Алексей прошел в шлюз. Подводники выстроились около двери. Однако открыть эту дверь все еще было нельзя. Нетаев не торопился с увеличением давления. Люди должны были привыкнуть.

Виктор ворчал:

– Спорт есть спорт. Надо скорее начинать. Держу пари, что в кессоне номер два уже открыли дверь. Первым должен подняться наш остров! Верно я Денис?

– Соревнование так соревнование! Денис сделал вид, что засучивает рукава.

Стрелка манометра, как казалось Виктору, двигалась медленнее большой стрелки часов, висевших рядом е манометром.

Наконец послышалась команда Нетаева:

– Открыть дверь в рабочую камеру!

Денис схватился за ручку и распахнул дверь перед Алексеем.

– Проходите, проходите, ребята, – говорил Алексей.

– Нет, это не дело, – протестовал Денис. – Зачинщику место, – говоря это, он оттеснял от двери товарищей.

Алексей, немного конфузясь, прошел в рабочую камеру. Вслед за ним в полном молчании вошли и построились на кольцевой площадке остальные подводники.

Глаза всех были устремлены на дно. Покрытое в углублениях водой, оно казалось топким болотом.

Алексей сошел вниз, и его сапоги сразу увязли в иле. В руках у Карцева был серебристый ящичек.

Алексей снял шапку.

Обнажили головы и – все строители. Минуту длилось торжественное молчание. Виктор стоял с низко опущенной головой. Алексей взглядом пригласил Дениса. Держа лопату в руках, тот спрыгнул на дно, Увязая в нем хлюпающими сапогами, он подошел к Алексею.

– Товарищи, – сказал Алексей. – Задолго до нас в этом месте Карского моря побывали геологи, подготовившие нашу работу. В числе этих геологов были наши товарищи: Галя Волкова, Матвей Добров и Ваня Вылка. Они погибли за наше общее дело. Под основание ледяного мола мы заложим на вечные времена этот ящичек с их именами и портретами.

Денис вырыл небольшую ямку. Она тотчас заполнилась водой. Алексей осторожно опустил в нее ящик. Денис передал ему лопату. Алексей забросал ящик илом.

– Здесь вырастет один из первых наших ледяных островов-быков будущего сооружения.

– Берись за дело, хлопцы! – подхватил Денис. Подводники спрыгивали на дно с площадки, не пользуясь лесенкой. И сразу стало шумно под сводом кессона.

Денис наклонился над грудой камней:

– Эй вы, раки-отшельники! Кш-ш отсюда! Выползайте, удирайте, а то зараз вмерзнете в лед! Брысь!

Ногами он рвал какие-то путающиеся водоросли.

– Цветок! Смотри-ка! И какой красивый! – остановился он над ямой, наполненной водой. В ней на камне виднелся действительно красивый цветок, будто чудом перенесенный на дно из оранжереи. Он напоминал хризантему.

– Это не цветок, а животное, актиния, – сказал комсомолец-полярник. – Она обжигает своими щупальцами, а потом свертывается, чтобы схватить добычу и проглотить ее. Это, брат, хищник.

Виктор был в другой части кессона и не слышал этого. Еще наверху, до спуска, он договорился с Алексеем, что будет не только изучать дно как геолог, но примет участие в работе наравне со всеми. Сейчас он шумно суетился, перебираясь с инструментом на дно.

Денис взял трубчатое стальное колено, напоминавшее большую скобу. В два его отверстия водолазы вставят трубы, которые соединятся этим зарытым в ил коленом.

Началась работа. Электрические вращающиеся лопаты почти мгновенно выкапывали заполнявшиеся водой ямы, одновременно вибрацией уплотняя ил. Над ямами укладывали деревянный шаблон с прорезями. В них опускали металлические колена. Стальные детали занимали свое место рядом с трепещущими щупальцами красавиц актиний. Отверстия в патрубках закрывались пробками, чтобы не попал ил. Водолазы, вставляя потом трубы, вынут пробки…

Местами в толще ила попадались камни. Лопаты не могли справиться с ними. В ход шли отбойные молотки. Кессон гудел от пулеметного грохота. Сверкали первые за всю историю Земли искры на дне Карского моря.

Скоро первый шаблон был заполнен. Его подняли. Над болотистой поверхностью дна рядами выстроились металлические патрубки. Отсюда наверх пойдут трубы, по которым потечет холодильный раствор, чтобы заморозить и дно, и морскую воду над ним.

– Прошу перейти на площадку, – послышался усиленный динамиком голос Нетаева.

Подводники вместе с Алексеем перешли на кольцевую площадку. Виктор, стоя на дне, вытирал рукавом мокрый лоб.

– Никак не думал, что на полярном дне так жарко, – сказал он.

Загудели стенки кессона. Заработали насосы, выкачивая из резервуаров воду. Кессон всплывал. Дно стало удаляться, покрываясь водой. Виктор продолжал стоять, словно ему было лень подняться на площадку. Вода дошла ему до колен, едва не заливаясь в голенища высоких сапог.

Он стоял в центре круга и вдруг, не двигаясь, стал неведомо как перемещаться к стенке. Виктору закричали, замахали на него руками.

Это двигался не Виктор, а кессон, переходя на новое место.

Виктор так и не забрался на площадку, а с геройским видом шагал посередине рабочей камеры, вместе с кессоном перемещаясь по дну. Всем казалось, что он шагает на месте.

Передвинувшись на длину рабочей камеры, кессон остановился и снова сел на дно. Вода опять была вытеснена. Рабочие спрыгнули к Виктору, и снова закипела работа.

Слово «закипела» очень подходило к тому, что происходило в кессоне. При работе винтовых лопат ил буквально кипел. Грохотали электромолотки, размельчая камни. Тяжелые колена перебрасывались с рук на руки, как перышки.

– Пошла! Пошла! – покрикивал Денис.

Виктор работал неумело, но с азартом, старался не отставать от Дениса.

Кессон снова всплывал, приподнимался со дна и передвигался на новое место. Он должен был проделать путешествие по кругу, образованному корпусами судов, вставших по контуру будущего полярного острова. Нетаев по приборам определял местоположение «черепахи».

Алексей заходил в рубку связи и говорил по телефону с ледоколом. Потом снова спускался в рабочую камеру.

– Работа идет полным ходом и во втором кессоне, они сделали столько же перемещений, как и мы, – сказал он.

– Э-э, хлопчики! Отстаем! Куда это годится! Налечь надо! – призывал Денис.

И снова гремели молотки, порошили ил лопаты, мелькали металлические патрубки.

Алексей стоял на кольцевой площадке, наблюдая за работой.

От вида меняющегося на глазах морского дна, от сознания, что над головой – слой морской воды, которая превратится в лед, Алексей испытывал волнение, которое могло бы сравниться лишь с состоянием музыканта, исполняющего любимое произведение, или с душевным подъемом художника, под кистью которого оживает холст.

Да, он, Алексей, хотел, чтобы именно этот бык поднялся над морем первым! Но он хотел этого так же, как хочет победы своей футбольной команды ее игрок, как хочет победы своего цеха любой его рабочий. Алексей далек был от мысли, чтобы этой победой закрепить за собой первенство в закладке сооружения. Для Алексея, каким он стал теперь, эта мысль была бы слишком мелкой…

Глава восьмая. Находка

Кессон приподнялся для очередного передвижения. Виктор, опять ленясь подняться на площадку, шел по колено в воде, оставаясь в центре круга. Вдруг кессон остановился. Шагающий Виктор заметно передвинулся.

– Товарищ Омулев, – послышался в репродукторе голос Нетаева. – Взойдите на площадку. Кессон уперся в препятствие. Я вынужден приподнять «черепаху» выше.

Виктору пришлось подчиниться.

Уровень воды оставался как будто неизменным, чуть ниже кольцевой площадки, но дно стало удаляться, словно медленно проваливалось. Подводники переглядывались. Кессон всплывал.

Дно было слабо видно. С краю, под выступом площадки, появилось расплывчатое пятно и стало двигаться к центру ограниченного площадкой круга.

– Колесо! – не своим голосом закричал Виктор. Все увидели колесо с резиновой шиной и надетой поверх шины гусеницей.

Подводники молча сгрудились на площадке…

Нетаев тоже видел из рубки выплывавший на середину камеры лежащий на боку вездеход с решетчатой буровой вышкой, походившей на ферму затонувшего моста.