– Алешенька, как бы я себя ни чувствовала, а чувствовать я себя буду хорошо, эту парочку надо перевозить домой, на Пруды, чтобы привыкали к городу. Согласен?

– Согласен. А встречать мы тебя будем всей компанией. И еще, дорогая, я буду звонить тебе так часто, насколько возможно. Если вдруг не будет звонка – значит, не мог дозвониться, не волнуйся.

Утром он проводил Леночку и остался один. Ночью не спал, даже не пытался уснуть и, глядя в потолок, как на экран телевизора, в своем воображении видел то Леночку, то какие-то группы людей, ведущих бесконечные споры, что дальше так жить нельзя. А как организовать новую справедливую жизнь – кто знает? Никто!

«Уже пора подводить некоторые итоги жизненного пути и течения времени, размышлял Алексей Петрович. – Как быстро летит время! Еще, казалось, вчера, выйдя на самостоятельный путь, я и думать не хотел о семье. Леночка в корне изменила мою жизнь, направив ее в правильное русло. Об этом я говорил ей всегда. Здесь все очевидно, и не требуется каких-либо разъяснений: и дети наши настоящие интеллигенты, труженики и космополиты, расширяющие дорогу к взаимопониманию между людьми. Могу утверждать, что их успехи обеспечивало отсутствие идеологической толерантности – они ее, идеологию, просто не замечали. А я, начиная с “сельской нивы”, устраивал бурю в стакане воды из-за давления на меня партийного руководства. Протест возникал главным образом потому, что это “руководство” связывало личную инициативу и отрицало свободу личности. К тому же я еще не понимал, что коэффициент полезного действия моей работы под мудрым партийным началом, имея некоторую конечную величину, стремится к нулю с течением времени. А моя работа в институте… Несколько моих книг переведены и изданы за рубежом. А множество статей, около тридцати изобретений так и застряли на уровне идей. К сожалению, перестройка не двинула все это вперед, а даже приостановила и растеряла наработки, и не только мои. Коммунистическая идеология превратила СССР в милитаристское государство, пытавшееся диктовать свой образ жизни другим народам.

Попробую сформулировать социальный закон течения нашего времени, как я его себе представляю: углубление экономического кризиса провоцирует переход на новую социальную платформу. Результаты экспериментов в России с помощью кнута и пряника продолжительностью, по крайней мере, в три века меняют характер этноса, приводят к отсутствию в массах инициативы, а следовательно, ощущению безысходности. Думаю, что не ошибаюсь. А за безысходностью может последовать взрыв, и трудно предсказать его последствия – сколько же народ может терпеть жалкое существование! Или должна появиться личность – носитель идеи, воодушевляющей народ! Тогда встанет страна на правильный путь развития, а может быть, и наоборот. Или эпоха личностей давно прошла?

СССР накануне распада. Россию Бог не обидел – связал через ее земли два океана, покрыл просторы лесами, наполнил Байкал чистейшей водой, недра золотом, алмазами, нефтью, всевозможными рудами и многим другим. Пользуйтесь разумно этим богатством! А ведь не пользуемся! Чего-то ждем, что-то вечно нам мешает жить достойно, красиво и радостно. Не используем исключительное геополитическое положение страны как связующее звено между западными странами и восточными. Но в связи с недостаточно развитыми транспортными коммуникациями связи не только не развиваются, но даже слабеют внутри самой России. Не надо быть пророком, чтобы не понять, что российскому этносу грозит ассимиляция с более сильным этносом на востоке и сокращение ареала его проживания до границ, в которых может быть обеспечена национальная культура и язык. Эта тенденция усилится, когда распадется СССР. До чего же сложны исторические процессы образования государств! В будущем наиболее оптимистическим вариантом может явиться размежевание, а затем объединение славянских республик и тюркских анклавов бывшего Советского Союза в единое конфедеративное государство. На это уйдет жизнь не одного поколения, вероятны раздоры и даже внутренние конфликты, но возможен ли иной путь развития России с укладом жизни ее народов больше азиатским, чем европейским!

Но не быть России в числе великих государств без развития демократических принципов построения гражданского общества! Мы еще посмотрим, что нам даст перестройка, в каких конвульсиях произойдет строительство новой социальной платформы: сверху, если крупная собственность станет достоянием кучки особо проворных, или снизу, если собственность будет постепенно создаваться головой и руками миллионов. Впрочем, история часто выдает такие неожиданные повороты, что здравый смысл становится предметом сатиры и юмора, хоть плачь, хоть смейся сквозь слезы. Поживем – увидим. Как написал Осип Мандельштам:

Он так и не уснул всю ночь. Где-то через час позвонила Леночка. Они поговорили несколько минут о ее самочувствии, но его это не успокоило, а напротив, внесло нарастающую тревогу о здоровье жены. Утром, как обычно, Алексей Петрович пошел в свой институт, полный надежд, что услышит что-то внятное о наступающих днях.

Вместо эпилога

На очередную партийную конференцию было вынесено два вопроса: отчет постоянно действующей комиссии парткома о контроле за деятельностью администрации и обсуждение программных документов к предстоящему съезду КПСС. По первому вопросу выступил один из столпов института профессор Шерн. Здесь все было ясно, доклад прошел быстро и вопросов не вызвал.

Второй пункт повестки дня – долгожданный и актуальный: приближался съезд партии. ЦК еще продолжал отождествлять себя со всей партией, теряя монополию на свою единственно правильную точку зрения на жизнь общества и реформирование в партии. Каждая первичная организация КПСС должна была высказать свое отношение к программным документам ЦК и выдвинуть своих кандидатов на выборы делегатов съезда, а те, в свою очередь, должны были рассказать на кустовой конференции о своем отношении к партии. Первым на трибуну снова поднялся Шерн. Он заявил, что поддерживает демократическую платформу, против которой выступает ЦК, что необходима свобода мнений членов партии на партийных собраниях, широкая дискуссия, что времена жесткого подавления инакомыслия и принятия всех решений без обсуждений, единогласно, прошли. Он говорил жестко, четко, бескомпромиссно. В конце выступления сказал, что так как он не согласен с позицией ЦК, то из партии он выходит.

И наступила тишина в тысячной аудитории зала, который замер, задержав дыхание. Эта тишина была подобна оглушению от взрывной волны, когда до сознания доходят звуки через многорядье поглощающих звук перегородок. Затем на трибуну поднялся другой делегат партконференции и тоже сделал заявление о выходе из партии, потом второй, третий… Зал загудел, сначала тихо, затем все громче, и в целом в нарастающем гуле можно было услышать одобрение, еще робкое, не доминирующее, но оно было.

После конференции Ларин возвращался вместе с Даном и Шерном. Возбужденные событиями, они долго шли пешком, мимо первой, второй, третьей станций метро.

– Только что в «Новом мире» опубликовали стихи Давида Самойлова. Эти стихи о нашем поколении, о несостоявшихся диссидентах, о тех, кто любит свою несчастную, нищую и прекрасную Россию. Стихи принадлежат всему миру, но сегодня мне хочется прочитать эти строки вам, – торжественно произнес Ларин.