*
Каждая заря – румянец щек утренней возлюбленной моей;
Солнцу, как зерну, взойти помог зной дыханья, отданного ей.
Молния – мгновенная стрела моего колчана,- кто быстрей?
Облако – изменчивая мгла, дым холодный от моих огней…
Прах я отряхнул от ног своих,- стала и земля существовать.
*
Слушай, Саидо, повсюду стон ищущего правды существа!
Разумом чудесным одарен всякий, кто познал меня едва.
Тем, кого уж нет, и тем, кто есть, надобны равно мои слова.
Некогда услышанная здесь речь моя – для двух миров жива…
Руку положу к тебе на грудь,- всякая любовь есть благодать.
* * *
Я запятнан, как мака цветок,- но цветущим кажусь?
Я для собственной раны, как пластырь, жесток? –
Не страшусь!
Для страстей и соблазнов давно я ослеп и оглох,
Я в миру одинок,- так зачем в хороводе кружусь?
Как молитвенный дом в годовщину, я в траур одет:
Я оплакивать мудрых убийственный рок пригожусь!…
Я и кончика пальца вином не смочил на пирах,
Угощеньем Хатама я брезговать мог,- и горжусь!
Современников грубость меня убивает порой,-
Будто изморозь, мертв, на траву у дорог я ложусь!…
Но застрянет дыханье, как в скважинах флейты,- в устах,
Если с нашими знатными хоть на часок я свяжусь!
Если я, Саидо, заблудившись, на пир попаду,
Ожерельями слез украшаюсь не впрок – и стыжусь!
* * *
Мне шапка странника родней, чем сень крыла священной птицы.
На мягком бархате трудней, чем на циновке, сном забыться!
Противны цепи на дверях и стражи кислое лицо!
Лачуга нищего славней дворца и царственной столицы.
Один горбатому совет – скорее спину распрямить!
Приятней с посохом брести, чем с болтуном в пути сродниться.
Ты видишь двери во дворец? Не приглашают? Не жалей! -
Пусть лучше, вместо тех дверей, разинут пасти лев да львица!
Домовладельцу грязь в жилье – что драгоценная сурьма!
Водой алмазов,- пей и пей! – но рот сухой не освежится!…
Светлеют очи от сурьмы, душа – от горечи светлей,-
Для цветника ее скорбей – жаль – не бывает очевидца!…
Нет дела праздным богачам до мужа разума нигде…
Стекляшке – мелочный скорей, чем изумруду, изумится!
Простонародье, голытьба великодушнее, чем знать!…
Нужней небесных эмпирей сей жернов мельничный вертится!
Но слова правды на земле не понимают, Саидо!
Молчать с невеждами – мудрей, чем в лицемера обратиться!
* * *
Я птицу бескрылую видел и вспомнил,- не я ли таков?
Услышал – сова закричала, и вспомнил разрушенный кров…
За ту, что меня обманула, на смерть я согласен идти!
Всю ночь мне рука моя снилась, кинжал и дыханье врагов…
Я к морю стремился – и вспомнил: душа моя – водоворот…
И вспомнил я травы сухие печальных родных берегов…
Ах, пашня моя не богата ничем, кроме сорной травы!
Я вспомнил бесплодные нивы и пыль уходящих веков…
Пришел Саидо и заметил: с тюльпана упал лепесток…
И вспомнил: я – дичь на охоте – стать жертвой кровавой готов!
* * *
Скорей, виночерпий, вина! Чтоб оставила душу тревога,
Чтобы гурия, смехом пьяна, обходилась со мною не строго!
Задохся я гнаться за мушками родинок черных твоих!
Усталые вздохи мои муравьиных сильней не намного…
Все множится он и вздувается – страстью наполненный вздох:
На гроздь винограда похож… успокоиться дай ради бога!…
Я буду сгорать до рассвета на этом беспутном пиру…
К тебе, в недозволенный дом, сладкоустным и мудрым дорога!
Легко виноградное зернышко: суть виноградника в нем,-
Вот так вдохновила и ты без тебя прозябавших убого!
Нарциссы безглазыми выглядят, если не видят тебя,
И райское древо само, как паук, уползет, кривоного!…
Не пей за столом угнетателей – ядом окажется мед.
Гони этих трутней за дверь – или мертвым паду у порога.
Волшебным служить фонарем я хотел для горящей свечи,
Чтобы окна сказали мои, что моя озарилась берлога!
* * *
Если сменишь гнев на милость, о жестокая! – Чем плохо?
Если б скорбь угомонилась, о далекая! – Чем плохо?
Мотылек с огнем свечи пробеседовал до солнца,
Вовсе пламя не затмилось, ясноокая! – Чем плохо?
Поскользнулся я, дай руку!… Если б стынущему телу
Стать душою согласилась дева строгая! – Чем плохо?
Извертелся я, но все же кое-что припас для пира!
Если б гостьей ты приснилась, душу трогая? – Чем плохо?
От росы не зябнет солнце,- к бедняку прийти не брезгуй!
Стерегу, чтоб ты явилась, у порога я…- Чем плохо?
Конь! Зачем ты убегаешь? Я – безногий и безрукий:
Чтоб со мной соединилась быстроногая! – Чем плохо?
Саидо поишь ты ядом не исполненных желаний!
Если б вечно не глумилась – «недотрога я»! – Чем плохо?…
* * *
Сдвигались брови,-и казалось, что молнии блистали.
Воспламенялись наши страны! Теперь от войн устали.
Не знают матери покоя… Так раковины перлов
Прижались к водорослям грудью, чтоб их не опростали!
Однако нет и в наше время признания достойным,-
Покрылись ржавчиной зеленой клинки дамасской стали!
Узнаешь по лицу посланца о том, как мне живется:
Всегда на крыльях голубиных возлюбленным писали.
Людские головы и ныне – что пузыри пустые!
Все потому, что кровь друг друга вы, как вино, хлестали!
Не стало щедрых дастарханов… на ключ закрыты двери…
Все потому, что благородных сквалыги обуздали!
Один конец у скопидомов: придавит их до срока
Вьюк не исполненных желаний – свое не наверстали!
Ах, крови Саидо горячей хотят ресницы гурий:
Дрожа, как тонкие кинжалы, к несчастному пристали!…