Строго говоря, никто из критиков не озаботился доказательствами своих восторгов. В уделенных Мэрилин строчках рецензий не найти и признака какого-либо анализа: каков принцип ее исполнения, каковы интонационные, пластические, чувственные особенности роли и как именно справилась с ними молодая актриса? Вместо этого мы читаем, что роль «она исполняет абсолютно уверенно», что «она убедительна и тогда, когда разражается кризис». Между прочим, неспособность художественно проанализировать актерскую работу — общее зло критического «цеха», не исчезающее со временем, потому я, конечно, не буду придираться к критикам тридцатилетней давности (и мы, нынешние, не без греха), а скажу лишь, что «уверенность» и «убедительность» Мэрилин была не столько художественной (исполнительской), сколько социально-психологической, так сказать, товарной. Принципиальными в этом плане мне кажутся слова О. Кука о Мэрилин как о «вполне заслуживающей всей этой фантастической кампании в прессе». Другими словами, товар оказался соответствующим рекламе.

И в самом деле, ее аура, уже распространившаяся с pin-ups по всей стране, гармоничный, жовиальный образ попали в этом фильме Фрица Ланга в заводскую среду, столь знакомую всем в те годы по злободневной и яростной борьбе производственных профсоюзов с корпорациями. Чтобы добиться от зрителей (по крайней мере немалой их части) сочувствия, не было нужды даже показывать саму борьбу промышленных работников и промышленников — доставало и обычного (нейтрального) изображения завода и рабочей среды. Однако важно и другое: общественные перемены как фон для ночной драки Джерри и Эрла затронули помимо сферы профессиональных отношений, как уже говорилось, и семейный статус женщины, ее место и дома, и в обществе. И тут портрет фабричной работницы оказался оборотной стороной открытки с pin-up girl, причем не только на изображении (фотографическом ли, экранном), но и в жизненной истории исполнительницы. Что бы и как бы ни произносила здесь Мэрилин с экрана — все принималось без возражений. Ей не то чтобы верили безоглядно — ее почти не слушали, на нее смотрели, отыскивая и, понятно, легко находя сходство с изображениями на открытках и календарях. Смотрели и пытались представить себя на месте этой красивой, очаровательной и «безгранично веселой» девушки. Заслуга Мэрилин (для истории кино, конечно!) в том, что она — не осознала — почувствовала этот общественный настрой и всю свою ауру, весь свой внутренний запас гармонии сосредоточила в каждом движении перед объективом, сколь бы кратковременным оно ни было. Оттого такими интенсивными оказались и самые короткие ее роли, вроде случайной девушки в фильме братьев Маркс. Вот этим умением концентрировать гармонию в каждом движении или взгляде Мэрилин и предстает на экране у Ланга во всем блеске «уверенности» и «убедительности». Только в этом смысле ее и можно назвать (вслед за Олтоном Куком) «одаренной «звездой» нового поколения». Но и этого «только» уже немало. Потому что именно Мэрилин, а не кто-либо другой (другая), осталась в истории кино.

С другой стороны, Пэгги была вписана в сценарий специально для Мэрилин, и без Мэрилин, вне Мэрилин она не существовала бы, ведь в пьесе ее не было. У меня нет сведений о том, дописывалась ли эта роль по актрисе (как платье дошивается по фигуре) в ходе съемок, но известно, что на американских (да и только ли на американских?) киностудиях так делается весьма часто, и почему бы не предположить этого в данном случае? Ведь если в пьесе Пэгги без своей исполнительницы не существовала, то в жизни она напоминала очень и очень многих, и прежде всего саму Мэрилин. Во всяком случае, Мэрилин не приходилось играть ничего такого, чего она не знала бы в своей Пэгги и в себе самой. Стремление вырваться из предуготованной жизненной колеи? Вспомним-ка фотографию Нормы Джин 1943–1944 годов, где эта девушка, столь же «безгранично веселая», как и Пэгги, излучает не только спокойствие и веселость, но и ожидание. Рыбак Джо стал ее моряком Джимом Дахерти, а консервный завод — авиастроительным заводом компании «Локхид». Это означает, что никакой актерской одаренности от Мэрилин попросту не требовалось и Ланг мог управлять ею в полном соответствии со своим типажным подходом к отбору актеров.

* * *

«Я почувствовал в ней испуганную одинокую девочку, которой приходится отчаянно трудно. То и дело она с унылым видом оглядывала съемочную площадку, и я старался ее подбодрить». Так вспоминает о ней Роберт Райан, исполнявший в «Ночной схватке» роль киномеханика Эрла, завязавшего интрижку с главной героиней, но, прямо сказать, не без симпатии отнесшегося и к Пэгги. Что же до Райана, то и он не без симпатии отнесся к Мэрилин. Кстати, на съемочной площадке «Ночной схватки» подобная симпатия вовсе не разумелась сама собой. В какие-то моменты обстановка съемок здесь не могла не напомнить Мэрилин ее работу в группе Манкиевича над «Все о Еве». Во всяком случае, явный недоброжелатель был у нее и тут. Им оказался Пол Дуглас, исполнявший роль добропорядочного шкипера Джерри и, судя по всему, сам преисполненный претензий на репутацию благонамеренного и добропорядочного (на съемках «Все о Еве» Мэрилин, как помним, третировал Григорий Ратов). Да и причины антипатии были все теми же — ревность к славе. И так будет до конца жизни Мэрилин.

Узнав, что Джерри Уолд по согласованию с «родной» компанией Мэрилин «XX век — Фокс», помещает ее имя на рекламных плакатах крупным — «звездным» — шрифтом, Пол Дуглас прямо-таки взорвался от ярости: «Я никогда не соглашусь с этим! Ни-когда! — кричал он. — Кто она такая? Соплячка! Да ей по высшей мерке нипочем не сыграть!» Что ж, Дугласа понять не трудно. Сам-то он никак не мог служить приманкой для зрителя, и не только в «звездном», рекламном смысле. Актером он тоже был не ахти каким: в прошлом футболист (естественно, американский футбол), затем спортивный радиокомментатор, он лишь в сорокалетием возрасте выступил сначала на сцене, потом в кино, где снимался — скажем так — с умеренным успехом. Не добавляли ему настроения и репортеры, роившиеся вокруг Мэрилин. «Почему эти вонючие фотографы не снимают нас! — ворчал Дуглас. — Все время эту чертову шлюху!» — «Что же поделаешь, Пол, — вздыхала Стэнуик. — Она моложе и красивее нас». Актриса Джан Стерлинг (в то время жена Пола Дугласа) хоть и не снималась у Ланга, но съемки наблюдала, и весьма лицеприятно: «Большую часть сцен Мэрилин проводила с Кейтом Эндсом, так что Полу не приходилось иметь с ней дело. Что касается его, то он над своими сценами работал со Стэнуик. Но когда она [Мэрилин] появлялась на площадке, все начинало происходить в пятьдесят раз медленнее. Она была не способна правильно запомнить реплику, а когда все-таки запоминала, то обо что-нибудь спотыкалась либо с ней случалось еще что-то подобное, что срывало дубль».

Эти и подобные им ламентации по поводу испорченных кадров, сорванных дублей, опозданий или неумения заучивать текст мало того что становятся однообразными, повторяясь у разных воспоминателей по разным фильмам, они кажутся особенно мелочными, когда знакомишься с мнением режиссера на сей счет, — ведь если все эти происшествия с Мэрилин действительно мешали создавать очередной кинематографический шедевр, то кому же как не режиссеру об этом вспомнить? Но в том-то и дело, что режиссеры, как правило, куда более примирительны и объективны. Вот свидетельство Фрица Ланга: «Работать с Мэрилин было нелегко… В ней проступала удивительно странная смесь пугливости, неуверенности и того, что я назвал бы «звездным» магнетизмом, — ведь она, позвольте уж мне сказать, ясно осознавала свое воздействие на мужчин… Кроме того, в это же время разыгралась знаменитая история с календарями. Меня она не касалась — да и кого должно касаться все, что женщина делает с собой? — но из-за пугливости она теперь смертельно боялась приходить на студию и постоянно опаздывала. Не знаю, почему она не запоминала реплики… хотя отлично понимаю режиссеров, которые, работая с ней, злились на нее, ведь из-за нее тормозились съемки. Зато она была необыкновенно восприимчивой». Чувствуете разницу между лицемерными охами по поводу «сорванных дублей» и тонкой психологической зарисовкой Ланга? Дубли срывались, надо полагать, не только из-за одной Мэрилин (не верю, что у того же Дугласа шли в работу первые же дубли, так не бывает), но мы уже видели и еще увидим, как иные фильмы остались в истории совсем не потому, что в них участвовали в высшей степени дисциплинированные и талантливые актеры, но благодаря недисциплинированной, непрофессиональной и «неталантливой» Мэрилин. Все-таки для художника восприимчивость исполнителя гораздо важнее количества требующихся дублей.