- Зачем мне было возвращаться в дом, когда его там уже не было?
Держа себя в руках, Роза не позволила себе ни одного горестного вздоха. Она закрыла лицо руками:
- Все пропало, Лео, все пропало...
- Анабель, - вкрадчиво сказал Леон, видя что Роза не в состоянии больше задавать вопросы, - ты видела кого-нибудь кого не ты, ни твоя мать пригласить не могли?
- Нет... Все были желанными гостями.
- Значит, если бы пришел незнакомый тебе человек, ты была бы одинаково рада видеть его как и приглашенного?
- Какое это может иметь значение, Лео? - подала обреченный голос Роза. - Oна не понимает, что произошло.
- Чего я не понимаю? Я все понимаю.
- Значит ты можешь ответить? - добавил Леон, бросая на Розу многозначительный взгляд, прося ее пока помолчать. - Если бы пришел незнакомец, ты могла бы встретить его радушно? И кто это был?
"Он слишком откровенно задает эти вопросы" - подумала Роза и покачала головой. Леон, между тем, продолжал сверлить Анабель пытливым взглядом. Та неуверенно посмотрела на него:
- А зачем этот вопрос? - вдруг резко ответила она. - Даже если и так, что с того?
С таким видом, как будто только что выиграл турнир по шахматам, Леон кивнул, и с победоносным видом посмотрел на недоуменную Розу:
- Еще не все потеряно.
Ничего не понимая, та посмотрела на вдруг посерьезневшую Анабель, деревянно вытянувшуюся на кровати.
- Не потеряно? Но...
- Знаете что, - тем же резким голосом сказала Анабель, - вы мои друзья, но и вы не должны лезть в мою, только начавшую налаживаться, личную жизнь.
- Говоришь, не все потеряно?
- Нет, не все, - Леон приложил ухо к двери и, удостоверившись что никого нет, повернулся к ним, - она еще может отстаивать свое мнение.
Роза с сомнением посмотрела на Анабель, слово не верила в то, что она еще может хотя бы думать, какое-там собственное мнение.
- Что же теперь делать?
- Сейчас лучше всего было бы немедленно покинуть этот дом и эту страну, и вообще это столетие. Чем дальше Анабель будет от Плутона, и ты, Роза, кстати тоже, тем нам всем будет спокойнее.
- Но если она уже видела его, Лео, какой смысл будет уезжать с ней? - yпавшим голосом спросила Роза. - Она не сможет пережить его отсутствие, ты же знаешь...
- В том-то все и дело, что сможет! Если бы причиной было ее отношение к обычному человеку, то вполне возможно, но ведь всему причиной Плутон!
- Плутон? - перебила его Анабель. - Причем здесь Плутон?
Леон обменялся взглядом с посветлевшей Розой, та просияла.
- Так значит мы можем сейчас же уехать! Как это прекрасно!
- Нет, прежде надо продумать все наши шаги...
- Да что там продумывать, - сказала Роза, улыбаясь, - сейчас же заберем Софию, предупредим Евгению и уедем!
- И как, в таком случае, София встретит Чарли тридцать с лишним лет спустя в каком-то, неведомом нам ларьке? Если мы ее заберем, тo ты, Роза, не родишься на свет.
Ощущая как из нее улетучивается вся радость, и не обращая внимание на пытавшуюся что-то вставить Анабель, Роза уныло пробормотала:
- Я совсем забыла... Что же делать?
- Надо все продумать, - с готовностью ответил Леон, - прежде всего, надо будет обезопасить Анабель, и ни в коем случае не подпускать больше к ней Сетернери. Тем временем мы с тобой все обдумаем.
Анабель, все это время с грустной миной наблюдающая за их разговором, немного оживилась:
- Что значит "обезопасить меня"? - c легкой ноткой самодовольства, вопросила она. - Я в состоянии обойтись без чьей-либо помощи, знаете ли, а насчет Сетернери... Кто это вообще? Я его не знаю.
- Так что ты думаешь?
Роза ответила Леону улыбкой и тот с готовностью помог ей встать.
- Вот с чего нам надо начать, - сказал он. - Прежде всего, надо обеспечить Анабель полную изоляцию, а ради этого, я думаю, Элиза сможет на время снять нам запрет появляться в ее доме.
- Мы вернемся? - весело воскликнула Роза.
- Только затем, чтобы перенести туда Анабель, но без Софии, как не жаль. Софие придется жить здесь всю жизнь, у друзей Анабель, прежде чем она встретит Чарли.
- При живой-то матери жить у друзей?
- К сожалению так...
- Так, стоп, - Анабель посмотрела на Леона полностью осмысленным взглядом, - я не понимаю, о чем идет речь, и при чем тут моя девочка.
Леон перевел на нее воодушевленный взгляд:
- С ней все будет в порядке, не беспокойся.
- Да, но...
- А вдруг Плутон что-то заподозрит, и... - Роза осторожно посмотрела на Анабель, - ну ты понимаешь Лео, он ведь может навредить девочке.
- Я разберусь с ним, пока мы все не решим. Так что? Сейчас надо перенести Анабель к Элизе, это перво-наперво. Но тут есть одна проблема... София попадает к опекунам потому что... понятно почему, а Анабель будет жить у Элизы. При этом у девочки сохранится письмо и завещание...
Он закусил губу и задумался.
- Как же это сложно, - прошептала Роза, - придется столько всего передумать... Почему нельзя вот так запросто исчезнуть, без каких-либо приготовлений?
- О чем вы толкуете? - обеспокоенно спросила Анабель, глядя то на задумчегого Леона, то на смотрящую на него Розу, - что означает "обезопасить меня"? Зачем моей дочери жить у родственников?
- Анабель, мы потом это все обсудим, идет? - не смотря на нее, протянул Леон. - Сейчас нам надо это все обдумать.
- Нет, я хотела бы знать сейчас...
- Лео, а обязательно следовать письму во всем? Можно слегка, самую малость, изменить ход событий. София попадет к опекунам, но из-за того что Анабель, якобы, просто пропала без вести, не оставив даже письма, а я, как ее лучшая подруга, передам ее друзьям, в надежде что те о ней позаботятся.
- Но тогда письма не будет, оно исчезнет и у нас.
- А зачем оно нам?
- В сущности нам действительно незачем следовать письму, - кивнул головой Леон, - наша задача обезопасить Анабель, и в то же время не сломать жизнь Софии.
Анабель так и не поняла, что случилось с ее друзьями.
Следующие два дня протекли для Анабель в полной неразберихе. Одно событие сменялось другим быстрее, чем двигалась секундная стрелка на ее часах.
Единственное оставшееся у нее воспоминание об этих нескольких днях прежде, чем они покинули дом, это развлекавшая ее разговорами Роза во время бодрствования, и лицо красивого, темноволосого юноши во время сна. Кроме него, она ни о чем не была способна думать, о нем она разговаривала со своей подругой, но та почему-то не хотела поддерживать разговор, ссылаясь на то, что эта тема под запретом для них обеих.
Все ее мысли сошлись клином на его личности, и ни о чем ином она не могла думать еще очень долгое время. Временами она впадала в странное оцепенение, после которого не могла вспомнить что делала часами, иногда в ней просыпались чувства к дочери, над которой ворковала ее мать, а иногда она шла к входной двери и проводила там весь день, вертя запертую ключом дверную ручку, прежде чем Роза уводила ее обратно, наверх в комнату.
Кроме этой комнаты, ей было разрешено навещать мать в гостиной, но лишь только за тем, чтобы сообщить ей о своем здоровье, о чем та больше всего беспокоилась, и спросить о здоровье дочери.
Она могла днями и ночами сидеть на излюбленном подоконнике Розы, бесцельно уставившись в окно, a иногда проверяла, закрыты ли ставни... Ей почему-то казалось, что было бы неплохо выбраться на улицу и таким способом, лишь бы выбраться и пустится на поиски Плутона.
Вот чем была занята Анабель, в ее положении загипнотизированной змеей птицы, неспособной совершать собственные действия.
Но в остальном, и Роза очень на это надеялась, Анабель иногда замечала в себе внезапные вспышки ясности и бодрствования, когда она вдруг осознавала все что происходит вокруг, и спрашивала у подруги, что с ней было накануне. Из этого Роза сделала вывод, что Плутон не успел как следует завладеть ее сознанием и иногда эта гнетущая связь между ними обрывалась.