Сегодня, идя с завтрака, по чистому наитию зашел к “запасному варианту” – и, как оказалось, очень удачно! Правда, мать не отвечала на звонки (спала; хотя, как потом оказалось, телефон лежал рядом с ней, – она его просто не слышала). Но я дозвонился Люзакову, – он оказался в Москве, хотя и собирался вроде бы сегодня уезжать. Я попросил его взять у Люды пароль, и он обещал, сказав, что давно надо было так и сделать (дать пароль Майсуряну), – но почему–то они год с лишним так и не могли на это сподобиться... А потом еще залезли в инет (я упомянул в разговоре с Павлом, и “запасной вариант” сам предложил) – посмотреть, вывесила ли Е.С. то, что я ее просил в последнем разговоре, по поводу Эделева, устного выговора и пр. Оказалось, что вывесила все, и еще воспользовалась той запиской с описанием последней поездки на свиданку, что мать передала Майсуряну (а тот, ясное дело, кинул в рассылку), причем сделала это Е.С. очень оперативно – в тот же вечер, что мы с ней разговаривали, 4 июня, уже после 22 часов, т.к. информация на сайте помечена датой 4.6.2009, и это единственная информация после 27.4.09 – отказа в УДО. То, что она вывесила, а я здесь смог прочесть, очень приятно, так что сегодня настроение несколько получше, чем было вчера. Все же есть там, на воле, еще люди, которых можно о чем–то попросить и на которых можно положиться. Но все равно – завтра начинается новая неделя, и уже прямо завтра могут перебросить на 1–й. Я жду “погружения во тьму”, по Олегу Волкову, – во мрак, безвестность и полное отсутствие связи с домом...
8.6.09. 15–18
Невыносимая тоска, отвращение, омерзение ко всему и вся, – впрочем, как и всегда. Уже 4–й... Невыносимая усталость... Правда, одно хорошо: вроде бы пока никуда не переводят, так что сегодняшний вечер, 2–ю половину дня, можно провести спокойно, более–менее расслабившись хотя бы на этот счет. Завтра с утра, а особенно с проверки – мучительное ожидание перевода, сбора и переноски вещей начнется заново, нервы снова натянутся как тугие струны... Ко всему прочему, ко всей усталости и запредельной вымотанности от 4–го уже года неволи – теперь добавляется еще и этот вполне конкретный каждодневный страх, точнее – темный мучительный ужас. Боже, как, наверное, нелепо и смешно все это выглядит уже сейчас со стороны – все эти мои страхи, треволнения, мучительно–безнадежные расчеты, как бы обойти все эти неминучие беды и опасности, – и как нелепо и смешно они будут выглядеть и в моих собственных глазах – когда–нибудь потом, на воле, когда я буду перечитывать все вот это, что пишу сейчас, когда уже точно будет известно, ЧТО должно было случиться, ЧТО было мне предназначено – и ЧТО случилось со мной на самом деле... Если бы вот тогда, 21.3.06, знать, что за книжкой (“Теленок” Солженицына) в “Озон” надо ехать быстрее, выскакивать пулей, а не сидеть за компом и не читать почту, не верстать газету, что сейчас вот придет мент, и можно, и нужно еще успеть смыться из дома за 10 минут до его прихода...
Осталось мне сидеть 650 дней. Сегодня началась 93–я неделя от конца.
Матери пока что не дали прозвониться ко мне – ни после проверки, ни вот сейчас, после обеда, уже полчаса как минимум. Хотя – иногда у нее бывают, например, занятия, и она не звонит, пока не закончит – 2 или 3 часа.
Как дико, глупо, нелепо, одновременно смешно и трагически, устроен этот мир!.. Вокруг чего вся эта морока, все мои переживания о готовящемся переезде? Вокруг того, что на 1–м бараке не будет связи с домом, не будет телефона (точнее, мне его не дадут). Зачем он мне? Никакой “преступной деятельности” я с его помощью отсюда вести не собираюсь, а просто мне нужно каждый день узнавать, как там мать, как ее здоровье, да и вообще – жива ли еще... Что тут такое, самое главное, самое важное для себя вся эта блатная нечисть делает с помощью телефонов? Ну, иногда – “затягивает” наркотики, а это уже уголовная статья (хотя давным–давно пора все их полностью легализовать!). Ну, ищет деньги для “расчетов” по своим постоянным карточным долгам. Ну, собирает и “отвозит–завозит” деньги на “воровское” – там, на воле. Все это для них очень важно – но все же это не самое главное. Главное предназначение сотового телефона здесь – просто позвонить домой, проведать родителей, жену, детишек, узнать, как они там. Да еще при подготовке свиданок, при сборе передач и посылок сюда телефон практически незаменим. Простые, элементарные, самые обычные бытовые, семейные и пр. потребности, которые есть у всех, даже у самых отпетых уголовников. И когда появилась сотовая связь и несказанно эти нужды облегчила – какими же фантастическими идиотами и подонками, какими тупыми, абсолютно бездушными скотами, какими меднолобыми, тупо–упертыми держимордами надо было быть всем этим начальникам, большим и малым, в мундирах и без, из которых, собственно, и состоит государство российское, – чтобы запретить сотовую связь в зонах! Хотя бы только в зонах, где сидят уже осужденные, уже не подследственные, которые еще могли бы с помощью телефона повлиять на следствие! Если господа “правозащитники”, в том числе официозные, из всех этих “наблюдательных комиссий” (типа приезжавшей сюда в начале апреля) не хотят полностью и категорически ликвидировать саму систему лагерей (впрочем, как и не хотят сносить до фундамента преступное и насквозь прогнившее российское государство), а хотят ее “реформировать”, – то их реформы должны начаться с полной, безусловной, стопроцентной и безо всяких ограничений легализации сотовой связи на зонах!.
Огромное впечатление произвело, кстати, вчерашнее “Воскресное время” по 1–му каналу, где было обо всем – от Петербургского экономического форума до празднования 210–летия Пушкина, но вот об убийстве на днях министра МВД Дагестана Магомедтагирова – без сомнения, главном событии всей прошедшей недели, – не было ни слова!.. Вот так! в текущих новостях того дня – еще сказали, а вот портить роскошную пропагандистскую картину за неделю – благостный Медведев, рассуждающий с иностранцами о борьбе с экономическим кризисом, благостный Путин, внушающий предпринимателям о “социальной ответственности бизнеса”, плюс очередной яростно антиукраинский “газовый” репортаж, – не захотели. :)) Между тем, убийство Магомедтагирова – это огромная для меня здесь радость! Просто праздник был на душе весь тот день, когда я об этом услышал, – что с 3–го захода его все–таки грохнули, да еще так красиво, артистично – с помощью снайпера, с крыши дома напротив, на свадьбе, когда он, скорее всего, и думать не думал... И при этом – абсолютно ничего личного, мне он был никто, я о нем и слышал–то только по телевизору. Но – смерть врага всегда праздник, особенно когда враг такого калибра – целый министр МВД (да еще такой республики, как Дагестан, который воюет против русской оккупации уже несколько столетий!), генерал... Это – огромная НАША победа, – всей настоящей, внесистемной, антиимперской оппозиции, и отличная, звонкая пощечина всему этому фальшиво–лицемерному, но по–прежнему изуверскому “либерально”–колониальному режиму Путина–Медведева. По крайней мере – подумал я, как только услышал новость по ТВ, – с кем с кем, но с Димой Тарасовым мы уж точно можем друг друга поздравить с этой справедливой казнью путинского кровавого сатрапа. Да и не с ним одним – с Маней вот, например, я уверен, тоже...
9.6.09. 17–44
Выключали сегодня 2 раза свет; сейчас свет есть, но – нет воды! Идиотский анекдот какой–то. Если не дадут воду до 19–30, то плакал мой ужин...
Мать дозвонилась вчера уже только после отбоя (до того весь день номер был недоступен), а сегодня – после обеда. Сегодня же, после разговора с ней, набрал Алеткину, – не берет трубку, 1–й раз сбросил, как обычно, не перезвонил, еще 2 раза – просто не брал. Очень нехорошо и тревожно на душе от этого. Потеря уже вынесенных на волю дневников была бы для меня огромным обломом.
Выдали сегодня наконец–то “гуманитарку”. Сейчас, как и почти каждый вечер, у нас сидит отрядник.
Между прочим, без книг я тут постепенно схожу с ума. Отсутствие чтения очень сказывается. Придется, видимо, в субботу идти в паршивую местную библиотеку.