Идея императора была встречена восторженными рукоплесканиями. Нерон дал также важные обещания: определил щедрые награды частным вкладчикам за завершение строительства домов и, как свидетельствуют монеты 64 г. н. э., гарантировал быстрое восстановление Храма Весты, Рынка и Цирка Максима. Но обрадованным сенаторам вскоре предстояло узнать, что в грандиозных планах Нерона на благо Рима нашлось место и его частному проекту — созданию нового императорского дворца. Этот архитектурный проект стал символом не только любви Нерона к прекрасному, но и тирании его правления.

Ранее Нерон уже построил для себя роскошный особняк на Палатинском холме, где в свое время была резиденция Августа и где после него традиционно жили императоры. Теперь этот старый особняк должен был стать только входом, преддверием обширного комплекса предполагаемой новой резиденции. Золотой дом состоял из нескольких огромных зданий и других строений, расположенных вокруг озера. В восхитительных садах имелись не просто лужайки, но «поля, пестреющие пашнями, пастбищами, лесами и виноградниками, и на них — множество домашней скотины и диких зверей».[60] Вся эта искусно созданная подделка под естественную среду представляла собой «псевдорустический идеал», удовлетворявший самым утонченным вкусам того времени. Нашлось там место и для многочисленных сооружений, построенных исключительно по прихоти воображения: гротов, колоннад, павильонов, сводчатых галерей. Комплекс лежал в долине между Палатинским, Эсквилинским и Целианским холмами и, по современным оценкам, занимал территорию от 50 до 120 гектаров.

Центром же всего комплекса было главное здание дворца — два двухэтажных крыла, огибающие центральный двор. Внутри них были изысканно убранные покои. Часть дворца сохранилась до наших дней. Архитекторы Север и Целер использовали смелый стиль и новейшие строительные приемы, как видно на примере восьмиугольного зала в восточном крыле. Зал этот венчался куполом, являвшим собой последнее достижение архитектуры. Даже освещение было устроено невиданным доселе образом: свет проникал через специальные отверстия в своде зала и в венчавшем его куполе. Восемь стен зала также были расположены особым образом: три передние стены имели выходы в парк, четыре другие — в сводчатые залы, а из задней был выход к лесенке, у подножия которой струился ручей. Сохранившиеся до наших дней части дворца свидетельствуют, что Нерон пригласил для оформления дворца лучших художников своего времени. Они украсили комнаты великолепной живописью, чудесными фресками и богато декорированными панелями в спальнях и приемных, выходивших в зал.

Дворец изобиловал новейшими техническими приспособлениями. В ванные поступала соленая вода из моря и серная вода из источников. В столовых имелись особые панели из слоновой кости: при их повороте на гостей сыпались лепестки цветов, а из скрытых от глаз трубочек разбрызгивались духи. Главной же достопримечательностью был вращающийся днем и ночью потолок в банкетном зале, отражавший ход светил на звездном небе. Золотой дворец являл собой вершину стиля и утонченного вкуса, был исключительно изысканным в каждой детали. Всякий посетитель восторгался его художественными достоинствами и был покорен изяществом.

Но существовала и обратная сторона медали: по мнению большинства римлян, Нерон просто присвоил себе центр города и превратил его в личную резиденцию. Золотой дом отнял у простых людей места, где они жили. Сатирические стихи и надписи того времени свидетельствуют, что дворец поглотил весь Рим. Консерваторы выражали мнение, что император предал древнюю историю Рима. Дворец Нерона занял даже место храма, посвященного его приемному отцу, Божественному Клавдию. Значит, говорили критики, Нерон отошел от главнейшей добродетели — почитания отца. В народе распространился слух, будто пожар был устроен нарочно, чтобы расчистить Рим для воплощения замыслов Нерона. Это обвинение подогревалось еще одним: что второй пожар начался с имения Тигеллина. Слухи эти были столь устойчивы, что Нерон решил прибегнуть к радикальным мерам. Козлами отпущения он сделал общину христиан в Риме. Большинство из них арестовали и казнили, причем казнь была превращена в особое зрелище, устроенное в садах императора и недавно восстановленном Цирке. Христиан одели в звериные шкуры и бросили на растерзание собакам, других распяли, и ночью подожгли кресты, превратив их в чудовищные подобия факелов.

Своего рода символом мании величия Нерона стала огромная статуя, помещенная в передней нового дворца: бронзовое изваяние в 36 метров высотой изображало императора в короне из солнечных лучей. Вскоре и Нерону, и его советникам, и Сенату стало ясно, что при таком размахе перестройка Рима, и в первую очередь императорского дворца, потребует средств — и немалых. Но сенаторы никак не могли ожидать, что ради получения необходимых денег Нерон пойдет на беспрецедентные шаги:

Чтобы оплатить строительство нового Рима, Нерон не просто попрал все древние традиции. Ради начала новой эпохи он, похоже, готов был обанкротить империю. Его действия привели к тому, что в Риме и провинциях начался финансовый и политический кризис. Зачем же Нерон делал все это? Перипетии строительства Золотого дома позволяют судить не только о финансовом кризисе, разразившемся из-за возрастающих расходов, но и о причинах усиления оппозиции Нерону.

Золотой дом призван был продемонстрировать главенство Нерона, его превосходство над другими, его право быть самым могущественным человеком в Римском государстве. Все то же чувство неуверенности, порожденное системой наследственной монархии, созданной Августом, и вскормленное Агриппиной, заставляло Нерона делать то, что он делал. Теперь он считал, что нашел способ решить вопрос раз и навсегда. Когда дворец был частично готов для переезда туда императора, Нерон, как сообщают источники, сказал, что «теперь, наконец, он будет жить по-человечески».[62] Видимо, для нормальной жизни ему мог подойти только самый грандиозный дворец в мире. Эти слова подчеркивают то, как Нерон выражал свое превосходство над всеми в Риме. Да, часть своих садов он открыл для публики. Да, он старался произвести впечатление, будто открывает свой дом для простых людей. Но на деле все это рисовало образ монарха, который с высоты своего положения жалует милости народу. Золотой дом лучше всего показывает, как переменился характер власти от Августа к Нерону. Для первого императора было важно продемонстрировать скромность своего дворца. Его дом на Палатине будто говорил: «Мой хозяин ничем не отличается от рядового сенатора». Дворец Нерона провозглашал: «Мой хозяин ни с кем не сравнится, он самый лучший». Почему же Нерону так важно было это подчеркнуть?

Когда Август закончил гражданскую войну и основал новое государство, стало очевидно, что в его руках львиная доля власти: ему была предана армия и он собрал огромное личное состояние, завоевав богатства Египта. Такое могущество позволило ему встать выше всех в Риме, быть гражданином номер один и властвовать в государстве. Поскольку Август вел себя осторожно и скрывал единоличность своей власти за неким подобием конституционного правления, другие представители правящей элиты смирились с таким положением дел. Право же Нерона на власть было, напротив, вовсе не самоочевидно. Он не пользовался особым уважением в армии, так как не имел ни удобного случая, ни желания обрести его в военных походах. Существенных источников богатства он тоже не имел. Только наследственности обязан он был своим положением. Он занял его по рождению — и только.

К 64 г. право Нерона на римский трон было уже ослаблено убийством Агриппины, правнучки Августа, и Октавии, дочери императора Клавдия. Он боялся, что другие представители рода Юлиев-Клавдиев окажутся не хуже него и сейчас за кулисами уже ждут своего выхода. Последней каплей стал уход от дел Сенеки. Он все больше удалялся от императора и уже не мог посоветовать ему, как умело скрывать свою власть, как вести дела с Сенатом и править достойно, с открытостью и милосердием. Поэтому Нерон стремился загасить свое чувство неуверенности и выбрал для этого такое средство: всеми силами демонстрировать, открыто и агрессивно, превосходство над потенциальными соперниками.