Я на веточке воробышком сижу,
Листья кушаю и какаю в межу.
Пожалейте, люди добрые, меня!
На похмел мне не хватает три рубля.
* * *
Ты согреешь в разведке мне спинку
И прикроешь газеткою ножки.
Мы счастливые на фотоснимке —
Пара крепкая лишь понарошку.
* * *
Любовь – живой барашек на плечах,
Который жалостно губами тихо блеет.
И сам Господь красуется в пейсах.
Рахель лаская, Лейлу всяк лелеет.
* * *
Вчера в колыбельке вы тихо лежали.
Сегодня – вам марш Мендельсона сыграли.
Как быстро супругами деточки стали!
О Боже! Рыдаю в слезах и печали.
* * *
Она ответила: «Друг мой!
Твой стиль меня пленил!»
И он сказал: «Ну, чёрт с тобой!»
И в гости пригласил.
* * *
Когда мужчины плачут, как в аду,
Они молитву не губами шепчут.
В лохмотьях чувств, открывши наготу,
Они стихами прямо-таки блещут.
* * *
И, улетев от стонов сплина,
Зажги пожаром керосин!
И жизнь покажется малиной,
И станет бланманжой полынь.
* * *
Шуткой гены лечите!
И пройдёт Ваш «запой».
Посмеяться полезно
Так бывает порой.
* * *
Что за мужик пошёл, однако?
Ему в постель несут жульен,
А он, как импотент заклятый,
Кладёт в горчицу свой же хрен!
* * *
А голова – как плаха?
Тут в логике изъян.
Жуки ползут купаться?
Сё, Игорёк, обман!
* * *
Я в кулак соберу по крупицам всю волю.
Догорает дневник. Тихо стелется дым.
Этот мрак бытия я слезами обмою
И не тлеть, а гореть стану вновь молодым!
* * *
Со скрипом, как всегда, я порастратил страсти.
И, каплю под дождём смывая с острия,
Уныло получил (безудержно отчасти)
Мечту волшебных сил. Устал от тр@ха я.
* * *
Плотилает гласки Солныско.
Нозки свесиф, я сизу.
И цылую я Алёнуску.
Клакадилов не люблу.
* * *
Довольно вид у моря нарочит.
Там криль икру метает, что горчит.
Под массами и тоннами планктона
В спокойствии спокойно спит, кто дома.
* * *
Каждый мой день будет прост, как простое яичко.
Я, златоглазая, жду повторения чуда.
Брошу монетку и – буду певучею птичкой.
Гнёздышко будет для курочки с крыльями – летней причудой.
* * *
Весна. Сапог в апрель утерян.
Он чуть совсем не утонул в ручье.
А в мусорном бачке – перчатка. Кто ж её согреет?
Как много дырок в ней! И дворник зяб в тоске.
* * *
Ничего я не знаю. Зато сильно чувствую. Скоро
Кардинально, размашисто, стих напишу про Судьбу.
И свой «Зэт» заглушив, словно Ангел мотива укора,
Прочертив много строчек, любовь сохранив, сохраню.
* * *
На ветках у рябины светят свечи.
Я слышу запах. Вижу даже ветер.
О, ветер! Ты так осенью заметен!
Ах, осень! Ветром шаль укрыла вечер.
* * *
Тушканчик собой саблезуб, обесточен, серьёзен, как гранд.
Как желудь с гешефтом он прячется в тень между пней музыкантовых кочек.
И так он серьёзен, что грёбаный грозный талант
Припрятан меж бреда пропитых потрёпанных строчек.
* * *
Откуда приходит тревога?
Её проливают дождём.
Всплакнул наш пиит и убого
Свой стих сочинил ни о чём.
* * *
Овцы играют осенью в шахматы глупо.
Стадо петляет от слежки, уйдя в октябрь.
Пешки-волчата анарексично, колюче и тупо
Средь кинохроник матом ругают декабрь.
* * *
Поленья между строк! Как это мило!
Средь дюн алеет солнцем небосвод.
Не знаю, что такое молескины,
Но сплин в катренах юность не убьёт!
* * *
Мужчина решает быстро:
Куда б в этот раз податься?
А женщина мыслит хитро:
Кому бы еще отдаться?
* * *
«Не уходи!» и «боль разлуки»…
«Ростки надежды» дважды тут.
Господь Всевышний! Что за муки!
Опять вердыщенку несут!
* * *
С тобой зимой мы повстречались.
Суров был край, где мы купались.
Мираж стоял в кругу молчанья.
Звезда звездит воспоминанье.