— Девушки, — попросил Скиталец, — отнесите Дэльфи в её комнату. Она хоть и слегка одета, но боюсь, что мне запросто потом перепадёт на орехи…
Несколько девчонок тут же подбежали к нему, Влад демонстративно закрыл глаза под девичье хихиканье и чувствуя, как принцессу подхватывают чьи-то руки.
— Можеш открыть глаза, — послышался голос Низзы, — и как только ты услышал их?
— Не знаю… Проснулся как от толчка, с ощущением неминуемой беды.
Они вошли к Дэльфи, прицесса уже лежала на постели, укрытая одеялом, но по-прежнему была без сознания. Рядом с ней, на подушке, уже сидел встревоженный Натал с женой. Послышалось быстрое шарканье ног и на пороге возникла Лайлла.
— Хорошо, что далеко не ушла… — старуха торопливо подошла к девушке, внимательно присмотрелась к ней проведя ладонью над головой принцессы, принюхалась.
— Ф-фу! — выдохнула облегчённо старая колдунья, — ничего страшного, она просто одурманена Чёрным Лотосом, — и стала что-то искать в своих бесчисленных карманах.
— Чёрный Лотос, — зашептала Низза на ухо Скитальцу, — растёт в Ядовитых Болотах острова Ланзарот. Если его корни высушить и растереть в порошок, смешав с пыльцой цветущего Синего Лотоса, то можно преспокойно усыпить любого человека, или даже мага. Причём спать жертва будет до тех пор, пока ей не дадут противоядие. Но достать это зелье очень и очень трудно.
Лайлла тем временем нашла нужное снадобье, разжала девушке рот и осторожно влила немного прозрачной жидкости. По комнате поплыл резкий, пряный запах какой-то, неизвестной Скитальцу, травы. На ум ему пришла ассоциация: запах нагретых солнцем степных трав. Прошла минута, другая… веки принцессы затрепетали и она открыла глаза. Окинув взглядом тревожные лица окружавших её, спросила всё ещё слабым голосом:
— Что… что это… было?
— Чёрный Лотос, ваше высочество, — проворчала колдунья, — да ты лежи, не дёргайся, а то голова потом будет болеть. Старуха оглядела комнату, подошла к трупу убитого мужчины.
— Это ты его приголубил, Алый Король?
— Я… — ответил Влад, не отводя взгляда от бледного лица Дэльфи. Девушка позвала его одними глазами, а когда он подошёл, тихо прошептала:
— Наклонись…
Скиталец наклонился.
— Ниже… мне так не достать…, - а едва Влад приблизил своё лицо к её лицу, принцесса поцеловала его. Слабая и беспомощная, она тем не менее попыталась отблагодарить спасшего её мужчину. А у старого циника Влада, каким он себя считал в последние одиннадцать лет, едва не навернулись на глаза слёзы — таких чистых девушек, чистых в своих помыслах, ему ещё не встречалось на его жизненном пути. Почему-то до сих пор жизнь сводила его с обычными стервами, которым вечно что-то надо было от него. Дэльфи стала первой в его жизни девушкой, которая не ждала от него ничего: ни денег, ни подарков… Ей был нужен только он. Он и никто другой. Влад ещё ниже наклонился к её ушку и страстно прошептал:
— За такой поцелуй, я готов умереть…
— …не надо…, ты мне… больше нравишься…. живым…
А у Скитальца после этих её слов застыл комок в горле…
Между тем колдунья, внимательно оглядев убитого, вынесла свой вердикт:
— Правильно сделал. Туда ему и дорога. Он давно ходил в подручных у Владыки Тьмы. При жизни его звали маг Фарвелл. Интересно, как же это они преодолели твою защиту, Скелос? Колдунья наклонилась и сняв что-то с шеи убитого, воскликнула:
— Ну конечно! Каскахальский камень! Слушай, старый лентяй, ты когда ставил защиту, о чём думал?! Где была твоя голова? Ты кого собирался защищать, никому не нужный сундук с золотом или свою… — она поперхнулась, закашлялась и закончила: или принцессу? Хочешь ещё дождаться подобных гостей? Ну ничего мужикам доверить нельзя…
— Не ворчи, сейчас всё исправлю.
— Понимаешь, князь, Каскахальский камень позволяет преодолеть почти любую магическую защиту, при этом позволяя тому, кто его носит, оставаться невидимым как в магическом, так и в физическом плане для того, кто ставил эту защиту. Раздобыть этот камень ужасно трудно, и ценится он дороже голубых мерцающих бриллиантов. Единственное место где его можно найти — это Ледяной Остров. Но плавание туда и сами поиски сопряжены с огромными трудностями и опасностями, и Ледяной Сфинкс и Волна Убийца — делают своё дело. Если из десятка экспедиций на этот остров вернётся хотя бы одна, пускай и в неполном составе, то это считается огромной удачей. Ну, а если вдобавок удалось раздобыть ещё и несколько подобных камешков, то тем, кто остался в живых, здорово повезло. Да и обеспечены они будут до конца своих дней…
— Когда-то давно, примерно тысячи четыре лет тому назад, Ледяной Остров не был Ледяным. Лёд там был, правда, но только на вершинах гор. Ну и в зимнее время, на самом полюсе, тоже появлялся лёд. А на самом берегу моря Мёртвой Тишины, стоял замок самого могучего чёрного мага древности — Каскахаля. Король Артур долго терпел его и, до поры до времени, не трогал. Но когда Каскахаль начал набирать нешуточную силу, и Чаша Весов Равновесия стала клониться в сторону тёмных сил, король Артур был вынужден пойти войной на тёмного колдуна. В результате тяжёлой битвы, Каскахаль был убит. В момент смерти колдуна его замок рассыпался на мелкие осколки, которые разлетелись по всему острову. Эти осколки и есть Каскахальский камень. Каждый такой камешек до предела насыщен какой-то непонятной магией. Это не чёрная и не белая магия. В ней есть что-то и от алой магии, но лишь общая схожесть ритмики заклинаний, не более. Возможно это магия Предвечных… Но именно она и помогает преодолевать выставленную магическую защиту.
Сразу же после битвы остров стал покрываться льдом, и через пару лет стал таким каков он сейчас. То ли сработало какое-то заклятье колдуна, толи просто последствия чудовищной магической битвы, ибо были задействованы такие силы…, но так оно и к лучшему. Старуха помолчала, словно что-то припоминая.
— Слышала я краем уха, что суда купца Макаса Толстого, зачастили к Ледяному Острову… Низза, передай братьям из Серебрянного Четырёхлистника,* чтобы занялись им вплотную. Да смотри, графиня, сама не лезь! Ты тут нужна.
— Графиня? — Скиталец удивлённо поднял одну бровь. Лайлла взглянула на него не менее удивлённо.
— А ты что, касатик, не знал? Среди этих твоих бесстыдниц, князь, нет ни одной простолюдинки: княжны, маркизы, графини, баронессы… Это, всё-таки, Алая Сотня, а не полк какого-нибудь короля с островов Нун.
— Что-то уж больно часто наведываются к нам подобные гости, часу не проходит… — задумчиво произнёс Скиталец.
Старая колдунья тяжело вздохнула, глянула обречённо исподлобья на Скитальца, и пояснила:
— Похоже, князь, ты до сих пор ещё так и не понял, что игра идёт по-крупному, каковы ставки и какой выигрыш ожидает победителя. Если сумеешь отстоять свою любовь, то всё будет в порядке. Ну, а если не сможешь уберечь принцессу, то ты не только потеряешь свою любимою навсегда, но и ввергнешь мир в пучину хаоса. Независимо от того, кому достанется принцесса: светлым или тёмным, результат будет один. И сроку вам, на всё — про всё, отведено лишь десять дней, — она глянула на старинные настенные часы, — теперь уже девять. Не забывай, часы Исиды начали свой неумолимый отсчёт, ну а любовь принцессы всегда стоила дорого…
— Ну ни фига себе! — раздался знакомый, слегка хрипловатый голос, — девочки, вы опять в кор-р-ридоре намусор-р-рили! — и в дверях показался Жако. Вышагивая с важным видом, он брезгливо обошёл стороной труп колдуна, боясь испачкаться в уже натёкшей лужице крови. Склонив на бок голову глянул на рукоять кинжала, торчащего в виске убитого, и присвистнул:
— Не иначе, как р-р-работа длинного. Узнаю знакомый почер-р-рк! — потом повернулся и, словно бы только теперь заметив Лайллу, заорал радостно:
— Пр-р-ривет, стар-р-рая! Какими судьбами?
— Тоже мне, молодой выискался! — проворчала колдунья, — тебе сколько лет-то?
— Двести пятьдесят тр-р-ри, а что?
— А мне — шестьдесят восемь.