В низком проеме пещеры показалась фигура Гунн-Терра. Он боком протиснулся в проход, держа в руках большую охапку хвороста.

«Удивительно, – подумалось Нику, – все смертельно устали, а ему хоть бы что». Напротив, в горах тот будто преобразился. Если вообще можно было так сказать об этом всегда невозмутимом воине. Глаза заблестели, губы тронула еле заметная улыбка. Сквозь огрубелые черты лица словно повеяло теплотой и приветливостью.

Гунн-Терр подошел к костру и осторожно, словно подкармливая дикого зверя, принялся подбрасывать в него хворост. Языки пламени, весело потрескивая, взметнулись вверх.

– Видишь, Клео, здесь даже бездымник растет! Не такой, конечно, как у нас в Белых скалах, чахлый больно, но все-равно, лучшей пищи для костра в горах не сыскать.

Действительно, бездымник, который Ник принял за хворост, а сейчас, присмотревшись получше, отметил, что это больше похоже на мох, только сильно разросшийся, горел, практически не выделяя дыма.

Гунн-Терр присел на корточки, придвинул поближе к себе веревку и еще несколько длинных лиан, принесенных им накануне. Они были бледно-коричневого цвета, толщиной в два пальца. По всей длине их покрывали короткие корневидные отростки.

– Помнишь, я рассказывал тебе про горный плющ? – обратился он к Клео. – Так вот, это он и есть. – Альвар достал нож и принялся обрабатывать им стебель. – Растет только на отвесных скалах. А главное, гибкий и прочный!

– Гунн-Терр с силой подергал вьюн, словно в подтверждение своих слов. Он несколько раз провел ладонью по обработанному участку и, одобрительно хмыкнув, продолжил: – Некоторые до ста шагов в длину вырастают. Ну, нам такой, конечно, ни к чему. А ну-ка, лови! – неожиданно Гунн-Терр бросил Ситу очищенный конец вьюна. Мальчик, все это время с интересом слушавший альвара, подхватил растение на лету.

– Держи его в натяг. Вот так, правильно. – Гунн-Терр отточенными движениями, будто занимался этим всю жизнь, принялся быстро счищать ненужные корешки.

– Мальчишка, я вижу, ты смышленый, поэтому слушай, что я говорить буду. – Он перевел взгляд на Клео. – Вы тоже, Великорожденная. Хоть этому и обучал я вас в свое время, но как любила поговаривать ваша матушка «повторенье – мать учения»!

Клео буркнула что-то себе под нос, наподобие «Я же просила!», но все же приподнялась с локтя и уселась поудобнее.

– Как рассветет, пойдем наверх. На самый гребень этого хребта. Там мы убережемся от возможных камнепадов. Да и твари, даже если надумают, то не доберутся. Теперь о подъеме. Передвигаться по скалам надо с особой осторожностью, плавно, без рывков. Ищите всякие неровности, выступы, расщелины. Прежде чем схватиться рукой за выступ, щель или ногу куда поставить, проверь прежде их прочность и надежность. – Гунн-Терр быстро взглянул на Клео. – Помнишь о правиле трех точек опоры?

Девушка нахмурила лоб, словно вспоминая, но тут же выпалила скороговоркой:

– Стоя на двух ногах и держась одной рукой за выступ, переставлять другую руку или, держась двумя руками и стоя на одной ноге, переставлять другую ногу.

– Правильно, – удовлетворенно хмыкнул альвар. – Другими словами, прежде чем дальше лезть, убедись, что три конечности надежно держатся на устойчивых выступах. И еще, – теперь он смотрел на Сита, – чтобы дольше сберечь силу во время подъема, не цепляйся судорожно за скалы, будто дитя за мамкину сиську. Основной упор на ноги! Работай ногами, а не руками. Руки нужны для удерживания равновесия, ну и для опоры, когда с уступа на уступ шагаешь.

Ник лежал с закрытыми глазами и с некоторым удивлением размышлял, как же Гунн-Терр похож сейчас на Дато Гзиришвили. Даже интонация была один в один, когда тот инструктировал их в учебном лагере перед сложным подъемом на хребет Кунгей-Алатау.

Накопившаяся усталость, тепло и усыпляющее мерцание костра постепенно брали свое. Ник, немного поразмыслив, решил, что коль Гунн-Терр с Ситом все равно не спят, то он может с чистой совестью немного и вздремнуть. «Разбудят, когда подойдет моя очередь» – уже проваливаясь в сон, подумал он.

Ник шел в связке с Костиком Шалыгиным. Чтобы получить квалификацию, им требовалось сначала пройти перед глазами судей «школу» и получить соответствующую оценку. А уж судьи решат, выпускать их дальше на маршрут «ультра-си» или придержать до лучших времен.

Для «школы» была выбрана очень трудная стена высотой около 300 метров. Она представляла собой окончание языка ледника, дошедшего сюда примерно полмиллиона лет назад.

Нижняя база, как курсанты между собой называли тренировочную базу № 17 в тянь-шаньском горном заповеднике, встретила их обильным снегопадом. Пилот глайдера, доставившего тридцать курсантов, похоже специально посадил машину метрах в ста от лагеря. Ник с сокурсниками не меньше часа таскали вверенное им в учебке оборудование по двадцатиградусному морозу и порывистому ветру. Те, кто был поумнее, заранее побеспокоились о климат-костюмах. Большинство же, в том числе и Ник, работали в шортах и гавайках нараспашку. Руководитель группы заранее предупредил курсантов, что их перебрасывают к подножию Тянь-Шаня. Но какому нормальному человеку, прослужившему шесть месяцев на Карибах, может прийти в голову напялить на себя дурацкий климат-костюм третьей категории?

Старожилы, ребята, которых они прибыли сменить, приняли их радушно. Первым делом в торжественной обстановке вновь прибывшим вручили огромного, явно перекормленного пушистого кота по кличке Барсик. Он, как вымпел, переходил от смены к смене. Поговаривали, что Барсик предсказывает столь частые в этих местах сходы лавин куда, как лучше метеорологов с их ультрасовременным оборудованием.

Погода стояла как на заказ. Плюс пять. Солнце. Шли на кошках[7] и айсфиках[8].

Менялись попеременно. Веревку Костя лидирует, веревку Ник. Подъем был на скорость. По всему выходило, что они шли с хорошим запасом, минут на двадцать опережая предыдущие связки. Но расслабляться не следовало. В раскинутом неподалеку от подножия скалы бивуаке[9] стояли наготове их основные соперники – братья Джонсоны. Братья были превосходными скалолазами. В их послужной список входили такие монолиты, как Бен Амера в Мавритании, Эль-Капитан в Калифорнии. Не говоря уже о башне Дьявола в Вайоминге.

На «сухой» горе шансов против братьев у них бы не было никаких. Но на леднике можно было побороться. Тем более что у друзей созрел план. Вчера, изучая маршруты, они обратили внимание на почти отвесный ледяной траверс. Если пройти по нему, то, сократив дистанцию, можно было выгадать у соперников еще как минимум минут десять-пятнадцать. Джонсоны вряд ли рискнут последовать их примеру.

Первым свернул на траверс Костик. Как и положено, начал вбивать шлямбурные крючья, готовить страховку. Все шло отлично, по заранее продуманному плану. Ник улыбнулся, представив, как напряглись внизу Джонсоны, пытаясь разгадать их неожиданный ход. Он не спеша влез на узкую каменную полочку, пятном торчащую из ледяной стены. С трудом удерживая равновесие, он неуклюже выпрямился, и в этот момент страховочная веревка со свистом улетела вверх. Ник тихо крякнул от досады. То ли в спешке, то ли по забывчивости он, видно, не докрутил муфту карабина.

Ник осмотрелся. Костик был правее и выше. Сейчас его скрывал большой ледовый уступ. Оттуда доносились звонкие удары молотка, загоняющие шлямбур в монолитную скалу. Напарник всегда отличался серьезным отношением к технике безопасности. Ник усмехнулся. На самом деле, ему было совсем не до смеха. Вспомнилась любимая присказка Гзиришвили.

Тот любил на утреннем построении зычным голосом прокричать: «Курсанты! Что нашли ранним утром у подножия горы три внимательных альпиниста?» И все хором отвечали: «Одного невнимательного!»

Ситуация оказалась патовой. Лезть без страховки по почти вертикальному льду настоящее самоубийство. По правилам «школы» все должно быть по-настоящему. Грависпасы[10] на этом испытании в комплект к беседке[11] не полагались. Остаться же на каменном выступе означало признать поражение. Ника разобрала злость. Считай, в шаге от победы и так по-детски облажаться!