
Невозможно поверить, чтобы Жанна д'Арк сама составила это воззвание, настолько оно являлось важным. Ее совершенное знание лошадей и артиллерии не помогло бы составить ей эту криптограмму, для которой требовалось владение специальными знаниями и особая подготовка. Но она, конечно же, не могла не понимать всей значимости этого послания, поскольку и в наши дни деньги являются главной движущей силой любой войны.
Ее личным знаком, который она всегда носила с собой в военных битвах (чего обычно она не делала с гербом, подаренным ей Карлом VII), был кулак с зажатым мечом и латинским девизом «Consilio firmata Dei», подлинный смысл которого заключался в следующем: «Я утверждаю, что Богу угодно, чтобы народ поддержал короля (crispin) Карла».
Это название Crispin, или sacripan, было заимствовано у парижской корпорации булочников, самой старой из всех корпораций. Оно означало священный хлеб (pain sacre) или «азим», который мы называем еще лепешками (crepes). Поскольку для этого хлеба использовались отборные сорта муки, то таким же было и имя, которое булочники давали королю; по этой же причине перчаточники (gantiers) называли короля Гаргантюа. Это обозначение, гораздо более древнее, чем первое, восходит еще к временам греков.