– Хорошо, сейчас я приеду. Закажи бутылку белого вина и кальмары на гриле.

– Я жду тебя…

Через двадцать минут я уже на месте. Кирилл сидит за столиком и уже пьет вино (мог бы и подождать!). Выглядит он не лучшим образом: с последней нашей встречи трехмесячной давности сильно похудел и еще больше поистрепался: синяки под глазами, впалые щеки, двухнедельная (а то и дольше) небритость, отрешенный взгляд – если бы не дизайнерская одежда, то похож он был бы на лицо без определенного места жительства.

В сопровождении хоста подхожу к столику. Кирилл поднимает глаза, его лицо озаряет улыбка, и он отдаленно начинает походить на человека, за которого десять лет назад я вышла замуж. Он даже не двигается с места, чтобы помочь мне сесть, в связи с чем еще раз убеждаюсь – это мой первый муж, и никто иной!

– Классно выглядишь, – задумчиво произносит он. – Как всегда…

– А вот ты не очень, – отвечаю я, беру сигарету из его пачки и закуриваю. – Рассказывай, что опять у тебя стряслось.

– Ха! У меня все отлично!

– Серьезно? – изгибаю бровь.

– Ну да.

И он принимается рассказывать о том, что произошло за три месяца, пока мы не виделись. Во-первых, он поддался-таки уговорам второй жены и написал отказ от дочки, тем самым даруя ребенку светлое будущее в полноценной семье с новым папой. Во-вторых, он стал вегетарианцем. В-третьих, отец доверил ему разработку проекта нового коттеджного поселка, в чем Кирилл преуспел, повергнув свое окружение в шок проявленной прытью и даже «крупицами гениальности». В-четвертых, он только вчера вернулся из Таиланда, а конкретнее – с чуднейшего острова Самуи, где приводил в порядок мысли и копил силы для новых свершений.

Молча слушаю, и даже хочу верить, но все сказанное слабо вяжется с его внешним видом.

– И все равно выглядишь ты как-то не очень, – отпиваю вина. – Спокойная жизнь утомляет?

– Нет, не это, – он смотрит мне в глаза и улыбается. – Тебя не хватает. Последние две недели, когда был на Самуи, не мог уснуть – все думал о тебе.

– Даже боюсь представить, что ты делал, думая обо мне, пока не спал, – с отвращением морщусь.

– Зайка, ты, как всегда, в своем репертуаре! – и он смеется так беззаботно, как будто его жизнь и впрямь наладилась.

Не знаю как, не знаю почему, не знаю зачем, но в ту ночь Кирилл остался у меня дома. Быть может, всему виною коктейль из большого количества белого вина, остатков чувства к первому мужу и двухмесячного воздержания.

Пятница, 15.02.2013.

Переговоры в отсутствие Рябинова с его сомнительным прошлым и дорогущими визитками прошли легко и непринужденно – в составе меня и финансового директора «Глобал Эс». Он оказался милейшим молодым человеком без особых запросов: нужно, чтоб банк поскорее выдал кредит на развитие бизнеса, поэтому ему наплевать на размер страховой премии[2], лишь бы поскорее выполнить условия кредитора по страхованию предмета залога.

Возвращаюсь в офис уже к часу дня и обнаруживаю на своем рабочем столе букет цветов. Тщеславие с довольной улыбочкой изрекает: «От кого цветочки? Неужели от Терехова? Недолго он без нас продержался!». Здравый рассудок широко распахнутыми от ужаса глазами смотрит на букет и молится о том, чтобы догадки тщеславия не подтвердились.

Лидочка и Аня молча наблюдают за тем, как я копошусь в цветах в поисках визитки отправителя.

– От кого цветы? – спрашивает Аня.

– Не знаю.

– Без записки? – Лидочка вытягивает шею.

– Без.

Опускаюсь в кресло и включаю системный блок. Тщеславие продолжает настаивать на своей правоте, но здравый рассудок приказывает ему замолчать, дабы не накликать беду – ни к чему нам знаки внимания от Терехова!

– Неплохая икебана, – раздается презрительное фырканье Шарова. – Отпуск прошел удачно?

Только его не хватало!

– От таинственного незнакомца, – сквозь зубы произносит Лидочка и обиженно дует губы, словно этот букет предназначался ей, а на мой стол попал по ошибке.

– Или Мокрозад перешел в наступление, – он заливается смехом, но, заметив мой негодующий взгляд, сразу же замолкает. – Мы с Рязановым на обед. Пойдешь с нами?

– Я готова с вами пойти, – Ландышева премило улыбается. – Оля в отпуске, а девочки совсем ничего не едят.

Шаров оценивающе осматривает ее с ног до головы, словно лот на рынке рабынь, но, видимо, не обнаружив во всей ее наружности ничего стоящего, с загадочной улыбкой изрекает:

– У нас деловой обед. Только для начальников управлений.

Вскакиваю с места, хватаю сумку и пальто и быстрым шагом удаляюсь, чтобы не рассмеяться. Поделом Ландышевой! Когда она, наконец, поймет, что не весь мир крутится вокруг ее груди? Гоша догоняет меня. Он улыбается и довольно потирает руки: Лидочка – его любимый объект для колкостей. Не знаю, почему ей выпала именно такая участь. Возможно, она его отвергла (правда, зная Лидочку, вряд ли бы она отказалась испытать судьбу), после чего он решил мстить (правда, зная Шарова, вряд ли бы он стал утруждаться). Конечно, их сложные взаимоотношения – не моего ума дела, но в лифте я (как и положено хорошему руководителю) все-таки решаю вступиться за подчиненную.

– Почему ты к ней так относишься? – спрашиваю я.

– Ненавижу б..дей, – с отвращением произносит он и поправляет меховой воротник кожаной куртки.

– Не слишком ли резкое суждение?

– Да ладно? Ты даже не догадываешься, крошка Мэри, в каком гадюшнике мы работаем. Но если ты будешь хорошо себя вести, то я обязательно тебе расскажу.

Весь день я искоса поглядываю на букет, который Лидочка заботливо распотрошила и впихнула в вазу. И кто же таинственный даритель? Правлю горе-презентацию, подготовленную Ландышевой, очевидно для фанатов Барби – слишком уж много розового, а в мыслях перебираю всех своих знакомых мужского пола, которые бы могли прислать цветы.

– Все, на сегодня хватит! – Лидочка вскакивает с места. – У меня сегодня свидание!

– Ты же вчера рассталась с очередным кавалером, не дождавшись второго акта, – произносит Аня, не отрываясь от монитора.

– Он же не единственный! Пока-пока, – она хватает сумку и, не дожидаясь ответа, убегает.

Ее примеру следуют все мои сотрудники: группами или по одному они заходят в наш отсек и прощаются. В семь вечера на этаже не остается никого, кроме меня и Ани, и воцаряется тишина. Слышен только стук пальцев по клавиатуре.

Заканчиваю с презентацией, открываю базу и от удивления быстро моргаю: строки окрашены в желтый, синий и зеленый цвета.

– А что это за новшество? – поморщившись, спрашиваю у Ани.

– Где? – она даже не оборачивается.

– База как флаг Бразилии. Я ничего тут не понимаю…

– А, ты про это… Мы теперь так отмечаем рассрочку. Синий – оплачено, желтый – просрочка, зеленый – к оплате.

– Великолепно, но… – не успеваю закончить, так как раздается звонок мобильного телефона, на экране которого высвечивается фотография Кирилла в соломенной шляпе. – Боже…

Воспоминания о проведенной ночи заставляют вздрогнуть – то, о чем не думалось весь день, снежной лавиной накрывает меня: какой-то сентиментальный бред, который Кирилл нашептывал; его поцелуи, покрывающие мое лицо; его руки, прижимающие меня так, что не хватало воздуха; холод шелковых простыней и тепло его тела… Стоп! Это всего лишь секс, ничего личного! Ну, если только чуть-чуть.

– Алло, – прикладываю телефон к уху.

– Зайка, привет! Я подъехал к твоему офису – спускайся!

Я предполагала, что для Кирилла все произошедшее будет чем-то личным, а не просто сексом, но почему-то задумалась об этом только утром. И зачем только я все это затеяла?