Майкрофт провел большим платком по влажному лбу.

– Я только что провел два часа на Даунинг-стрит, обсуждая ситуацию с премьер-министром и некоторыми членами кабинета. Отмахнуться от ее требований – слишком большой риск. Мы пока не сумели установить ее местонахождение, мы ничего не слышали от Шерлока. При сложившихся обстоятельствах правительство не видит иного выхода.

– Но это же чудовищно! У вас нет никаких гарантий, что, получив выкуп, баронесса откажется от мысли осуществить свою угрозу.

Майкрофт мрачно кивнул.

– Знаю. Если бы у Шерлока появилась хоть одна реальная зацепка…

– Она появилась.

– Как?!

– Он выяснил, где находится ее штаб-квартира.

– Тогда пусть великие боги попытаются ответить, почему он молчит. – Майкрофт сардонически усмехнулся и ответил сам: – Понятно почему. Собрался действовать самостоятельно.

Я кивнул.

– Но в десять часов я должен уведомить обо всем Лестрейда.

– Знаете что, доктор, расскажите-ка мне все от начала до конца.

Пока я пересказывал Майкрофту наши последние приключения, Шерлок Холмс добрался до Соломон-роуд в Ротерхите. Расплатившись с кэбменом, он сделал вид, будто направляется в паб на углу, однако просто слился с тенью у входа и стоял там, пока цоканье лошадиных копыт не затихло вдали. Только после этого он вышел на улицу и направился к своей цели.

Соломон-роуд – длинная мрачная улица в фабричном районе, вокруг ни жилых домов, ни магазинов, ни пешеходов. Стояла темная ночь, бледная луна изнывала в темнице тяжелых туч с рваными краями, в воздухе висела завеса мороси.

Через пять минут Холмс оказался рядом с типографской компанией «Орел» – ее окружал высокий деревянный забор, увенчанный спиралью из колючей проволоки. Забор был увешан объявлениями – рекламой всевозможной продукции, в центральной части находились крепкие глухие железные ворота, над которыми красовалась вывеска с названием фирмы, выведенным причудливой вязью. Холмс вытащил из кармана пальто фонарик и осмотрел замок: тот был покрыт ржавчиной. Стало ясно, что воротами не пользовались с тех пор, как типография закрылась, а это заставляло предположить существование другого входа, возможно потайного.

Холмс прошел дальше, до самого конца забора, который упирался в склад зерна, тоже окутанный тьмой. Оглянулся, окинул весь забор взглядом – никаких намеков на какой бы то ни было вход. Медленно, осторожно он двинулся обратно. Когда миновал ворота, внимание его привлек тротуар, блестевший под мелким дождем. В сточной канаве скопилась грязь, образовав мягкий спуск с проезжей части на тротуар. В одном месте, под прямым углом к тротуару, в грязи отпечатались две узкие колеи, разделенные промежутком примерно в пять футов. Холмс позволил себе улыбнуться. То были следы колес экипажа, и они, судя по всему, вели к забору. Хотя предположение, будто экипаж может преодолеть глухой деревянный барьер, выглядело совершенно неправдоподобным, Холмс пришел к выводу, что следы эти что-нибудь да значат.

Он вновь вытащил фонарик и осмотрел забор. На вид тот был вполне обыкновенным и безобидным, однако когда Холмс оперся на него всем весом, грубые доски чуть дрогнули и подались. Холмс посветил фонариком вдоль забора, луч упал на рекламу «Омолаживающего элексира Хорнунга». Холмс тут же заметил, что этот плакат куда новее остальных. Он не был заляпан грязью, типографская краска не выцвела. Его стоило осмотреть внимательнее. Однако висел плакат немного выше человеческого роста, добраться до него было непросто. Холмс огляделся и заметил деревянный ящик на другой стороне дороги. Подобрал его, приставил его к забору. Ящик добавил ему примерно два фута росту. Теперь глаза его оказались почти на уровне плаката. Даже без помощи фонарика он рассмотрел, что в уголке плаката расположена дверца, примерно шесть на шесть дюймов, достаточно большая, чтобы просунуть руку. Ее края и крошечные петли были ловко замаскированы узором на плакате.

Холмс осторожно нажал, дверца распахнулась. Он заглянул внутрь. Там царила тьма, он с трудом разглядел очертания большой кирпичной постройки с белой надписью «Типографская компания „Орел“». Холмс не без удовольствия отметил, что эту самую надпись он и увидел под гипнозом. Он позволил себе улыбнуться, но улыбка тут же погасла, когда он сообразил, что здание погружено в молчание и мрак. Разумеется, баронесса могла перенести свою штаб-квартиру в какое-то другое место. В любом случае нужно было разбираться дальше.

Холмс просунул в отверстие руку и вскоре обнаружил то, что и ожидал обнаружить. Он нащупал две металлические цепочки и систему подъемных блоков. Через несколько минут он определил, которая из цепочек имеет слабину, и стал тянуть за нее. Часть забора медленно подалась и раздвинулась, будто створки ворот. Холмс перестал тянуть, когда образовалась небольшая щель – достаточная, чтобы проникнуть на территорию. Оказавшись внутри, он заколебался. Оставить тайный проход приоткрытым, чтобы при необходимости облегчить себе отступление, а также предоставить Лестрейду и его подручным свидетельство, как именно он проник в эту крепость? Но щель может заметить кто-то из охранников баронессы, и тогда противник будет упрежден, что в стан его проник лазутчик. Это значительно сократит шансы на успех. Взвесив все, Холмс решил закрыть ворота.

Он пошел на риск и не выключил фонарика, чтобы осветить себе путь к главному зданию. Фонарик помогал пробираться через пустырь, заросший сорняками, заваленный барабанами из-под рулонов типографской бумаги и прочим мусором. Он заметил на боковой стене здания пожарную лестницу, которая вела на крышу. Без колебаний полез по ней и, подтянувшись, оказался на плоской кровле. Отсюда открывался прекрасный вид. За зданием виднелся изгиб Темзы, и тут же, совсем рядом, стояло у причала судно. Холмс лег, свесив голову с края крыши, чтобы получше рассмотреть это судно. У него не осталось почти никаких сомнений, что перед ним «Матильда Бригс», хотя название на борту стояло другое. Не без труда он разобрал свежевыведенные буквы: «Цыганская душа». На борту горело несколько фонарей, но никаких признаков жизни не наблюдалось.

Холмс отодвинулся от края, осмотрел крышу. В центре нее находился приподнятый над общим уровнем ход, через который, очевидно, можно было попасть в здание. Обследовав дверь, Холмс убедился, что она, как он и полагал, заперта. Однако древесина была трухлявой и отсыревшей и после двух ударов башмаком по замку раскололась; дверь удалось открыть.

Холмс подождал – сердце стучало от возбуждения, – он должен был убедиться, что шум не привлек ничьего внимания. А потом, вытащив пистолет из кармана пальто, Шерлок Холмс начал спускаться по шаткой лесенке в логово врага.

Глава девятнадцатая

Гигантская крыса с Суматры

Сдерживая дыхание, Шерлок Холмс соскользнул по короткой деревянной лесенке и ловко приземлился на шаткой металлической галерее, не слишком надежно прикрепленной к стенам фабрики: галерея шла по периметру главного помещения примерно в двадцати пяти футах над землей. В углу, справа от Холмса, виднелась узкая лестница, которая вела на первый этаж.

Перевесившись через перила, Холмс увидел прямо под собой огромный заржавевший паровой двигатель – когда-то именно он приводил в движение огромные печатные станки. Станков уже не было, лишь темные отметины на каменном полу указывали, где они раньше стояли. Толстый шланг отходил от основания двигателя и исчезал в дальней стене – по всей видимости, он соединялся с фабричной трубой. Освещал эту темную каверну ряд электрических лампочек, привешенных на самодельных крюках к балкам, проходившим крест-накрест чуть пониже галереи. В тени, у входной двери, тихо урчал небольшой генератор. Если не считать электрического освещения, выглядело помещение полуразрушенным и заброшенным. Однако внимание Шерлока Холмса сразу же приковал большой прямоугольный предмет в самом центре бывшего цеха. Сердце забилось сильнее. Он уже видел этот предмет. То была большая, футов шесть в высоту и восемь в длину, клетка, накрытая куском парусины, явно чтобы утаить содержимое. Однако Холмс знал с безжалостной точностью, чт́о находится под неприметным куском грубой ткани – крыса, гигантская крыса с острова Суматра.