— Да, — протянул Пластун, подперев голову соразмерным с ней кулаком. — Это точно. Но мы, пожалуй, и ехать никуда не будем. Давай-ка сюда бумажки. Сейчас скинем их на компьютер Славке Бирюкову, он сам с ними разберется.

— Какой компьютер? — уставился на него Войтовский. О чем ты говоришь?

— В кустах случайно оказался рояль, — захохотал Пластун и, подойдя к древнему шкафу, возможно, помнившему генерала Ермолова, вытащил оттуда импозантный дипломат из крокодиловой кожи. — Чудо враждебной техники. В воде не горит, в огне не тонет. Выход — прямо на наш спутник. Славка нам его в загранкомандировку давал. Но я, понятное дело, его обратно с собой прихватил — не пропадать же добру. Так что, не сомневайся! Сейчас мы все Славке перекатаем, и к тому моменту, когда наш трофейный орел примчится за своим чемоданом, цена этим бумажкам будет рубль за тонну в базарный день.

— Ты думаешь, он за ними приедет? — с некоторым сомнением в голосе спросил Войтовский.

— А как же! Обязательно приедет. Мы для него кто? Диверсанты, белые ниндзя, солдаты удачи. Ну, к Аскерову у нас дело, тоже ясно. Я так понял, до резкого взрыва национального самосознания этот Аскеров тоже не мандаринами на рынке торговал. Дальше. Как ты верно заметил, компьютеров в такой глуши быть не может. Тем более, завязанных на сеть. Тем более, на частный спутник — шпион. — Он немного помолчал. — Так что, беспокоиться нам нечего. Ну, открыли, ну, посмотрели, ну, сперли пистолет, собаки неверные… Но документы-то на месте.

— Грохнут мужика, — куда-то в пространство произнес Войтовский.

— Скорее всего, грохнут, — кивнул Пластун. — Но ни ты, ни я ему в телохранители не нанимались. Это его личные проблемы.

— Ладно, — вздохнул Михаил, — заводи свою технику. Я пойду, сменю Володю на посту.

Валехан Аскеров прекрасно помнил этот бой. Отходить было некуда. Если бы не меткие пулеметные очереди младшего сержанта Ривейраса, заставившие “духов” залечь за камнями на изрядном расстоянии от огневой точки, ни ему, раненому в обе ноги начальнику штаба батальона, ни истекавшему кровью связисту не дожить бы до следующего утра. “Аллах велик, — думал тогда Аскеров, — он не допустит”. Аллах, действительно, был велик, и действительно, не допустил, послав на подмогу захлебнувшимся в атаке спецназовцам пару вертушек МИ-24. С той поры прошло более десяти лет, но этот день Аскеров не забыл. Поэтому, когда замминистра финансов, бледный от злости и кипящий желанием отомстить гяурам, привез ему памятную фотографию, вопрос, ехать на встречу, или нет, перед ним не стоял.

— Валехан, пошли туда своих людей, — рычал замминистра. — Пусть сдерут с них шкуру!

— Послушай, Равшан, — Аскеров положил тяжелую руку на плечо собеседника, — сколько, ты говоришь, их было? Трое? Ну, это те, которых ты видел. Их, может быть, значительно больше. Говоришь, один из них пообещал, если там появятся наши люди, всех их положить?

— Обещал, — кивнул замминистра.

— Так вот, слушай. Кто с ним был, я не знаю, — он щелкнул в пальцем по изображению Ривейраса на фотографии. — Но одно могу сказать тебе точно. Сколько я его знаю, все свои обещания он выполнял. А у меня не так много опытных людей, как тебе кажется. — Понимаю, — кивнул его собеседник, немного успокаиваясь, но по-прежнему сверкая черными глазами из-под насупленных бровей. — И что же ты планируешь сделать?

— Поехать на встречу вместе с тобой. Так, как они этого требуют.

Встреча протекала в теплой и дружеской обстановке, что вообще свойственно встречам профессиональных воинов, когда за их спиной не выпрыгивают из штанов от ярости высокие политики. Бывший майор спецназа Валехан Аскеров искренне порадовался встрече со старым боевым товарищем, его приобщению к офицерскому корпусу, и теперь, не перебивая, внимательно слушал представленного ему капитана Войтовского.

— По нашим сведениям, — блефовал Михаил, — на территории республики Ичкерия находится похищенное с воинских складов ядерное оружие. Насколько я понимаю, ни вы, ни я не настроены на дальнейшую конфронтацию между Россией и Ичкерией.

— Конечно, — кивнул Валехан. — Но ведь это не мы напали на Россию, а Россия на нас…

— Да. Но ни вас, ни меня о целесообразности этого нападения никто не спрашивал.

— Не спрашивал, — согласился Аскеров.

— Именно. Поэтому, зная вас, как человека рассудительного и здравомыслящего, — продолжал Михаил. — Мы сочли возможным обратиться к вам по столь щекотливому вопросу. Перед нами поставлена четкая задача: похищенное оружие найти и вернуть в Россию. Пока о том, что оно похищено, знает крайне ограниченный круг лиц наверху. Но Россия никогда не признает суверенитет Ичкерии, пока будет известно, что на территории республики находится ядерное оружие. Тем более, неизвестно в чьих руках. Хорошо еще, если в руках Масхадова, а если нет? Если оно у “непримиримых”? Можно быть уверенным, ФСБ и Генштаб будут слать сюда группу за группой, пока, в конце концов, не добьются своего. Я думаю, не стоит рассказывать вам о тактике войск специального назначения? И во что это выльется для чеченского народа.

Аскеров отрицательно помотал головой. Он замолчал, обдумывая сказанное.

— В первый год войны был среди полевых командиров бывший милиционер из Ведено, Ризван Санаев. Вроде бы, он похвалялся, что у него есть ядерные боеголовки, и он готов использовать их против Москвы. Потом его отряд попал в засаду, и, кажется, дело на этом заглохло. Существовали ли эти боеголовки на самом деле, или же это только устрашающий маневр — не знаю. Однако, с тех пор ни о каком другом ядерном оружии я не слыхал. Если хотите, — предложил он, — я выпишу вам пропуска за подписью Масхадова, дам проводника, знающего места, где сражался Санаев — ищите. Но, сами понимаете, на местах всякий проходимец с десятком стволов — власть. Тут я вам ничем помочь не могу. Так что, храни вас Аллах.

— Хорошо, — кивнул Войтовский, протягивая Аскерову руку. — Мы согласны. Два пропуска, проводник и покровительство Аллаха — чего еще желать для удачных поисков.

Узкая тропа взбиралась вверх по склону, то, обрываясь, то петляя между каменных осыпей. Со стороны она походила на тревожную морщинку, прорезанную на высоком каменном лбу.

— Там, наверху, у них была база, — пояснил проводник, девятнадцатилетний местный парень, страшно гордившийся своим пятнистым разгрузочным жилетом, зеленым беретом, надетым не по сезону, и автоматом Калашникова с подствольным гранатометом. — Еще до войны здесь пост стоял, потом Ризван его снял, чтоб не демаскировать базу. Скоро уже дойдем, — обнадежил он. — Вон, за той скалой пещера.

— Хорошо, — кивнул Войтовский, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Что-то не так? — Тихо произнес шедший за ним Ривейрас. Он хорошо знал реакции своего друга и понимал, что чутьем следопыта капитан почуял что-то неладное.

— Пока не знаю, — прошептал Войтовский. — Но, как говорится, если наступление развивается успешно, значит, впереди ожидает засада.

Словно расслышав этот шепот, засада не заставила себя долго ждать. Едва группа поравнялась со скалой, как из-за насыпи, очевидно, служившей прежде бруствером для поста, хлопнул негромкий выстрел. Проводник, не охнув, выронил автомат, и, раскинув руки, упал навзничь. Войтовский и Ривейрас рухнули одновременно с ним.

— Ну, вот и “духи”, — прошептал Михаил, укрываясь за телом проводника. Он развернул в сторону насыпи автомат убитого чеченца и нажал на спуск подствольника. Раздался грохот взрыва, невнятная ругань и клацающий звук падающих камней

— Командир, — прошептал Ривейрас, посылая в невидимого противника пару коротких очередей, — в пещере, вроде, тихо. Давай попробуем на рывке прорваться туда. Я прикрою тебя, а потом ты меня. Если там засада, да еще сзади, тогда мы вообще приплыли. Давай рискнем. Помнится, Валехан обещал нам помощь Аллаха.

— Давай, — кивнул Михаил. — На раз, два, три…

Глава 18

Центр общественных связей ФСБ лихорадило, как лихорадит любое подразделение этой почтенной конторы в случае крупной неудачи. Вначале ничто не предвещало шквального характера грядущих неприятностей. Конечно же, аналитики Центра Общественных Связей не преминули отметить статью в еженедельнике “Свободный мир”, в котором Россия изящно сравнивалась с ядерным скорпионом, готовым в любой момент смертельно ужалить самого себя. Они отметили профессионализм подачи фактов, разумную эмоциональность в местах отсутствия информации, и, передав текст по цепочке дальше психолингвистам, начали не спеша готовить взвешенное и спокойное опровержение, способное убедить любого. Однако прогнозы аналитиков оказались столь же не верны, сколь и прогнозы синоптиков, обещавших народу мягкую зиму. Ураган с ласковым именем Евгения прошел по Москве незаметно, но сокрушительно. Первой его жертвой стал офис редакции “Свободного мира”, где вызванная поутру милицейская команда зафиксировала полный разгром и переворот света. Первым естественным порывом офицеров спецслужб было отыскать скрывавшегося под столь незамысловатым псевдонимом автора. Но тут выяснилось, что тот исчез, словно растаял.