Выслушав, я сказал лишь:

— Хорошо сделано, ребята. Достойно второго класса.

И уже специально для Готхара:

— Отличная работа, капитан.

После этих слов я мог бы намазывать бывшего моряка на хлеб. Теперь он полностью мой.

— Сегодняшний день — в вашем распоряжении. И завтрашнее утро тоже. Но в полдень жду вас у себя. Обсудим предстоящие дела.

(сцена, которую я видеть никак не мог)

Дело заключалось даже не в красной ленте. У портнихи был наметанный глаз; она сразу поняла, насколько высок уровень наряда на посетительнице, которая ранее никогда не появлялась в ателье. Но упускать такой случай — это прямой вызов Пресветлым и их благорасположению.

— Доброго вам утра, высокопочтенная. Чего желаете?

— И вам. Мне нужен ярко-красный плащ.

Такой цвет не очень-то подходил к русым волосам и серым глазам, но противоречить кандидату в академики? Ищите дур в других мастерских.

— В таком случае как насчет вот этой материи…

Фасон, оттенок, сроки и цена были согласованы изумительно быстро. Заказчица явно не намеревалась тратить время зря, а хозяйка заведения этому потворствовала.

Из ателье Моана (а это была именно она) решительным шагом направилась в столярную мастерскую. Реакция хозяина (между прочим, мастера Гильдии) на необычный заказ оказалась столь же непротивленческой:

— …какого сорта древесину высокопочтенная хотела бы? Легкую? Как насчет сухой сосны? Есть еще пожелания? Веревки? Где расположить? Ну, это просто, сделаем. Еще что-то? Окрасить? В какой цвет? Ну конечно, можно. С вашего позволения, госпожа: когда вам это нужно? Вполне выполнимо, разумеется. Упаковка требуется? В мешковину? Не извольте сомневаться. Куда доставить? Ах, ваш управляющий заберет? Тогда, со всем уважением, цена будет…

Не так важно, упился ли экипаж в доску, в стельку, или они просто надрались до розовых слоников. Куда важнее, что к полудню все были настолько трезвы, что возникало подозрение во вмешательстве магов жизни.

Совещание было расширенным. Участвовали авиастроители, и у них имелись на то веские причины.

Для начала покорители воздушного океана выкатили претензии и замечания, касающиеся самолета-разведчика. Все было добросовестно записано. Но далее пошло обсуждение куда более актуальных проблем.

— Считайте сами, братцы: наш крайний срок — две недели от конца сезона штормов. Если Академия задержится — считайте, повезло. За оставшееся время необходимо собрать атакующий самолет, натренироваться в его освоении, опробовать оружие и спасательные приспособления. Следовательно, первый вопрос: когда может быть готов наш штурмовик?

Название не понял никто, кроме военных. Пришлось объяснить.

К несчастью, мнение изготовителей оказалось единодушным: для скорейшего введения в строй боевого самолета требовались элементы конструкции самолета-разведчика. Летчики дружно застонали, жалея ставшую родной машину. Пришлось утешать:

— Ну подумайте сами, ребята: все ваши замечания по дальнему самолету, скажем прямо, по мелочам. И когда сделаем новый разведчик, то основная конструкция останется той же, только внутреннее оборудование поменяется. Так это и хорошо, будет более комфортная машина.

Весь остаток дня ушел на оговаривание вариантов тренировок.

(другая сцена, которую я видеть никак не мог)

Кандидата в академики спасла плохая реакция, точнее: неспособность думать быстро. Парадокс? Но так случается.

Собственно, он докладывал Первому о готовности резервных кристаллов. Сначала с противоположной стороны стола шли одобрительные кивки, но вскоре последовал неожиданный вопрос:

— Дорогой Хассан, а эти пириты у вас с собой?

— Разумеется, Первый. Вот они.

По столешнице покатились многочисленные золотистые кубики. Академик взял самый крупный. Простодушный наблюдатель (разумеется, таковому никоим образом не суждено было оказаться в этом кабинете) подумал бы, что кристалл просто внимательно оглядывают. Хассан не сомневался, что Первый прокачивает потоки.

— Ага… так… весьма похвально, дорогой Хассан. Полагаю, не хуже тех, что уже установлены. Заклинания наложены?

Кандидат в академики горделиво улыбнулся.

— Можете быть в этом уверены, Первый.

— Они будут храниться вместе с теми кристаллами… ну, вы понимаете.

Ответ был совершенно автоматическим:

— Как пожелаете, Первый.

Хозяин кабинета аккуратно ссыпал пириты в небольшой кожаный мешочек, завязал его, положил в ящик стола и встал. Конечно же, посетитель правильно понял намек и откланялся.

Уже на выходе из приемной Хассан вдруг подумал о другом возможном применении этих кристаллов. Он даже чуть замедлил шаг и слегка изменился в лице. Выйдя на улицу, высокопочтенный отбросил некстати возникшую мысль по причине ее законченной дикости.

Что касается Первого Академика, то он вызвал секретаря и отдал ему короткое распоряжение. Через пять минут в кабинет вошли двое: магистр и лиценциат. Первый специализировался на телемагии, второй — на магии воды. На этот раз Высший маг не утрудил себя приветствием.

— Вам предстоит командировка на остров Груннат. Вот задание. И возьмите с собой это.

Младшие маги прочитали бумаги, кивнули, взяли предложенное, распрощались и вышли.

Первый достал из тайника в ящике стола три невзрачно выглядящих, холодных на ощупь кристалла. Один из них был полуторадюймовым, два других чуть меньше дюйма. Три Неуничтожимых, хотя те академики, которые вообще знали о существовании этого вида кристаллов, полагали, что у Первого имеется лишь один. Для всех трех заклинания уже были готовы.

Мне пришлось пустить все богатство фантазии на выдумку тактических и технических вводных. Свое мнение летчики выражали по-разному: Готхар утверждал, что "капитанский экзамен легче будет", Гюрин авторитетно заявлял: "Нас даже лейтенант так не гонял", а простодушная (или очень проницательная) Фитха вообще ничего не говорила, только стискивала зубы.

Поскольку в штурмовике, как и разведчике, имелись четыре движка вертикальной тяги, у меня появилась возможность дополнительного издевательства. По рации передавалась вводная: "В результате обстрела противником у вас отказ двигателя вертикальной тяги." При этом второй пилот отключал один из движков, а первому, натурально, предстояло с этим бороться.

Летный состав довольно недурно научился справляться с такой напастью. Но тогда подумалось, что моя фантазия недостаточно изощрена, и, разумеется, я попросил помощи у магов. Шахур, добрая душа, тут же выдал подсказку: сам двигатель (кристалл) повредить почти невозможно или, во всяком случае, очень трудно, но серебряная управляющая оправа намного уязвимей. Эта идея показалась очень перспективной, и по моей просьбе тут же был составлен список возможных эффектов от попадания снарядов или осколков (например, льда). По прочтении мне вспомнилась известная фраза Александра Васильевича Суворова: "Господа офицеры, какой восторг!"

В результате направленные на меня недобрые чувства пилотов обратились в здоровую курсантскую ненависть.

Вся мои люди знали, что командир — поборник справедливости. Разумеется, выходить из этого образа было нельзя. Вот почему в тренировках стали участвовать стрелки и моряки. Первым (вопреки названию) в обязанность вменялась не только стрельба, но и спасательные операции. Вторые вязали плоты разных размеров, то есть мишени, а также играли роль спасаемых. Эта работа считалась престижной, поскольку после пребывания в холодной воде спасенному наливали стакан.