Особенностью Советов Донецкого бассейна было то, что многие из них, даже те, где преобладали соглашатели, действуя в небольших городах и поселках, испытывали на себе прямое давление рабочих, уже в марте практически осуществляли свое единовластие. Сами рабочие и большинство созданных ими заводских, рудничных и других рабочих комитетов решительно ломали старые порядки на производстве и в общественной жизни. Они явочным порядком пересматривали расценки оплаты труда, добивались сокращения рабочего дня, вели решительную борьбу с саботажниками и т. п. Эти действия вызвали настоящую панику в среде предпринимателей и их прислужников. В адрес Временного правительства и его органов летели бесконечные жалобы на то, что рабочие Донбасса устанавливают свою власть на предприятиях, вводят свой контроль над частной собственностью и частным предпринимательством. «Фактически власть на рудниках теперь находится в руках рабочих и служащих, создавших рудничные комитеты», — доносил Временному правительству во второй половине марта окружной инженер Павловского горного округа. Такого же содержания были и сообщения окружных инженеров Луганского и Мариупольского горных округов. «В Донецком бассейне участились случаи предъявления рабочими экономических требований чрезмерного характера», — телеграфировал Временному правительству 22 марта Совет съезда горнопромышленников юга России.

Идя навстречу угольным и металлургическим королям Донбасса, Временное правительство под видом заботы о спасении местной промышленности учредило в марте 1917 г. так называемый Временный Донецкий комитет, в который вошли представители от предпринимателей и административно — управленческого аппарата предприятий, а также меньшевистско-эсеровского руководства местных Советов рабочих депутатов. Основная цель этого комитета состояла в охране интересов буржуазии. Однако сдержать революционную инициативу рабочего класса Донецкого бассейна и этот орган не смог.

Революционные события в Одессе и Николаеве. Когда в ночь на 1 марта телеграф принес в Одессу известие о свержении самодержавия, это всколыхнуло всю народную массу. Рабочие, солдаты, моряки, студенты, служащие города под красными знаменами вышли на улицы. Повсеместно проходили митинги, собрания. Выступавшие на них ораторы требовали немедленной ликвидации органов царской власти, разоружения жандармерии, полиции. В следующие дни из тюрем было освобождено 1600 заключенных.

К началу 1917 г. в Одессе — городе с около полумиллионным населением почти на 500 промышленных предприятиях было занято до 40 тыс. рабочих; в более чем 8300 торговых предприятиях — до 50 тыс. служащих; число домашней и дворовой прислуги достигало 30 тыс. человек.

Как и в других городах, одесская буржуазия поспешно создала свой орган власти. Уже 3 марта одесские газеты сообщили об организации при городской думе городского общественного комитета, в состав которого вошли деятели Военно — промышленного комитета, местных отделений всероссийских союзов земств и городов, общества фабрикантов и заводчиков и других буржуазных учреждений. Когда же революционные рабочие и солдаты разогнали думу, ее функции перешли к общественному комитету. В нем преобладали кадетско — октябристские элементы. Возглавил комитет редактор реакционной газеты «Одесский листок» Штерн. Комиссаром Временного правительства в Одессе стал кадет Велихов.

2 марта состоялось совещание 42 представителей рабочих одесских предприятий. На нем был создан Временный рабочий комитет для организации выборов в городской Совет рабочих депутатов. Он не только призвал рабочих последовать примеру пролетариев Петрограда и Москвы и создать свой орган революционной власти, но и выработал нормы представительства в нем трудящихся промышленных и ремесленных предприятий. Крупные предприятия должны были избирать на каждые 100 рабочих 1 депутата; мелкие (от 50 до 100 рабочих) — 1 депутата; ремесленники по отдельным профессиям, которых в городе насчитывалось множество, — тоже по 1 депутату. Это давало преимущества ремесленникам и рабочим мелких предприятий перед рабочими крупных заводов и фабрик.

6 марта в помещении Народной аудитории 225 делегатов от промышленных предприятий, ремесленных и торговых заведений, 18 делегатов от воинских частей в присутствии 200 гостей провели первое учредительное собрание Одесского Совета рабочих депутатов и представителей армии и. флота. Руководство в Совете попало в руки меньшевиков и эсеров. Председателем Одесского Совета был избран меньшевик И. Гниденко. Соглашатели направили своих представителей в исполком общественного комитета, и четыре из них даже вошли в бюро этого буржуазного органа.

12 марта в Одессе был избран Совет солдатских и офицерских депутатов в составе около 150 человек, представлявших 100–тысячный гарнизон города. Тогда же возник Совет матросских и офицерских депутатов, объявивший себя органом власти от более чем 4 тыс. военных моряков. Естественно, такое дробление ослабляло силы трудящихся масс города, ослабляло союз рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели и матросские бушлаты. Но это вполне устраивало соглашателей, преобладавших во всех трех Советах.

Одесса была единственным из провинциальных городов страны, где, так же, как в Петрограде и Москве, наряду с общегородским Советом рабочих депутатов уже в марте возникли районные Советы. В их деятельности активную роль играли большевики. В частности, преобладающее влияние они имели в Железнодорожном районном Совете рабочих депутатов, который возглавил большевик П. А. Забудкин. Активно работали большевики в Пересыпском районном Совете рабочих депутатов.

Пополняя свой состав депутатами районных Советов, профсоюзов, депутатами, избранными после 6 марта на предприятиях, в торгово — ремесленных заведениях города, а также представителями крестьянства отдельных пригородных сел, Одесский Совет рабочих депутатов непрерывно увеличивался. По числу депутатов он стал одним из крупнейших в стране: к 25 марта в нем насчитывалось около

900 депутатов, представлявших до 100 тыс. трудящихся. И хотя руководство в Совете принадлежало соглашателям, постепенно возрастало в нем и влияние большевиков. 12 марта на втором пленарном заседании Совета по требованию депутатов от крупных предприятий в состав его исполкома были включены большевики Г. П. Ачканов, Ф. А. Земит (руководитель латышской большевистской группы), А. Н. Попов и Г. М. Слепов. На последующих пленумах исполнительный комитет Одесского Совета рабочих депутатов пополнился такими опытными партийными работниками, как Ф. П. Ачканов, И. А. Кристаловский, Л. И. Рузер, П. И. Старостин и др.

Однако и в Совете, и в его исполкоме по — прежнему подавляющее большинство принадлежало представителям общероссийских и национальных мелкобуржуазных партий и попавшим под их влияние беспартийным. Причина этого засилья соглашателей та же, что и во всей стране. К тому же, большевики Одессы встретили революцию ослабленными — фактически их организации в городе не существовало. Те 50–60 большевиков, которые вышли из подполья, не имели связей с руководящими центрами партии. «В городе, — сообщали из Одессы в ЦК РСДРП, — существовали кое-где разрозненные группы социал — демократов, не знавшие друг друга и сколько — нибудь заметного влияния не имевшие»[371].

На основании решения первого легального собрания одесских социал-демократов, состоявшегося 5 марта, в городе была создана объединенная организация РСДРП. В ней в целом, и в городском комитете партии, избранном 10 марта, в частности, подавляющее большинство составляли меньшевики. В руки соглашателей попал и орган Одесской организации РСДРП газета «Южный рабочий». «Заботясь» о единстве социал — демократов города, Одесский комитет РСДРП в течение двух месяцев избегал ставить на обсуждение партийной организации важнейшие вопросы: об отношении к Временному правительству, войне и др. Большевикам пришлось бороться против такого меньшевистского засилья в организации. Численное преобладание меньшевиков в Одесской организации РСДРП отрицательно сказывалось на ходе революционных преобразований в городе, способствовало укреплению там позиций буржуазии, контрреволюционного офицерства, которые делали все, чтобы погасить пламя разгоравшейся классовой борьбы рабочих, солдат и матросов. Городской общественный комитет даже попытался сохранить для себя кадры царской полиции. По его плану предполагалось «укрепить» ряды новоорганизованной городской милиции 650 бывшими городовыми. Боялось вооружения рабочих — этой необходимой гарантии закрепления и дальнейшего развития революции — и соглашательское руководство городского Совета. Однако сами рабочие этот вопрос решили по — своему. К концу марта в городе уже насчитывалось около 1 тыс. милиционеров из рабочих.