Положение изменилось, когда итальянцев сменили немцы. Как ни странно, гитлеровцы относились с большим пиететом к слову «культура», которое во время переговоров Кусто и его единомышленники использовали достаточно часто. Немцы позволили ныряльщикам действовать там, где им заблагорассудится. Ирония ситуации заключалась в том, что германское морское министерство тоже вело разработку подводного снаряжения. Кусто предполагал, что немецкие ныряльщики действуют где-то рядом, просто они еще не могли опускаться на глубину, доступную Кусто и его друзьям. Во всяком случае, французов с их снаряжением не обнаружили, и фильм «Затонувшие корабли» был благополучно снят. В свободной Франции он завоевал огромную популярность среди зрителей. Но не следует думать, что во время войны Кусто занимался только подводными работами: был, в частности, эпизод, когда разведчики проникли в фашистскую комендатуру и выкрали важные документы.

После освобождения Кусто назначили заведовать сборным пунктом в Марселе для возвращающихся на родину моряков. Однако, справедливо заключив, что эту работу может выполнять любой офицер, он показал свой фильм в штабе адмирала Андре Лемонье в Париже и получил разрешение на возобновление подводных опытов. А вскоре при военно-морском министерстве была создана специальная группа подводных изысканий. Министерство передало в распоряжение Кусто плавучую базу «Альбатрос», которая была переименована в «Эли Монье» в честь погибшего приятеля Кусто. На ней отрабатывали технику подводного плавания. Кроме того, на борту находились ученые. Они-то и помогли Кусто приобрести навыки исследовательской работы во время плаваний «Эли Монье» у берегов Корсики, Сардинии, Туниса, Марокко и в Атлантике.

Группа занималась не только совершенствованием оборудования для подводных плаваний и исследованиями, время от времени ее привлекали к выполнению других задач. Однажды, например, им было поручено поднять со дна тела летчиков, утонувших в результате авиакатастрофы.

Кусто не ограничился совершенствованием акваланга. Он понимал, что для подводных исследований шельфа[40] (а именно это входило в его планы) недостаточно индивидуального снаряжения. Прежде всего изобретатель-путешественник страстно хотел иметь настоящее исследовательское судно. С этим проектом он обратился к начальнику отдела кадров ВМС. Тот категорически отказал, а перелистав личное дело просителя, глубокомысленно заметил, что тому после 17 лет, проведенных в море, давно пора переходить на штабную работу. Кусто, быстро сориентировавшись, попросил дать ему отпуск для «устройства личных дел» и пообещал, что за это время представит государству хорошее исследовательское судно. Начальник согласился, но посетовал, что хороший офицер таким образом может испортить себе карьеру.

Денег на судно у исследователя, конечно, не было. Один из друзей посоветовал поискать спонсора среди состоятельных знакомых. В семейной адресной книге на первой странице значился некий мсье А., с которым семья случайно познакомилась в ресторане еще во время войны, но с тех пор не встречалась. К нему и решили обратиться. Давний знакомый свел Кусто с англичанином, который согласился оплатить и покупку, и переоборудование корабля. Нужное судно вскоре нашлось, и Кусто срочно оформил трехлетний отпуск. В приказе стояла формулировка: «В интересах национальной обороны», хотя ВМС не потратили на это мероприятие ни единого су.

Предназначенный на слом маленький (водоизмещением всего 360 тонн) военный тральщик после ремонта и реконструкции превратился в известный теперь всему миру корабль «Каллипсо», на борту которого во время длительных путешествий – сначала по Красному, Средиземному, Черному морям, потом и в Мировом океане – проводились исследования, снимались научно-популярные фильмы и писались книги, которые сразу становились бестселлерами.

Содержание корабля и проведение исследований стоили недешево. Экспедиции Кусто помогали деньгами Министерство просвещения, Главное управление французского кино, военно-морское ведомство, частные лица. Поступала помощь и «натурой»: так, прочитав книгу Кусто «В мире безмолвия», Ноэль Маклин, президент компании «Эдо» – ведущей фирмы США в области морской и авиаэлектроники – предоставил команде новейшую гидролокационную аппаратуру. Кроме того, для пополнения кассы проводились исследования по заказам. Например, компания «Д’Арси Иксплорейшн» предложила Кусто обследовать акватории ее концессии у берегов Абу-Даби – княжества на побережье Персидского залива.

Корпус судна пронизывал водолазный колодец. В плохую погоду ныряльщики могли без проблем вернуться на корабль. В носовой части была оборудована обсерватория для подводных наблюдений. Высокий наблюдательный мостик рядом с капитанским позволял осматривать поверхность моря и направлять движение судна. Кроме того, для нужд экипажа на «Каллипсо» была установлена винная цистерна из нержавеющей стали емкостью 1000 литров. Потребление вина на судне не ограничивалось.

Уникальной была команда корабля, представлявшая собой блестящий научный коллектив, способный решать сложнейшие задачи. В ее составе были пионеры подводного плавания Фредерик Дюма (Диди) и Филипп Тайе. Поскольку Кусто стремился, чтобы экипаж «Каллипсо» был интернациональным, к ним присоединились американцы – журналист Джемс Даген и опытный мореплаватель Белл Гроувнэ. Отрядом геологов руководил известный вулканолог Гарун Тазиев. Ему помогали Владимир Нестеров и Жан Дюпа. Гидрологический отряд находился под командованием доктора Клода Франсис-Беф. Было много и других энтузиастов морских исследований. Все они не гнушались выполнять черную работу: драили палубу, скребли котлы и т. п.

Постоянной спутницей Кусто была его жена Симона. Она безропотно выносила треволнения опасных экспериментов. Однажды, когда Кусто и Дюма проводили исследования в подводной пещере, оба начали испытывать необычное глубинное опьянение. Позже выяснилось, что компрессор засасывал выхлопы двигательного движка и в кислородную смесь для дыхания попала почти смертельная доза угарного газа. Исследователи спаслись чудом. На берегу Симона испытала шок, увидев, что пузырьки аквалангов больше не появляются на поверхности, однако ни в чем не упрекнула мужа и никогда не препятствовала его работам. Только однажды, в 1948 г., когда Жак Ив собрался участвовать в испытаниях батискафа, сконструированного знаменитым Пикаром, она попросила мужа отказаться от участия в эксперименте. Кусто, кривя душой, отговорился тем, что это совершенно безопасно, и поступил по-своему, но вряд ли его спутница ожидала чего-нибудь иного.

Симона тоже ныряла, хотя и без особого энтузиазма. По словам Кусто, женщины вообще «почему-то недоверчиво относятся к этому виду спорта и неодобрительно смотрят на увлеченных им мужчин».

Летом 1945 г. Кусто приобщил к подводному плаванию двоих сыновей – семилетнего Жана Мишеля и пятилетнего Филиппа, причем младший еще не умел как следует плавать. Конечно, не обошлось без приключений. В целом дети быстро освоились, но никак не могли привыкнуть к тому, что под водой следует молчать, и загубники постоянно выскакивали у них изо рта. Отец быстро сделал необходимый вывод. Он взял их на более глубокое место. Это подействовало, и через некоторое время старшего без опаски отпускали ловить столовой вилкой морских ежей на глубине 9 метров.

При помощи специалистов Французского центра подводных исследований Кусто сконструировал уникальное «ныряющее блюдце» «Дениз» – маленький автономный батискаф, рассчитанный на двух человек и погружающийся на глубину несколько сот метров. И наконец, необходимый для подводных исследований комплекс был завершен созданием подводной станции «Преконтинент-2» – торпедообразного тягача, двигавшегося со скоростью 5 км/час.

С оснащенной таким образом «Каллипсо» можно было осуществлять исследования и запечатлевать на кинопленке уникальные факты из жизни морских обитателей, многие из которых до сих пор были не известны или мало известны науке. Можно было широко популяризировать знания об обитателях моря и, таким образом, бороться за их сохранение.