К ВЕСНЕ
Со стрех капель… Больших времен
Доходит рокот отдаленный,
Хоть на мгновенье улыбнись
– Вставай, проклятьем заклейменный!
Раскрылась даль… ползет ледник,
Гоним весною непреклонной…
С цветами, с песней к небесам
– Вставай, проклятьем заклейменный!
АРМИНДЕН
Гигантский силуэт -
Там город в клубах пара.
Сирени горький аромат,
Как шмель, гудит гитара.
Веселье праздничного дня -
Обычай наш народный…
Стремится в рощи и поля
Рабочий люд свободный.
Марин Герасим (Румыния) Жительницы лесной местности.
ЗАХАРИЯ СТАНКУ
ПЕСНЬ МОЕМУ СЫНУ
Жизнь свою сделай деяньем, только деяньем сделай!
Позже устами, что нынче вишне подобны спелой,
Громко требуй свободы для бедняков угнетенных,
Требуй прав для рабочих, горькой судьбой опаленных.
Десятилетняя нынче рука, что решает задачи,
Позже пусть меч подымет, в грозной борьбе закаленный.
Чтобы народ крестьянский, наш народ непреклонный,
Завоевал победу в будущей битве горячей.
СОЗРЕЛИ ХЛЕБА
Нет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну.
Уже ни с кем не хочу унестись я, ни с кем.
Не боюсь пустоты меж Землей и Луной,
Не боюсь лунных скал, и камней,
И праха, покрывшего их.
Уже ничего не боюсь, ничего.
Наступит пора, когда скорбно душа
Полетит среди звезд.
Наступит пора - и забудет душа,
Позабудет, забудет,
Что была она связана с горстью земли,
Все забудет, забудет душа.
Созрели хлеба. И колосья тяжелые
Поклонились ветрам. Но уже на заре
Косовица начнется, и нивы
Мягко будут уложены наземь,
Все они мягко улягутся наземь.
Пет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну.
Прижмись комочком ко мне, помолчи и поплачь,
Разгорается лето. И солнце
Прокаляет и воздух н лес.
Лето в разгаре. Тысячу лет
Ты жила и мечтала бок о бок со мной
Голубым огоньком у огня голубого.
Я долго тебя целовал. Целовал.
И любил всем суровым моим существом.
Ты смеялась, и плакала, и молчала рядом со мной.
Ты дрожала и рядом со мною спала.
И когда погрузилась в глубокий сон,
Целовал я твой сон п сны, что приснились во сне,
И явные слезы, и тайные слезы твои.
Ты проснулась в ознобе испуга, сказала:
«Спилось мне, что тебя
Кто-то бил стальным кулаком по губам,
С корнем вырвал язык
И глаза твои выколол…»
Нет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну.
Лето в разгаре. Созрели хлеба.
Косовица идет, молотьба^
Лето в зените. И хлеб наш созрел.
Тысячу лет я любил тебя, тысячу лет.
Прижмись комочком ко мне, дрожи и молчи.
Сны остались всего только снами.
Пет, уже не хочу я с тобой унестись на Луну,
Уже ни с кем унестись не хочу, ни с кем.
Лето в разгаре. Созрели хлеба.
ПОЙДЕМ СО МНОЮ
Пойдем со мною на край земли,
Может, он все-таки существует…
Там мы увидим золотую пшеницу:
На каждом стебле - тысяча колосьев,
В каждом колосе тысяча зерен.
Пойдем со мною на край земли,
Может, он все-таки существует…
Там мы увидим голубой виноград:
На каждой лозе тысяча гроздьев,
В каждой грозди тысяча ягод,
В каждой ягоде тысяча бочек вина молодого.
Пойдем со мною на край земли,
Может, он все-таки существует…
Там мы увидим исполинские леса:
Леса тополей, чьи макушки вонзаются в пебо,
Леса дубов, могучие корни которых
Впиваются в сердце планеты.
Там мы найдем мою печальную любовь,
Там мы найдем мою пылкую любовь -
Найдем ее в сочной траве, напоенной солнцем,
Или увидим ее на облаке белом…
Пойдем со мною на край земли,
Может, он все-таки существует.
ПЕРЕД ОКНАМИ ДОЖДЬ…
Не грусти у меня перед окнами, дождик,
Я наслушался всласть и с лихвой,
Как, в листву завернувшись, бежишь, не споткнувшись,
Босиком вдоль по слякоти с клеклой травой.
Не свети у меня перед окнами, месяц,
Я воспел тебя всласть и с лихвой.
Вот – как дерну за чубчик и стащу, мой голубчнк,
Вниз,- чтоб ты не висел над моей головой.
Скрипке, скрипке подобна, пленительной скрипке,
Та, в которую молча влюблен.
И хоть крепко грустится, я хотел бы родиться
Дважды, трижды и жизней прожить миллион.
Пью вино этой страсти, вино этой грусти,
Пью до капли последпей во рту.
Ставни неба ночного спасут меня снова,
Коль тоске на свету предпочту темноту.
Дождь слезами в окне обливается. Месяц
Заливается смехом вовсю.
Слышу волю живую в том, что я существую
И пришел среди смертных тратить долю свою.