Пауза несколько затянулась, и, чтобы сгладить неловкость, Ник произнес:

– Высокорожденная Клео! – Он слегка склонил голову, точно не уверенный, что так будет правильно по местному этикету. – Рад приветствовать вас в здравии и хорошем настроении! – Он собрался обратиться с приветствием к Гунн-Терру, кляня себя последними словами за то, что не расспросил тогда Шептуна, как правильно обращаться к воину, да и вообще, по каким критериям отличать простолюдина от высокородного? По одежде, что ли? Но тут на выручку ему пришла девушка:

– Высокородный Ник из рода Вестгейров! – Она мило ему улыбнулась, и Нику показалось, что в ее глазах мелькнула смешинка. – Мы тут посовещались, – здесь девушка чуть повысила голос, – и пришли к обоюдному решению отбросить в общении между собой всяческие титулы. – Она многозначительно посмотрела сначала на Гунн-Терра, потом на Шептуна. – Так что не утруждайте себя и зовите меня просто Клео. – Да, конечно, так намного удобнее… – Ник широко улыбнулся, но, поймав неприятный взгляд Гунн-Терра, осекся, но все-таки закончил: – Клео.

– Все уже решено! – Похоже, девушка произнесла эту фразу как минимум в пятый раз. Она ни на кого не смотрела, но Нику показалось, что слова относились в большей степени к ее телохранителю. – Ты ведь и сам недавно согласился, что обращение ко мне по всем правилам вызовет на этой стороне Быстрой Воды, по меньшей мере, недоумение, а скорее всего, только привлечет нежелательное внимание!

– Как изволите, Великорожденная. – Лицо воина оставалось бесстрастным, и даже самый внимательный слушатель не уловил бы и намека на скрытый сарказм.

Гунн-Терр знал Клео, можно сказать, с пеленок. Хотя это и не входило в его прямые обязанности, но он наравне с другими членами ее семьи, а может, даже и больше, участвовал в ее воспитании. В детстве, перед сном, девочка часто просила его посидеть рядом с ее кроваткой. Она так быстрее засыпала. Бывало, вечерами он даже рассказывал ей разные альварские предания, которые сам слышал от своей бабушки. Клео росла любознательной и заставляла его вспоминать все новые и новые истории. Они, когда были вдвоем, могли непринужденно общаться, отбросив условности. Но на людях он подчеркнуто следовал всем установленным правилам в обращении к дочери Верховного Хранителя.

Сейчас Гунн-Терр злился на себя. Девочка, конечно, была права. Еще не хватало, чтобы о том, кто она такая, стало известно на этом берегу. Он и сам именно поэтому велел своим людям ожидать их на пристани. Сдал Зерг-Терру свое оружие, щит и доспехи, оставив только меч и легкую кожаную защиту. Дело было не в этом. Все дело было в этих треклятых сомнениях. Забери их Ушедшие! С одной стороны, его долг был сопровождать Клео повсюду. С другой, он не мог разрешить ей отправиться в эту самоубийственную экспедицию. Естественно, в своих размышлениях Гунн-Терр не придавал ни малейшего значения такой пустяковой мысли, что как телохранитель он сам первый подвергнется смертельной опасности. Его долг был сохранить ей жизнь. Любой ценой. И всё.

Гунн-Терр проникся некоторой симпатией к старику, когда тот, не лебезя перед дочерью Верховного, как это повсеместно было принято в Городе, прямо ответил ей, что сам не уверен в успехе предстоящего похода. А шансы найти ее сводного брата и вернуться из Леса живыми считает и вовсе незначительными.

«Да, уж, – думал Гунн-Терр, – отряд для похода подобрался тот еще. Старик, по-видимому, был прекрасным следопытом в свое время, но его лучшие годы давно позади. Мальчишка с хитрой физиономией и вовсе не в счет. Этот здоровяк Ник – хороший боец, не поспоришь. Я видел его на Арене. Но он не воин». Гунн-Терр за свою жизнь научился хорошо разбираться в людях. Да и как без этого. Грош цена тогда ему как телохранителю. Все было у парня. И сила, и ловкость, а уж реакции любой позавидует. Но не воин он, вот и весь сказ. Мягкий он человек. Сначала думает, потом бьет. Тогда на Арене, Гунн-Терр это специально выяснил, ни одного степняка не убил. Ранил? Да. Покалечил? Да. Но не убил. А в бою, когда счет идет на мгновения и от твоих действий зависит не только твоя жизнь, а, в первую очередь, жизнь твоих сотоварищей, колебаться не допустимо. Бить только на поражение! Думать потом время будет.

Что же делать? Взять своих людей? Тут старик прав, в Лесу большому отряду не место. Двоих-троих? Вряд ли это что-то изменит. Да и Лес – это не Белые скалы. Гунн-Терр был не глуп и старался всегда трезво смотреть на сложившиеся обстоятельства. Альвары хороши в открытом бою. В сражениях на скалах им просто не было равных, но в Лесу самый захудалый охотник даст фору лучшему из его бойцов.

– Я все сказала! – Чувствовалось, что нервы девушки уже на пределе. – С вами или без вас, я отправляюсь сегодня же! – Клео обвела взором всех присутствующих и остановила свой пылающий взгляд на старике. – Шептун! Так, кажется, тебя здесь называют? Не хочу обременять тебя своим присутствием, но надеюсь, ты не откажешь мне в одной просьбе? Шептун в ответ что-то буркнул в бороду. Не обратив внимания на столь непочтительный ответ, девушка продолжала:

– Отведи меня к Колпу. Или хотя бы скажи, где его можно найти?

Нику показалось, что старик смутился. Он принялся теребить свою бороду и почему-то взглянул на Сита. Что именно он собирался ответить, так и осталось тайной, так как в этот момент со стороны лестницы, ведущей наверх, раздался негромкий, но отчетливый голос:

– Вот вы все и здесь. – У лестницы стояла Нийя и спокойно, но внимательно вглядывалась в них своими неестественно большими глазами. Каждому присутствующему почудилось, что девочка смотрит именно на него. – Все, как в видениях.

Нику показалось, что девочка и сама в некотором замешательстве от происходящего. Возможно, что такое впечатление сложилось у него из-за ее внешнего вида. Маленькое тело, худые, до невозможности бледные ручки и непропорционально большая голова, казалось бы с трудом удерживающаяся на такой же худой шее. Несуразный облик дополнял тихий детский голос и полные вселенской печали глаза, которые, скорее, могли бы принадлежать умудренному годами старцу, пережившему за свою долгую жизнь немало потерь и лишений.

– Я рада видеть вас в моем доме. – Нийя не улыбнулась, ее голос был так же тих и безжизненен, но всем стало отчетливо ясно, что она действительно им рада. – Нет смысла вам спорить. Вы здесь не случайно. Все было предрешено еще задолго до вашего рождения. – Девушка на мгновение прикрыла свои глаза, словно прислушиваясь к чему-то глубоко в себе, потом кивнула, как будто соглашаясь со сказанным. – Я не знаю, как это возможно. Я просто вижу это. Каждым из вас движет свое, личное, устремление. Но, будучи абсолютно разными, вы нужны друг другу так же, как всему живому необходим свет Орфиуса.

Голос Нийи словно удалялся. Чтобы не пропустить ни слова, Нику приходилось вслушиваться что было силы. Он начал тонуть в глубине бездонных глаз девочки. Краем сознания отметив, что начинает терять связь с реальностью, Ник с силой потряс головой. Пелена тумана, окутывающего его мозг, рассеялась, и он вновь оказался в комнате. Словно почувствовав это, Нийя повернулась к нему.

– Настоящее состоялось и отходит в прошлое. Будущее же еще не определено. Чему уготовано свершиться, находится всецело в ваших руках. Каждый здесь стоящий желает получить ответы на свои вопросы. Но лишь сообща вы сможете их найти и только вместе сумеете постичь их истинный смысл.

Ник осторожно, боясь лишним движением прервать вещающую девочку, скосил глаза на товарищей. Шептун стоял, прикрыв глаза. На лице Сита медленно проявлялась гримаса боли. Гунн-Терр, словно гончая, подался вперед, перехватывая поудобнее ножны левой рукой. Только Клео с каким-то радостным возбуждением во все глаза смотрела на Нийю.

Девочка, не меняя интонацию продолжала:

– Ты, Большой Человек, пришедший сюда по тайным тропам Ушедших Богов, думаешь, что оказался здесь случайно и хочешь отыскать путь назад.

…Ты, Шептун, всю жизнь пытаешься узнать тайну Леса, но еще больше опасающийся этого знания.