Жаннет с силою рванула на себя деревянный протез. Послышался сухой треск, однако деревянная конструкция выдержала.
Не выдержал сам ЗВЕРЬ. Он размахнулся, чтобы ударить креолку. Эмоции захлестнули Джефа, и он вскочил на ноги. Пятьдесят децибел истошного вопля отразились во всех уголках помещения и затопили пространство.
– НЕ-Е-Е-Т!!! Ма-а-мочка-а-а…
Джеф был НАМЕРЕНИЕМ, на мгновение остановившим время, он был самой СУТЬЮ и ЦЕНТРОМ ВСЕЛЕННОЙ. Он был ВСЕМ и в то же время НИЧЕМ. Джеф являл саму СТАТИКУ, не имеющую ни длины волны, ни массы, ни времени, ни положения в пространстве…
– Здравствуй, Раиль!
– Здравствуй, Джеф!
– Почему ты написал эту книгу?
– Книги диктуют даймоны… И все же я не снимаю с себя ответственности.
– Почему именно мы?
– Вы сильные и благородные.
– Почему ты придумал нас?
– Чтобы измениться и понять этот мир.
– И все-таки самое главное?..
– Тебе пора, Джеф. Мы еще встретимся…
…Джеф ощутил смещение пространственных точек. Воздух стал плотнее, как будто в воду опустили физическое тело. В звуки примешалось что-то еще, быстрое и настораживающее. Чувство присутствия чего-то нового не удивило и не испугало. Лишь зрительное восприятие зафиксировало перемещение неуловимой, как дуновение ветра, тени.
И Джеф увидел человека. Его движения, как росчерк пера, были до боли знакомыми и в то же время непредсказуемыми. Без предисловий и обманных уловок в его руке сверкнул клинок. Он вошел в самое сердце ЗВЕРЯ.
ЗВЕРЬ взвыл, волна его НАМЕРЕНИЯ захлестнула пространство и отбросила человека-тень в сторону.
По телу демонической твари пробежала судорога. Послышался сухой треск, и всполохи голубого огня вырвались из груди – оттуда, где из самого сердца торчал клинок. Он вошел не по самую рукоять. Сущность схватилась за нее обеими руками и потянула на себя. Клинок поддался. Медленно, как заржавевший гвоздь, он выходил из плоти.
И только теперь Джеф обратил внимание на то, что все происходящее походит на остановленные кинокадры: сознание улавливало мельчайшие детали, а тело тормозило.
По наитию Джеф вернул течение времени в привычное русло, мгновенно оценил ситуацию и бросился грудью на рукоять клинка. Священная сталь прошла ЗВЕРЮ через все сердце. Джеф расцепил руки и упал.
– И мы еще вернемся! – произнес ЗВЕРЬ пошатываясь. А затем рухнул на пол. Его тело охватили предсмертные конвульсии, из раны хлестала черная спекшаяся кровь, а воздух вмиг наполнился запахом гниения. Джеф отвернулся. И он уже не видел, как стихиалии ветра подхватили рассыпавшиеся в прах останки и унесли в неведомое. Мальчик поднял с бледно-розовой плиты камень Каабы. Он знал, что за его спиной стоит отец – живой и невредимый.
Жаннет нежно прижала к своей груди Джефа и посмотрела на Слайкера. Ее глаза сияли внутренним восхищением. Ей вдруг захотелось заплакать, но уже не от горя. В ее сердце звенели вергилиевские бубенцы…
…Они спускались по каменным ступеням Ангкорвата – туда, где звучала музыка Королевского балета и в мерцании костров неземные апсары исполняли танец любви. Желтоглазые звезды смотрели на все это с глубокой печалью. Джеф крепко сжимал в своей маленькой руке ладонь Жаннет. Его отец шел впереди и нес на руках тело погибшего друга. ВРАТА СЕТА так и не открылись и превратились в туманную пыль, но все понимали, что ЗВЕРЬ не убит. ЗВЕРЬ будет существовать до тех пор, пока в человеческих душах живут бездуховность, бессилие и безволие. Вековая пыль Ангкорвата также знала об этом, но молчала и хранила свои тайны.
Глава 71
Сейшельские острова. О. Маэ. Неделю спустя.
Городское кладбище в этот вечер было подернуто легкой дымкой. Солнце, словно предчувствуя свое ненужное присутствие, спряталось за плывущими к горизонту облаками.
Над одной из могил, заслоняя тенью широких плеч надгробную плиту, стоял Слайкер. Огромный букет из бело-розовой дикой ванили и орхидей был ароматен и свеж. Слайкер вынул из кармана черный военный берет и положил его рядом с цветами. По кокарде с эмблемой элитных подразделений «морские котики» скользнули золотые лучи – солнце вышло из облаков. Слайкер, щурясь, вскинул голову. Что он мог еще подарить другу…
По-военному немногословно Слайкер пронзил тишину словами:
– Да будет земля тебе пухом, Бред!
Он мог бы еще много чего добавить, но предпочел промолчать. Все остальное он скажет ему в мысленном диалоге. Им еще есть о чем поговорить.
Память вернула детектива на многие годы назад, в центр подготовки курсантов элитного военного подразделения «морские котики». Слова инструктора – УБИВАЮТ СТРАХ И НЕВЕРИЕ – врезались в память Слайкера и Бреда надолго. На одном из экзаменов их обоих вытолкнули из самолета, а через пять секунд вдогонку и их парашюты. Они должны были успеть не только поймать и нацепить снаряжение, но после всего этого и обменяться им.
Никаких лишних движений. Чувство товарищеского плеча. Полный контроль над эмоциями.
Из тридцати пяти курсантов в этот день погибли пять человек.
Волна воспоминаний вытолкнула Слайкера из «Боинга-747». Вслед за парашютами, выброшенными за борт при разгерметизации. Свободное падение. Сковывающий тело холод. Ориентация. Цель. Парашют. Догнать. Надеть на себя…
Слайкер удачно приземлился на одном их Мальдивских островов. Там он нанял частный самолет и уже к полудню был в Камбодже. Из местных новостей Слайкер узнал о трагедии в аэропорту. Крепфол Сьюн убит, на Бреда объявлена охота. Слайкер понимал, что все нити ведут к Ангкорвату, но все же, как ни спешил, спасти друга не успел. Стечения роковых моментов привели Бреда на последнюю ступень жизни – кладбище Мон-Флери.
Слайкер посмотрел на цветы. Дикие орхидеи phalaenopsis. Теперь он знал кто и зачем поднимался на пик Ниоль, одну из вершин Трех Братьев. Он жадно втянул в легкие воздух – жизнь продолжалась. Затем развернулся и быстрым шагом пошел туда, где его ждали два любящих его существа – Джеф и Жаннет.
12.04.2006 г.