Пока Веспасиан зимой 66—67 гг. н. э. стягивал силы в Сирии, командующий сопротивлением в Галилее тоже не терял времени даром. Иосиф руководил строительством укреплений в галилейских городах на севере Иудеи, а также взял на себя задачу по подготовке и экипировке иудейской армии. Позднее он отмечал, что старался следовать римскому образцу, желая ввести строгую дисциплину, обучить владению оружием и выстроить четкую командную иерархию. Задача оказалась крайне тяжелой. Молодой ученый из знатного рода обнаружил, что ему предстоит командовать бездомными бродягами, озлобленными крестьянами и селянами, которые отродясь не бывали в Священном городе. И вот теперь перед ними предстал чужак, более того, представитель знати, требовавший, чтобы они объединились и сражались за Иерусалим. Первой задачей Иосифа — сложной самой по себе — было завоевать авторитет среди подчиненных. Помимо этих сложностей, у Иосифа в Галилее возникла еще одна трудность.
К Иосифу пришел один из радикально настроенных местных жителей по имени Иоанн Бен-Леви, также известный под прозвищем Гискальский, данным ему по названию галилейского города Гискала, откуда он был родом. Иоанн со своими сторонниками предложил Иосифу помощь, которую Флавий с благодарностью принял. Иосиф был потрясен энергией, с которой Иоанн взялся за организацию восстановления стен Гискалы. Однако приятное впечатление было недолгим. Рассказывая впоследствии о подготовке к войне, которая велась в Галилее, Иосиф быстро сменяет хвалебные речи на ядовитые замечания. Он отзывается об Иоанне как о «лжеце», «самом беспринципном мошеннике, которого когда-либо видел свет», и о жаждущем власти негодяе, окружившем себя личной армией в четыреста разбойников, готовых убивать за деньги. Если попытаться прочесть столь субъективное свидетельство Иосифа между строк, то можно прийти к выводу, что Иоанн являлся обычным авантюристом-популяром, который в свете войны с иноземными захватчиками был готов пойти гораздо дальше священнослужителя, происходившего из богатой семьи. Ради власти и возможности сражаться с римлянами Иоанн был готов на все что угодно и не упускал ни малейшей возможности заработать. Присутствие Иоанна в Галилее превратило жизнь рассудительного, придерживавшегося умеренных взглядов Иосифа в ад. Более того, постоянные конфликты, вспыхивавшие между ними, дали римлянам неожиданное преимущество еще до того, как они вступили в мятежную провинцию.
Когда, например, Иосиф разрешил Иоанну заняться поставками кошерного масла евреям в Сирии, чтобы те не нарушали религиозные запреты и не покупали масло, произведенное иноземцами, Иоанн, воспользовавшись возможностью, установил контроль над рынками масла в Галилее и стал продавать его покупателям, взвинтив цену в восемь раз. Так он заработал огромную сумму на военные нужды, часть которой, по свидетельству Иосифа, положил себе в карман. Деньгами, полученными от продаж, он оплачивал услуги своих последователей, устраивавших налеты и грабивших галилейских богачей. Хаос усилился, равно как и вражда между Иосифом и Иоанном. Отношения между ними ухудшились настолько, что Иосиф стал подозревать Иоанна в тайных умыслах убить его. Флавий опасался, что Иоанн хочет спровоцировать его и вынудить направить отряд против грабителей, подчинявшихся Бен-Леви, чтобы в начавшейся схватке Иосифа убили и Иоанн смог бы взять власть в свои руки. Иосиф имел все основания опасаться за жизнь. Вскоре Иоанн и вправду стал планировать покушение на Иосифа.
Сославшись на болезнь, Иоанн испросил у Иосифа разрешение отправиться в бани галилейского города Тиберия, чтобы восстановить силы и подправить пошатнувшееся здоровье. На самом деле Иоанн при помощи взяток, лжи и хитрости собирался поднять восстание против Иосифа, однако один из жителей Тиберии, преданный Иосифу, предупредил его о плетущемся против него заговоре. Узнав о кознях Иоанна, Иосиф проявил мужество, благодаря которому, возможно, Ханан и назначил его командующим войсками в Галилее. Не медля ни минуты, Иосиф кинулся в Тиберию, собрал народ и, обратившись к нему с речью, убедил людей в своей честности. Однако Иоанн не собирался сдаваться. Часть его наймитов пробралась сквозь толпу и, обнажив мечи, подкралась к Иосифу сзади. Люди в толпе криками предупредили Иосифа о готовящемся нападении, и ему удалось увернуться от удара — клинок прошел в нескольких дюймах от его горла. Иосиф спрыгнул с подмостков, на которых стоял, обращаясь к горожанам с речью, и с помощью телохранителя бежал на пришвартованной неподалеку лодке.
Произошедшего оказалось достаточно, чтобы симпатии народа вновь оказались на стороне Иосифа. Заговорщиков окружили, но Иоанн, опередив преследователей, бежал из города и снова принялся собирать сторонников в других областях Галилеи. Однако в будущем жизненные пути Иосифа и Иоанна пересеклись еще один раз. Их вражда была довольно типичным образчиком конфликтов, которые то и дело вспыхивали в мятежной провинции. Повсюду в Иудее и Галилее отношения между умеренно настроенными священнослужителями, руководившими восстанием из Иерусалима, и представителями местного населения, придерживавшимися гораздо более крайних взглядов, становились все хуже и хуже. В ходе подготовки к отражению нападения римлян некоторые из иудеев, настроенные более серьезно, чем Иоанн, вовсю пользовались царящим беспорядком и хаосом. В городе Акрабата крестьянский вождь по имени Симон Бен-Гиора лично собрал под своим началом повстанческий отряд и стал действовать независимо от властей Иерусалима, возглавляемых Хананом. Чем больше росло напряжение между группировками восставших, тем легче становилась задача, стоявшая перед римской армией. Однако как умеренные, так и радикально настроенные участники восстания к началу весны 67 г. н. э. понимали, что время борьбы за власть истекло. Римляне наступали.
Три легиона Веспасиана сосредоточились в Птолемаиде. Туда были стянуты подкрепления из вспомогательных и регулярных сирийских и цезарийских когорт. Также прибыли союзнические войска, посланные Агриппой, Антиохом и Соэмом — преданными Риму государями, правившими сопредельными землями. Вес-пасиан и Тит, имея в своем распоряжении армию численностью не менее шестидесяти тысяч человек, окончательно остановились на стратегии предстоящей кампании. Некоторые из их помощников указывали на то, что самым простым способом усмирить восстание является удар в его сердце, поэтому в первую очередь следует подавить сопротивление в Иерусалиме. Веспасиан не разделял подобную точку зрения. Ему была известна главная причина, в силу которой Цестий Галл оказался неспособен взять Священный город: Иерусалим был неуязвим.
Природа немало потрудилась над тем, чтобы превратить город в неприступную крепость. Иерусалим был построен на скалистом плато, изборожденном многочисленными ущельями с обрывистыми склонами. Три мощные концентрические стены служили великолепным дополнением к укреплениям, созданным самой природой. Будь Иерусалим построен не в горах, а на равнине, взять его все равно не представлялось возможным. С точки зрения Веспаси-ана, осада города и последующий штурм стали бы не только рискованным предприятием, исход которого был далеко не очевиден. Подобная военная операция привела бы не только к падению воинского духа, но и к серьезным потерям. Единственным безопасным способом сокрушить восстание, центр которого находился в Иерусалиме, представлялся захват и покорение прилегавших к городу земель. Сперва надо было разгромить повстанцев, засевших в городах, деревнях и крепостях Иудеи и Галилеи. Веспасиан также великолепно понимал, как именно следует усмирять мятежную провинцию.
Чтобы добиться преимущества и оказать психологическое давление на восставших, Веспасиан и Тит решили прибегнуть к террор у — привычной для Рима тактике ведения войны. Главный принцип данной тактики заключался в беспощадности террора: предавать смерти всех, кто может держать в руках оружие, обращать в рабство тех, кто неспособен оказать сопротивление, грабить и уничтожать все, что оказывается у римской армии на пути. Вкратце: римские военачальники собирались навести на Иерусалим ужас, чтобы восставшие жители в страхе им покорились. Один лишь вид римской армии на марше внушал трепет. Впереди шагали вспомогательные подразделения и лучники, за ними — тяжеловооруженная пехота, в состав которой также входили воины, ответственные за возведение лагеря; После них шли дорожные строители, груженные инструментами, для того чтобы убирать с пути препятствия. Личные вещи командующего находились под защитой отрядов конницы и копейщиков. После них плелась вереница мулов, тянувших осадные орудия, катапульты и тараны. И уже за ними вместе с другими военачальниками и телохранителями скакали Веспасиан и Тит. Обычно командный состав от основной массы войск отделяло кольцо штандартов, в центре которого высился самый главный — с изображением орла, «повелителя птиц, коему нет равных в бесстрашии». Строй замыкали слуги и маркитанты.