— Ну что, видно что-нибудь? — спросил Данич у сидевшего в передней кабине летчика-оператора.

— Слева тридцать градусов темное пятно, похоже на вход в пещеру. Перед ним площадка с насыпью. Насыпь, скорее всего, искусственная.

— Спасибо, дорогой! — кивнул полковник, давая знак своей группе приготовиться. — Похоже, то, что надо. Заходим на посадку, — скомандовал он, помечая на карте место предполагаемой базы.

Вертолет повернулся и начал движение туда, где было отмечена удобная для десантирования площадка.

— Ну, что, ребята, за работу!

Данич первым спрыгнул наземь из открытого люка и привычно осмотрелся, оценивая возможную опасность. Однако, ни “духов”, притаившихся за камнями, ни готового сорваться вниз оползня поблизости не было. Растянувшись цепочкой, прикрывая друг друга, группа начала выдвижение к цели.

— Товарищ полковник! — Капитан Рзаев повернулся к Даничу. — С той стороны по направлению к входу в пещеру движутся трое.

Данич поднес к глазам бинокль.

— Действительно, движутся, — процедил он. — Все тро е вооружены. Один из них значительно выше среднего роста, вооружен "Винторезом". Мил человек, — похлопал он по плечу Шамиля, — а не Санаев ли это, наш дорогой и нежно любимый?

Капитан Рзаев принял из рук полковника бинокль.

— Отсюда не разобрать. По фигуре, может и он. — Покачал головой Рзаев. — А так, — борода, комбез, — он виновато посмотрел на командира, — поближе надо подойти.

— Эт-то ты точно подметил, — усмехнулся полковник. — Так, ребята, — он повернулся к офицерам группы, — у нас есть небольшая фора во времени. Минут двадцать. Сейчас тихо спускаемся вниз и занимаем позицию за насыпью.

— Может, лучше в пещере, — начал было Рзаев.

— Отставить самодеятельность! — Крикнул на него Данич. И пояснил уже спокойнее: — А если в пещере уже кто есть? Пять минут нетерплячки могут стоить всей оставшейся жизни. Ждем за насыпью. Если в пещере кто-то есть, то эти трое с ними хотя бы паролем обменяться должны, а нет, мы их прихватим живьем, когда они к нам спиной развернутся. Вопросы есть? Нет. Тогда действуем. Только тихо.

Старый “волкодав” не ошибся. Насыпь действительно представляла собою идеальное место для засады, поскольку войти под каменный свод, не повернувшись к ней спиной было никак невозможно. Капитан Рзаев лежал за ближайшим к тропе валуном, положенным здесь чьими-то заботливыми руками, и ласково поглаживал пистолетную рукоятку Калашникова: “Вот сейчас, сейчас!”, — думал он, ожидая, когда же из-за выступа скалы появится первый “моджахед”. В бинокль он отлично разглядел его зеленый берет “непримиримого”. Он еще раз с надеждой посмотрел на тропу. У него был счет, который он сегодня надеялся предъявить вчерашним братьям по крови. Немалый счет. Еще с похода на Кизляр. Поэтому, война, которую вел сейчас полковник Данич, была его войной. Он лежал и мучительно ждал команды. Лежал и жда л. И все же тихий скрип подошв по камню прозвучал для него не тише горного обвала.

Бандит, возглавлявший колонну, вывернул на площадку перед пещерой, и Шамиль смог вблизи оценить его ладный камуфляж и разгрузочный жилет с автоматными магазинами на груди, и чертов зеленый берет, и “калашник” с подствольным гранатометом. Рзаев облизал пересохшие губы и трижды глубоко вздохнул, чтобы унять невесть откуда взявшуюся дрожь. Затем он стал поудобнее прилаживать приклад к плечу, совмещая прорезь на прицельной планке, заветную точку на груди душмана и выступ мушки в одну смертельную линию. Как будто почувствовав это движение, чеченец повернул голову туда, где лежал Шамиль, и глаза их встретились. “Лет двадцать”, — подумал Шамиль, видя полные ужаса глаза чеченца. Тот медленно, словно в замедленной съемке, начал поднимать свой автомат. Рзаев выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок.

Глава 19

Команду: "Взять живьем!”, отданную сквозь зубы по ту сторону насыпи, Войтовский слышать не мог, но автоматически отметил, что каменные брызги, вылетающие из скалы, располагаются примерно на уровне его колен. Правда, на малой дистанции стрельбы рикошет делал траекторию пуль абсолютно непредсказуемой. Извиваясь на ходу, подобно ветру пустыни, самуму, Михаил одну за другой послал четыре пули в сторону противника. С фланга в поддержку ему дробно затарахтел автомат Ривейраса. Понятное дело, пробить каменную насыпь, из-за которой вели огонь нападавшие, им было не под силу, но, как было верно замечено бывалыми людьми, пули, чиркающие о камень в двух-трех сантиметрах от твоей головы, дают неплохой психологический эффект. “Черт побери!” — прошептал сквозь зубы Данич, глядя на высокого бородача, который, отстреливаясь на ходу, враскачку преодолевал считанные метры, отделявшие его от входа в пещеру. “Хорошо идет, стервец! Где ж тебя так обучили?” Словно в подтверждение его слов, бородач чуть согнул колени и, резко развернув корпус, перекатом через руки преодолел оставшееся расстояние. До чуткого уха полковника Данича сквозь стрекот автоматных выстрелов донесся звон разбитого стекла: “Оптика на “винторезе” накрылась!” Но это было единственное, чему можно было радоваться в такой ситуации. Подхватившись на ноги, чернобородый скрылся в пещере. Не то чтобы Данича обескуражила подобная неудача, но одно он понимал: данная операция выходит далеко за пределы обычной “нештатной” ситуации. Человек, только что ушедший из-под летевших едва ли не в упор пуль, не был заурядным боевиком. Даже на афганский опыт нельзя было списать непревзойденную ловкость. Перед ним был вышколенный профессионал, сравнимый по уровню с ним самим. Впервые за много лет службы полковник Данич подумал о том, что ему не удастся выполнить задуманный захват, но тут же отогнал предательскую мысль.

— Товарищ полковник, — к нему подполз капитан Аверьянов, уже пять лет бок о бок с ним ходивший на подобного рода “пикники”, — у нас потери. Шамиль тяжело ранен осколками камней в голову. Двое из наших — легкие ранения.

Данич поморщился. Наличие раненых в столь маленьком отряде сильно затрудняло дальнейшие действия. Он повернул голову к Аверьянову:

— Наши двигаться могут?

— Да. Ничего серьезного.

— Ладно, — кивнул Данич. — Вызывай “конька-горбунка”[4]. Ребята пусть берут Шамиля и потихоньку отступают к вертолету.

— Есть, — тихо произнес капитан.

Пользуясь коротким затишьем, Данич отомкнул от автомата опустевший магазин, соединенный изолентой с другим, таким же, и, перевернув, со щелчком вогнал его обратно в гнездо.

“Господи!..” — думал Ривейрас, распластавшийся на промерзших камнях за телом убитого проводника. ”Ну что, приплыли? Это и есть наш последний и решительный бой?”— Он с досадой оглядел площадку между входом в пещеру и каменной насыпью, через которую ему предстояло двигаться под огнем противника. — “Ай, как обидно!” — Сознание близости неминуемой смерти колотилось в его висках с грохотом, который, как ему казалось, был слышен на все ущелье. — “Долго ли так лежать? Надоумил бы кто! может, сейчас вскочить да побежать, как соленый заяц, прыгая, будто под ногами не холодный камень, а раскаленная сковорода. Да нет, плотность огня слишком велика. В дуршлаг иссекут, в мелкое ситечко”. Ривейрас обтер внезапно вспотевшее лицо. “Но Мишка же проскочил! А он — мишень более крупная”. Эта простая мысль, всплывшая откуда-то из глубины подсознания, несколько успокоила его, и Владимир стал осматриваться вокруг в поисках решения простенькой задачи — как пробежать несколько метров из пункта А в пункт В. “Эх, гранату бы!” — вздохнул Ривейрас, понимая, что взять ее на этой чертовой тропе негде. “Хотя…” — Ривейрас рывком перевернул иссеченное пулями тело убитого проводника, — “Так, для подствольника больше гранат нет. " — А это у нас что? РКГ-3[5]. Не то, конечно, да ладно, чем черт не шутит! — Владимир усмехнулся, повернулся набок, сдернул кольцо и, резко распрямив руку, метнул гранату вверх, в сторону насыпи. Взрыв громыхнул, как и положено, четыре секунды спустя. И в тот же миг, не давая оглушенному противнику прийти в чувство, Ривейрас вскочил на ноги и, по-американски засевая свинцом все пространство перед собой, ринулся в пещеру. По ту сторону насыпи, со звуком разрываемой холстины, ударило несколько автоматов. Ударило с секундным запозданием. За эту самую секунду Владимир проделал большую часть пути. Он уже был в проеме пещеры, когда икру правой ноги обожгло, и, внезапно отяжелев, Ривейрас рухнул на камни, обдирая колени. Пара пул ь высекла искры у него над головой, брызнули во все стороны гранитные осколки. Но в этот момент две могучие руки, ухватив за шиворот, втащили его в пещеру.