Глава 18 Красный, жёлтый и другие

Вот и пришёл "тот самый" последний день зимы. На улице уже поднялось выше нуля, и листья, служившие мне дверью, окрасились в бирюзовый цвет. Смесь льда и слабой, только появившейся зелени. Мне такое сочетание очень понравилось, когда я впервые его заметил.

Бодрый и полный сил, я вышел на улицу. Путь солнца становился всё выше и выше, медленно приближаясь к зениту, а ручейки красноречиво говорили, что весна всё-таки наступила. И не важно, что последний день принадлежал зиме.

В ожидании чего угодно (не забыл я про последний день зимы, который Роулл хотел сделать интересным), я прицепил на пояс ножны с Полосатиком. Обходя маленькие лужи, что появились недавно рядом со столовой, я дошёл до блока фехтования и увидел там Роулла. Тот был не один. Рядом стояли ещё пять ялов в костюмах, что я видел на пограничниках Живой Стены.

— Утра всем! Мастер Роулл, — поприветствовал я собравшихся и стал слушать последнего. Ял обьяснил, что он задумал и обьяснил правила первого соревнования. Его можно было назвать "Все против одного". Всё оказалось беспредельно просто: я с одной стороны, погранцы вместе с Роуллом — с другой. Для победы над единицей противника нужно нанести три полноценных удара (Конечно же не моим полосатиком, а тренировочным оружием). К сожалению, это правило касалось и меня. Конечно, оно мне не понравилось, потому что против стояло слишком много, о чём сразу же поведал мастеру, но тот даже не сделал мне поблажек. Тогда я одними губами произнёс несколько слов на латыни и ощутил, что мой тренировочный меч слабо, но ощутимо завибрировал. Если сравнивать с игрой, я ввёл чит-код.

А сделал я следующее: на лезвие поставил кое-какое магическое условие. Суть его заключалась в том, что при попадании по противнику (не по его оружию) у меня должно было мгновенно отниматься небольшое количество сил на электрический разряд, способный не надолго парализовать ударенного. Прелесть такого способа в том, что, хоть противник облачён в тяжёлую металлическую броню, хоть в кожаную… да хоть в мешковину, результат в итоге одинаковый — пять минут лёжа гарантировано. Опять же, спасибо Халуну — он устроил мне такое пару дней назад.

Бой начался, и я сразу же ушёл в глубокую оборону, чтобы понять, как противники дерутся. Техника у всех была одинаковой, но стратегию они выбирали разную — от грубого "напролом" до вежливого "я пока в сторонке постою, а потом добью". Чтобы хоть как-то сравнять счёты, я высчитал момент и нижним горизонтальным ударом вырубил сразу троих, а потом отпрыгнул от неожиданного удара Роулла. Он стоял в конце линии и не получил от меня, благодаря одному очень расторопному ялу. Все трое мгновенно и, что самое важное, синхронно оглянулись на упавшую троицу, а потом хмуро посмотрели на меня. Теперь бой предстоял настоящий и уже не ради тренировки. Ялы хотели обезоружить меня, потому что, вероятно, подумали, что я опасен. Теперь мне пришлось уворачиваться от них, хотя один ощутимый удар по ноге я всё-таки получил. Больно, но не более того. Тут же вырубил обидчика. Остались Роулл и тот расторопный ял. Почему-то мне хотелось сначала разобраться со вторым, а Роулла оставить на десерт, но пришлось всё сделать наоборот. Второй, чуть менее ощутимый удар я почувствовал на руке, которой держал оружие и чтобы не выронить его, схватился левой рукой за яблоко. Долго мы стучали металлом о металл, но тут мне пришла в голову кое-какая идея. Когда чудом увёл оба клинка противников вверх, я прыгнул между ними, ногами вперёд (жаль, конечно, одежду), проехался по снегу на заднице и почти одновременно парализовал удивлённых ялов.

Так я и остался лежать в такой позе, пока не услышал звуки пробуждения. Приняв сидячее положение, сняв с оружия условие и отложив его в сторону, я повернулся к проснувшимся, один из которых упал в снег мордой.

— А ну подъём! Разлеглись тут! — начал я притворно.

Удивление яла тут же перебило его агрессивный настрой и он сразу же пополз проверять своих товарищей. Двое почти одновременно очнулись через минуту после первого, а за ними ещё двое с небольшим отставанием поднялись. Теперь лежал только мастер Роулл. Долго лежал. Мне уже хотелось было проверить пульс на его шее, но он прямо перед этим сам очнулся и отказался от помощи.

Когда ялы покинули нас с Роуллом, я спросил:

— Кто эти бандиты?

— Это защита лорда. — Ял помрачнел. — Да… всё совсем плохо.

— О чём это ты? — не понял я.

— Теперь они расскажут о тебе всё что думают, и по деревне пойдут слухи.

— И так ходят, — насмешливо сказал я. — Чёрный или белый пиар — неотъемлемая часть славы героя.

Ял посмотрел на меня внимательно, но я уже бесшумно корил себя за нескромность. Н-аха, херой нашёлся, от всем известного слова.

— И вообще, нечего было такие правила ставить. К тому же с такой бронёй, как у этих бойцов, настоящим мечом порезать их не составило бы особого труда и с первого нормального удара.

— Но и ты… — Что-то попытался сказать ял.

— А я попросил бы! Правил не было, и ничего не нарушено.

Как оказалось, Роулл больше ничего на сегодня не планировал, кроме как всё время тренировки заниматься с бойцами, однако, так как он освободил их раньше, то и мне времени осталось больше свободного.

— Теперь, прошу, послушай меня не как ученик, а как друг, — сказал ял. — Вперёд не используй против меня никакую магию. Из-за чего-то она сильно возрастает, касаясь меня. Вся, как та, что наносит вред, так и та, что исцеляет.

— Хорошо, amicus, я запомню это, — Роулл вскинул брови, услышав из моих уст слово на Латыни, означающее "Друг". — До завтра.

***

У мастера Халуна я, как и обычно, учился, как он его называл, Староялийскому языку. Его даже использовали, как общепринятый столетий пять или шесть назад. К сожалению, или к счастью для меня, общаться на нём стало неудобно — любой, кто хоть сколе-нибудь владел магией, мог случайно воплотить сказанное в действие. Даже выражение "чтоб ты провалился" часто становилось реальностью, не говоря уже о менее безобидных пожеланиях. С тех пор здесь заговорили по-русски. Но с чего бы такой сложный язык вместо какого-нибудь английского или своего собственного? Гнису же приходили не только через кладбище. Возможно, здесь даже побывали мои соотечественники, а судя по понятности речи — и мои современники, но опять же, очень давно. Точка на кладбище — не единственная, а "одна из", хотя и самая популярная, при этом порталы меж мирами исказили не только пространство, но и время.

Ял рассказал это с упоением — разговорил на свою голову. Но интересно, что здесь вообще понимают такие аспекты. Вот бы кому историю преподавать, но я здесь не за этим. Мастер вскоре привычно замолчал и, как и до этого, по слову просил повторить условия.

Довольно быстро я повторил все слова без ошибок. Халун, было, хотел сделать перерыв, но я решил несколько иначе.

— А расскажи о растениях. В смысле, вот таких. — Сняв перчатку, я показал ему.

— Это Живая Листва, — начал ял с названия. — Результат…

Халун рассказал мне про эти самые Живые Листья, хотя я бы их назвал "Чертовски Живучие Листья". Не потому, что сорняки, от которых невозможно избавиться, хотя очень близко. Они, оказалось, могли легко существовать без воды, без света и даже без воздуха. Но это ещё что! Им не страшны экстремальные, как низкие, так и опасно высокие температуры. То есть если поставить горшок с таким растением где-нибудь в местном аналоге наших полюсов — оно выживет. Кинуть тот же горшок в костёр — выживет. Отправить в космос — выживет и даже сделает вокруг себя небольшую атмосферу (Ну, ладно, это я уже от себя). Минусов у Живых Листьев, по моему, вообще не было, хотя они и рвались, как обычные (успел уже проверить), но очень быстро восстанавливались. В качестве подпитки для них служила магия, окружающая их, и питательные субстанции (если есть). Впрочем, все эти свойства магически прививались растению, и их комбинации ограничивались.

Используя разные свойства местной флоры, ялы сравнительно недавно научились делать из Живых Листьев одежду, броню, маскировку и даже оружие, хотя существует она уже давно. Как раз я посмотрел на свою одежду и потеребил несколько листочков, которые, как оказалось, порвать гораздо сложнее, чем те, из которых выращена кровать в доме.

Халун неоднократно произносил то ли имя, то ли фамилию — Дариуль. Это ему принадлежало большинство открытий в сфере растениеводства, будто никто ими кроме этого таинственного яла больше не занимался. Своими мыслями, однако, я решил с Халуном не делиться.

И так, на теорию и ушло оставшееся время занятия. А ведь Халун-то стал более разговорчив и открыт с тех пор, как я только увидел его, но сегодня он сказал, пожалуй, больше, чем за всё время до этого. Видимо, у него просто не было учеников, которым он мог передать свои знания, или друзей, с которыми можно просто поболтать, но, как спаситель, вдруг появился я и… Скромнее, Дюша, скромнее.

***

Утро. Когда же, наконец, потеплеет и можно будет снова ложиться спать в шалаше?

Быстро одевшись, я раздвинул лиственные шторы и по лужам пошёл к столовой. Бам! Лёг я, значит, на пол и лежал несколько секунд, думая, что сделал не так. Вроде и льда на полу не было видно и воды не натекло. Может, я просто неудачно оступился или обо что-то запнулся, а потом, схватив нечто, что первым попалось под руки, и грохнулся?

Звук бьющегося стекла мне понравился, но не более того. Уперевшись руками, я встал и только сейчас понял, что ещё и головой ударился, хотя вроде и засверкало и зазвучало, но понимание пришло только в этот момент. Глубоко вздохнув, я встал на ноги и посмотрел вниз. Оказалось, я уронил стакан с чаем, который научил повара заваривать, наверное, в середине зимы. Роулл и Халун, так как кушали исключительно здесь, оценили моё нововведение и стали по своему его совершенствовать, чуть ли не сыпя в чай приправы иного назначения. В итоге получился солёный чай, чай с листочками и ягодами местного можжевельника (видимо, потому что пахнет необычно) и хит сезона — чай с лимоном. Мне из всего этого разнообразия больше пришёлся по душе напиток на смородиновых листьях, но иногда и я добавлял туда всякое. Когда настроение было ну очень хорошим. Большинство известных растений росло на грядках, и ялы научились сохранять их долгое время. Удобно, что мне разрешили пользоваться этими запасами.