Он выпил две чашки кофе, прежде чем она появилась в кафе. Вошла, и Емельянов сразу её узнал. Совсем не изменилась. Страшно подумать, но прошло десять лет. А Ольга всё такая же, по крайней мере, поворот головы и спокойное выражение на лице очень знакомы. Кажется, она не волновалась, в отличие от него. Потому что, когда её взгляд, наконец, остановился на нём, Ольга осталась внешне спокойна. И к столику подошла не торопливо, только Емельянова разглядывала. А он поднялся ей навстречу. И повторил, как при телефонном разговоре:

— Здравствуй.

Она помедлила, затем кивнула.

— Здравствуй.

Он рискнул улыбнуться.

— Отлично выглядишь. Совсем не изменилась.

— Правда? Или врёшь по привычке?

— Я никогда не вру, я лишь немного приукрашиваю. Но не в этот раз. Оль, ты, правда, отлично выглядишь.

Она отвела глаза, губы облизала. Всё-таки волновалась. После чего кивнула.

— Спасибо.

— Садись. — Он даже стул для неё отодвинул. Сама галантность. Жена бы оценила и посмеялась, но не Ольга. Да и момент не тот. — Что тебе заказать?

— Чай.

Официантка отошла от их стола, и повисла тишина. Емельянов не сразу осознал, что разглядывает Ольгу, даже не замечал, что она старательно отводит глаза. И поэтому, когда она задала вопрос, немного растерялся.

— Зачем ты позвонил?

— Хочу знать, как вы живёте.

— Мы?

— Ты… и твоя семья.

Ольга схватила салфетку и затеребила её. Саша уже не понимал, нервничает она больше или злится.

— Мы с тобой договаривались, что ты не будешь нам мешать.

— Я и не собираюсь. Я хотел поговорить с тобой. Узнать… точно знать, что всё в порядке.

Принесли чай, они снова помолчали, оба кидали нервные взгляды на девушку в накрахмаленном переднике.

— Ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо. — Емельянов в два глотка допил кофе и с тоской глянул вслед удаляющейся официантке. Не вовремя он её отослал. — Ты так и не ответила.

Ольга сдержанно кивнула.

— У нас всё хорошо. Если честно, я не знаю, что ещё тебе сказать.

— Наверное, я мог бы попросить тебя рассказать о сыне, но не буду. — Саша нервно постучал ладонями по столу.

— Он не твой сын.

Коротко кивнул.

— Понимаю. Поэтому и не прошу. Да я и не уверен, что хочу знать. Понятия не имею, что делать с этой информацией. И забыть не забудешь, и откреститься не получится.

— Но зачем-то ты меня позвал.

— Оля, я… не хочу, чтобы ты думала, что я живу спокойно все эти годы, ничего не помню, и что мне всё равно. — Она попросту пытала его взглядом. — Но я знаю, что не имею права, и поэтому все эти годы не появлялся в вашей жизни. Но у меня есть сын. И я помню, что поступил с тобой очень жестоко. Я не буду оправдываться. Я просто рад, что у тебя есть человек, который вас любит. Что он Максима любит. Это ведь так?

— Да, это так, Саша. И я не хочу ничего усложнять.

— Я не буду усложнять, клянусь. Но пойми меня, в последний раз мы виделись около десяти лет назад. Это очень много. И с тех пор могло измениться всё, что угодно. Я должен знать, что у вас всё хорошо… что вы ни в чём не нуждаетесь. Для меня это важно.

Она смотрела на свою чашку.

— Мы не виделись десять лет, при этом ты с лёгкостью нашёл мой новый номер. Откуда?

— Просто попросил знакомого помочь.

— Интересные у тебя знакомые появились.

Он пожал плечами, не зная, что на это ответить.

— А у тебя как? Сбылось всё, чего ты хотел?

— Да, наверное. И даже то, чего не хотел.

— Ты заработал свой миллион?

— И не один.

— Это делает тебя счастливым?

Емельянов подумал, прежде чем ответить.

— Нет. Меня делает счастливым любимое дело, и то, что я в состоянии дать своей семье всё необходимое.

— Семье?

Он скупо улыбнулся.

— Представляешь? И у меня есть семья.

Ольга знакомым движением потёрла подбородок. Она всегда так делала, когда задумывалась или ей требовалось срочно принять решение.

— Дети?

— Сыну четыре. Его зовут Андрей.

— Понятно. Александр Емельянов стал отцом, и в нём проснулось чувство ответственности.

— Нет. — Он покачал головой. — Это не так. Я просто выполнял твою просьбу, не мешал тебе. Я до последнего её выполнял, Оля. Я понимаю, что виноват, не имею права, и уж точно ни на что не претендую. Я знаю, что твой муж хороший отец для Максима.

— Откуда?!

— Я знаю. Мне этого достаточно.

— Ты следил за нами?

— Нет. Не воспринимай это так. Я просто попросил знакомого разузнать, осторожно.

— Саша, ты сам понимаешь, что говоришь?

— Да. И я не понимаю, что тебя так шокирует. Он и мой сын тоже. Как бы там ни было. Я просто хочу знать, что всё в порядке. Не воспринимай меня, как угрозу. Пожалуйста. Я не шантажировать тебя приехал.

— Тогда что?

— Я хочу, чтобы ты знала… — Он отчаянно подбирал слова. — Знала, что я всегда готов помочь. Без всяких условий.

— Деньгами?

Она произнесла это с той самой интонацией, что и много лет назад. С оттенком презрения и явным непониманием. Пришлось задавить в себе всплеск возмущения и продолжить со всем собранным в кулак спокойствием.

— Если понадобится. Точнее, я этого хочу.

— Нам хватает денег, Саша.

— Я знаю! — Он всё-таки не сдержался. — Я знаю, что твой муж отличный врач, что он заведующий отделением, что его приглашают преподавать и всё такое. — Наверное, не надо было этого говорить, вон как Ольга опасно прищурилась. — Но у вас ещё двое детей, а я бы хотел поучаствовать в жизни Максима, пусть и чисто материально. Ему не обязательно об этом знать, и мужу твоему знать не обязательно… решай сама. Но я бы хотел оплатить обучение. Любой ВУЗ, самый лучший. Российский, европейский. Оля, позволь мне это сделать. Я не буду говорить, как это важно для меня, подумай о сыне. — Она молчала, и он сдался. Только вздохнул. — Просто подумай. Я готов в любой момент, готов к диалогу. И ничего не прошу взамен, никаких условий.

— Чем ты занимаешься?

— Занимаюсь… — Емельянов осторожно выдохнул, остывая. — Помнишь, кинотеатр? Ну, я выиграл бумаги на владение им в карты?

— Ты хотел его продать.

— Не продал. Кому он был нужен? Пришлось самому отстроить, перед этим залезть в долги… В общем, у меня сейчас четыре кинотеатра. Помимо них сеть кафе, пара ресторанов, пара развлекательных комплексов с аттракционами и картингами.

— Я не удивлена.

Емельянов усмехнулся.

— Да, жена тоже говорит, что я вечный ребёнок и невозможен.

— Ты любишь жену?

— Очень. Она меня терпит. И даже понимает.

— А сын?

Он провёл ладонью по скатерти.

— Сына обожаю. Он вернул мне семью. Родителей.

— Прозрение пришло к тебе поздно.

— Да. — Саша покаянно кивнул. — Я не могу себя простить, и изменить ничего не могу. Поэтому и прошу тебя позволить мне хоть как-то поучаствовать в судьбе Максима. Просто чтобы ты знала — я всегда готов помочь. Всем, чем смогу. И то, что я могу помочь деньгами… Оля, я знаю, тебя деньги никогда не интересовали, но иногда они нужны. Порой они значительно облегчают жизнь. Не отказывай в этом, в первую очередь, сыну.

Она отвернулась от него.

— Я подумаю, Саша.

— Подумай. О большем не прошу.

— Ты живёшь в Москве?

— Нет. Приехал по делам. Сегодня обратно… — Он улыбнулся. — В провинцию.

— И тебе там нравится?

— У меня столько работы, что я не замечаю недостатка в суете. Да и привык. Таня не хочет переезжать. У нас свой дом, в пригороде, рядом её родители, друзья. Нам там хорошо. Москва для моей жены — это один большой шопинг. — Емельянов рассмеялся, но Ольга не оценила, смотрела на него серьёзно, и он про себя посетовал. Шутки про деньги с Ольгой никогда не проходили, а с возрастом она стала относиться к этому ещё серьёзнее. Вот она, главная перемена в ней.

В конце концов, она кивнула. Не глядя ему в глаза, судорожно сцепив пальцы, но кивнула.

— Хорошо, Саша, я тебя услышала.

— Я рад.