Ты гнёздышко свила в сознанье у меня.

Мы пишем друг для друга – двое муз.

Умения мои с талантом у тебя —

Вот брачно-поэтический союз!

Если по мышке кликаешь,

Значит, слова чирикаешь.

Если играешь в классики,

Прыгай по одноклассникам.

Если стать хочешь мамочкой,

Пой свою песню самочки.

Если охота баюшки,

Спите попарно, заюшки!

В трюмо не морду вижу я,

А три простых «бе-бе».

И, кратко блея на себя,

Мяукаю: «ме-ме».

Внутри меня фантом бушует.

Я лирик, физик и эстет.

Я мачо, клоун, кто шифрует,

Я шахрезадовый поэт.

Шекспира целую, простынкой укрывшись.

«Прощай, Саламандра!» – бубню я в бреду.

Язык я не знаю ни русский, ни финский.

Зато сэр Уильям краснеет в гробу.

Средь барашков летают воробышки

И щекочут мне щечки и пяточки.

И стихов своих нежные крошечки

Я им сыплю, хотя и не бабушка.

А пародист когда в меня стреляет,

Я в сердце злобу, как огонь, тушу.

И если он колен не преклоняет,

Я, как палач, его аж придушу!

Не хочу умереть от тоски. На рассвете

Поищу среди пришлых друзей и подруг

Не Всевышнего волю в божественной смете,

А любовь средь сердец, и, конечно же, губ.

Как-то ночью на Купалу

Я поймал себе Русалу.

Весь я в страсти изнемог.

Кто бы, братцы, мне помог?!

«Обнаглевшие деревья

Сеют семя на поля».

Я стихи пишу с похмелья.

Терпишь, родина моя?!

Поднимем бокалы, причалим к причалу!

И выпьем порозь за удачи любовь!

А морось туманную, морось и морось

Пошлём параллельно. Такая морковь…

Вот и всё. Спрячь обиды за чёлкой!

Всполошился как твой воротник!

И зубами в изжоге не щёлкай!

Ведь не дремлет средь вьюг пародист.

Ты пришла ко мне, фея любимая.

Как же сильно люблю я тебя!

И твой дремлющий лес вместе с ивами,

И туман твоего журавля.

О чём бы сочинить стишок отменный?

Пейзаж изобразить? Политику писать?

А, может, про любовь и вдохновенье

Универсально в тишине ваять?

В унисон мы бутылку прикончили водки.

Закусили пельмешками, их проглотив.

Говорят, водка – яд. Но осенней погодкой

Так приятно словить офигительный миг!

Женщина! Штрихуйся, но не плачь!

Если рыцарь скажет «до свиданья»,

Прогони тоску. И пусть агат,

Как брильянт, горит в руке признаньем.

Что такое гекзаметр? Суть это стих, хоть, конечно, без рифмы.

Ведь Гораций писал «Илиаду» ничего не изведав о рифме.

Тем не менее, стал он поэтом. Древнегреческий стиль совершенный

Он пронёс через войны и бури аж до нашего тысячелетья.

Два славных путничка

Пришли к концовочке.

Трагично кончилась

Обоих страсть.

Без всяких ребусов

Она шла к Вовочке.

А он не Вовочка.

Что за напасть!?

Ночь семафорит. Поезд навсегда

За теоремой убежал по рельсам.

Идут года куда-то в никуда.

Я навсегда запомню эти рельсы.

В замужестве даже сталь

Куётся на меди трубы.

Как глупо! Немного жаль.

Невесту целуют лишь в губы.

Ах Петербург, ах Петербург!

Какой портрет, какой пейзаж!

Тут Спас у Равви на Крови.

Офонареть. Во вернисаж!

Зацвела, пустила корни фотография в альбоме.

Прорастает криком сердца. Написал, о чем не понял.

Ты светишь, как маяк. А я – на рее.

Болтаюсь там без крыши на ветру.

А, может, ты меня собой согреешь?

Но где и кто ты – что-то не пойму.

Хоть снаружи я стальная,

Но внутри я – человек.

И жонглирую словами

С индульгенцией навек.

Мы ждали чуда. И оно явилось.

И, наведя у нас в душе бардак,

Оно от нас так с треском отвалилось,

Что штукатурка сыпалась в ушах.