Передняя дверь открылась, и перед Диланом предстала Хоуп, освещенная со спины бра у входа. Он ожидал, что после стольких часов, проведенных в обществе Уолли и Адама, миз Спенсер будет похожа на медузу. Но оказалось, что это не так. Ее волосы были распущены и немного растрепаны, но она выглядела теплой и сонной, как будто только что встала с кровати.

— Я разбудил тебя? — спросил он.

— Нет, я лежала на диване и смотрела шоу Джея Лено[37], - она отступила, и Дилан зашел в дом, подумав, что она и пахнет теплом и сном.

— Мальчики тебя с ума не свели?

— Они спят, — Хоуп провела его в гостиную, и он позволил своему взгляду пропутешествовать от макушки ее головы, вниз по прямой спине, по прекрасному изгибу попки и дальше вниз по стройным бедрам. Ее ноги были обнажены. — Мы нашли спальные мешки и вроде как устроили ночевку в палатках.

Палатка из простыней потрясла его. Он полагал, что был бы меньше удивлен, если бы они построили прекрасную гостиную.

— Они немного поиграли в привидений наверху, а потом, когда это им наскучило, мы рассказывали друг другу страшные истории.

Дилан перевел взгляд с палатки на Хоуп:

— Они не слишком шумели?

— Ну, они почти постоянно дрались. Все, что попадало им в руки, превращалось в подобие меча или ножа, или пистолета, и эта штука с вытягиванием пальца доставила немного хлопот, — она вскинула голову и взглянула на него краешком глаз. — Я всего пару раз подумывала о запое.

Его внимание привлекла ее улыбка, ее розовые губы, и ему стало интересно, была ли Хоуп и на вкус такой же сонной? Была ли она на вкус такой теплой и готовой, как если бы он разбудил ее среди ночи, чтобы заняться любовью?

— Адам — прекрасный мальчик. Тебе повезло с ним. — Она заправила волосы за уши. — Как Шелли?

Дилан открыл рот, чтобы просить: «Кто?», но спохватился. Отодвинув в сторону простынь, служившую дверью в палатке, он посмотрел на Уолли и Адама.

— Она сильно порезалась. Докторам пришлось восстановить некоторые сухожилия, но все будет в порядке. Она сможет попасть домой к утру.

Мальчики лежали на груде простыней и спальных мешков, свернувшись в клубки, как медвежата в спячке.

— Думаю, это хорошие новости.

— Мне кажется, Шелли справляется лучше Пола. Он ведет себя так, будто убил ее, — Дилан опустил край простыни и посмотрел на Хоуп. — Я не был тут, когда Шелли рожала мальчиков, но она сказала, что Пол бегал и плакал, когда они появились на свет.

— Разве ты не бегал и не плакал, когда твоя жена рожала Адама?

Он не стал поправлять ее, говоря, что Джули не была его женой.

— У меня не было времени. Я едва успел доставить Джули в госпиталь, прежде чем он родился.

— Короткие роды?

— Длинная дорога. Мы навещали ее отца, — Дилан подошел к Хоуп и посмотрел на рисунки на кофейном столике. — Адам родился в тамошней больнице.

— Он говорил сегодня о маме.

Дилан поднял глаза:

— О Джули? Что он сказал?

— Только что она живет в Калифорнии, и у нее светлые волосы, которые раньше были каштановыми.

Определенно настало время сменить тему.

— Ты оправилась от своей встречи с устрицами Скалистых гор?

— Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой.

— Что ты хочешь знать?

— Чем твоя бывшая жена зарабатывает на жизнь?

Глядя ей прямо в глаза, Дилан солгал:

— Она официантка.

— О, — Хоуп присела на подлокотник дивана, и меж ее бровей появилась морщинка.

— А теперь скажи мне, оправилась ли ты от устриц.

— Едва ли. Если бы кто-нибудь сказал мне, что есть люди, которые на самом деле едят эти штуки, я бы никогда не поверила. Это слишком извращенно.

По крайней мере, когда она говорила об этом сейчас, она не визжала и не бледнела, и не выглядела так, будто ее сейчас стошнит. На самом деле, в уголках ее губ играла улыбка. И Дилану это нравилось. Нравился звук смеха Хоуп: женственный и немного хриплый. Нравился настолько, что шериф открыл рот и выдал ей второй по величине секрет из тех, что знал. Секрет такой постыдный, что никто в их семье не говорил о нем. Даже на День благодарения, когда они собирались все вместе и дразнили друг друга.

— Если ты думаешь, что это извращенно, то тебе надо познакомиться с моим кузеном. Он умеет гипнотизировать куриц.

Брови Хоуп взлетели, и она посмотрела на него, будто он сошел с ума:

— Как?

Дилан поднял правую руку:

— Он подчиняет их и заставляет сконцентрироваться на его пальце.

— Ты меня дурачишь, — засмеялась Хоуп.

Если его мать узнает, что он разболтал секрет о кузене Франке, она его убьет. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что в их ДНК имеются подобные гены, но ради того, чтобы услышать смех Хоуп, можно было рискнуть жизнью.

— Клянусь, это правда.

Она покачала головой, ее волосы упали вперед и коснулись правой щеки.

— Зачем кому-то гипнотизировать куриц?

— Думаю, потому что он может.

— Что он заставляет их делать под гипнозом? Выходить на сцену и вести себя, как люди?

Тихо засмеявшись, Дилан направился к ней.

— Они просто лежат и выглядят мертвыми, — он заправил сияющую прядь волос ей за ухо, и тыльная сторона его ладони коснулась ее щеки. — Моя тетя Кей на самом деле думает, что у него дар.

— Ты действительно ненормальный.

Ее волосы, завивающиеся вокруг его пальцев, были прохладными и очень мягкими.

— Ты мне не веришь?

— Нет.

От этого легкого прикосновения низ его живота сжался, и Дилан опустил руку:

— Я сказал тебе правду про устриц Скалистых гор.

— Ты так же сказал мне, что съел ящерицу.

— Нет, я не говорил этого.

— Ты позволил мне думать, что сделал это.

— Да, но это не ложь.

— Технически, может и нет, но ты хотел, чтобы я поверила в то, что не являлось правдой.

Он опустил взгляд по ее щеке к изгибу верхней губы.

— Ну, тогда, думаю, мы квиты.

— Думаешь, я тебе вру?

Он посмотрел в ее ясные голубые глаза — все такие большие и невинные.

— С того дня, как приехала в город.

Хоуп нахмурилась:

— Ты ведь всегда можешь проверить меня.

— Могу, но я не проверяю личную жизнь людей, пока у меня нет на это причин. Это против политики департамента. — Он помолчал, прежде чем спросить: — У меня есть причина?

— Нет.

— Ты не нарушала закон в последнее время?

— Насколько я знаю, нет.

— Никаких арестов за появление в общественных местах в неприличном виде?

— Нет.

— Сексуальное домогательство?

Она засмеялась:

— В последнее время — нет.

Дилан оглядел ее с головы до ног и обратно:

— Стыд-то какой!

Наклонив голову, она посмотрела на него краешком глаза:

— Вы со мной флиртуете, шериф Тэйбер?

— Милая, если ты задаешь такой вопрос, значит, я старею.

— И сколько же тебе?

— Почти тридцать восемь.

Ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке, от которой в его груди разлилось тепло.

— Ты очень хорошо выглядишь для такого дедули.

— Миз Спенсер, вы флиртуете со мной?

— Может быть, — меж ее светлых бровей появилась морщинка. — Прошло так много времени с тех пор, как я флиртовала с кем-нибудь, но, думаю, это так. — Морщинка разгладилась. — Полагаю, ты — счастливчик.

Счастливчик. Дилан не знал, должен ли убежать к чертям собачьим или опрокинуть Хоуп на диван и показать ей, что значит слово «счастливчик». Он сделал шаг назад.

— Ты послала запрос на файл о Хираме Доннелли? — спросил он, снова меняя тему беседы и устанавливая между ними дистанцию.

Несколько секунд она смотрела на него так, будто не смогла уследить за внезапной сменой темы разговора. Потом, наконец, сказала:

— А-а, да. На прошлой неделе.

— Хорошо. Дай мне знать, если тебе понадобится помощь, чтобы разобраться с этим. — Хоуп встала, и Дилан сделал еще один шаг назад. — Мне лучше отвезти мальчишек домой и уложить их в постели.