— Теперь понятно. Но радостнее от этого не стало. Представляю, какое будет снабжение на этом захолустном театре военных действий, какие условия для боевой работы и отдыха, если и в Сицилии нас лишают всего… — Эрвин не мог успокоиться: Келленберг сделал утром ему замечание за попытку организовать выпивку и реквизировал оцпетенную бутыль с вином.
— Зато здесь спокойнее, чем в России. Хоть партизан не будет, — утешил Хенске.
К середине третьего дня облачность стало растаскивать. В голубые окна проглянуло не по-зимнему теплое солнце. Циклон сместился на северо-восток, захватив Балканы, Турцию и Черное море.
Теперь отряду предстояло пройти самый трудный участок маршрута — перелететь из Сицилии в Африку на ливийский аэродром Уилус. Сложность выполнения задания была не только в предельной дальности полета, но и в том, что на пути находился «непотопляемый авианосец» англичан — остров Мальта. Английские истребители из Ла-Валетты могли испортить обедню: если с ними придется ввязаться в воздушный бой, то бензина не хватит долететь до побережья. А вода в Средиземном море хотя и теплее, чем в берлинском озере Хавель в июне месяце, но искупаться в ней никому не хотелось.
Фельдмаршал Кессельринг, утверждая заявку на перелет, обещал помочь: в период перелета авиагруппы через море он решил выделить авиагруппу Ю-88 для нанесения удара по Мальте. Тогда «харрикейнам» будет не до них.
В Уилус прилетело 34 Ме-109. Шедший замыкающим группы ведомый летчик Тобиаса Зингера пропал без вести. Трагедия произошла за считанные секунды.
— Вот он только что шел сзади правее, глянул на него — на месте. Посмотрел на остаток топлива, на время полета, прикинул на карте расстояние. Снова посмотрел на ведомого — нет. Запросил по радио — молчание, — оправдывался Зингер.
— Мы еще воевать не начали, а уже нет двух самолетов, — пробурчал Келленберг, внимательно вглядываясь в лица молодых летчиков. Они были угрюмы. Каждый мог оказаться в положении пропавшего унтер-офицера. Их тревожила неизвестность причины гибели молодого пилота. В чем дело? Отказ матчасти, вражеский истребитель или еще что-либо другое? После того как в германской авиа-промышленности стали работать иностранные рабочие, число загадочных аварий резко увеличилось.
«Естественный отбор, — успокоил себя Келленберг. — Спишется за счет боевых потерь». Командир авиагруппы, тянувший третью войну, видел столько смертей, что мысли о ней, если только они не касались лично его, оставляли Келленберга равнодушным.
Глава десятая
Подполковник Келленберг подъехал к месту размещения летного состава, но вместо палаток увидел только вбитые колья. Келленберга передернуло:
— Фельдфебель! Каким дьяволом вы здесь занимались? Почему палатки не установлены? Я должен буду наказать вас за плохое исполнение обязанностей начальника передовой команды.
— Виноват, герр подполковник! Но мы прибыли всего за два часа до вашего прилета.
— Тогда почему палатки не стоят на месте?
— Солдат укачало в воздухе. Они еще не пришли в себя.
— Что? Укачало немецких солдат? Ну-ка, постройте мне их. Я им пропишу лекарство от воздушной болезни.
— Становись! — рявкнул фельдфебель. — Смирно! Господин подполковник, по вашему…
— Отставить доклад! — Подполковник прошел вдоль строя, глядя на бледные лица безусых юнцов 1924 года рождения. «Не тот солдат пошел», — подумал огорченно, вспоминая бравых кадровиков, с которыми начинал войну. — Солдаты! Фюрер направил нас сюда, в эту богом забытую землю, для того чтобы помочь нашим союзникам-итальянцам разгромить англичан и, захватив Суэцкий канал, закупорить Средиземное море как пробкой. Мы сюда приехали на войну, а не на воскресную прогулку. Вам придется пройти через все: через трудности, через кровь и смерть. Если вы расслюнявились от простого полета над пустыней во время болтанки, то это говорит, что вы еще не стали настоящими воинами-германцами. А вы должны стать ими, ибо принадлежите к избранной расе.
Келленберг несколько секунд постоял молча, покачиваясь на носках и держа руки за спиной.
— А сейчас приказываю — наплевать на всякие эмоции и недомогания. Приступить к работе. Разойдись! — Келленберг взглянул на часы: — Фельдфебель! Через час доложите об окончании работ.
Итак, для летчиков авиагруппы началась палаточная жизнь, которую нельзя было назвать приятной. Днем брезент палаток нагревался от солнца так, что в них нечем было дышать. Утром палатки бывали мокрыми от выпавшей росы. Постельное белье, одеяла, обмундирование — все становилось влажным. Одеваясь по утрам, они лязгали зубами от холода.
Несколько дней после прилета летчики устраивались, обживались, изучали район предстоящих действий.
21 января 1942 года экспедиционный корпус Роммеля неожиданно для противника перешел в наступление. Авиагруппа Келленберга получила задачу поддерживать наступление сухопутных войск штурмовыми действиями.
Выжженная солнцем плоская желто-бурая пустыня, казалось, не имела конца и края. Здесь, словно на море кораблям, была везде дорога для танков и вездеходов. И полная свобода аэродромного маневра для авиации. Ровных площадок, пригодных для взлета и посадки самолетов, было кругом сколько угодно. Но зато замаскироваться, спрятаться на голой, как темя католического монаха, местности было почти невозможно.
Сначала летчики летали на штурмовку англичан в районе рубежа Эль, Агейла, Марада, а затем район боевых действий переместился в пески Киренаики.
Под крыльями «мессершмиттов», летящих на малой высоте, проносилась земля, напоминающая расцветкой шкуру дохлого верблюда. Изредка мелькал оазис, обрамленный стройными стволами пальм, или затерявшийся в пустыне мавзолей мусульманского святого — светлый куб без окон, с полукруглой, сферической крышей.
Впереди показалась пыль от отступающей колонны англичан. Они двигались в направлении Завиет-Мсус.
— Внимание! — передал фон Риттен, дублируя команду мелким покачиванием с крыла на крыло.
Летчики отряда видят цель. Воздушное прикрытие отсутствует. Это им на руку. Молодежь еще не втянулась в боевую работу.
Перед целью Карл сделал горку, и отряд на пологом пикировании начал поливать огнем из пушек и пулеметов колонну грузовиков и бронетранспортеров.
Во втором заходе заметили группу самолетов, подходивших с востока. Карл присмотрелся и узнал знакомые силуэты «харрикейнов».
— Приготовиться к бою с истребителями! Руди, прикрой сверху! Ганс, прикрой сзади!
Энергично маневрирующая восьмерка «харрикейнов» проскочила на встречном курсе. Крутым боевым разворотом Карл вышел в заднюю полусферу замыкающей четверки. Через минуту после начала воздушный бой развалился на несколько очагов. С одним звеном сражалась четверка Карла, со второй четверкой «харрикейнов» дрался Ганс Хенске, а на звено Руди Шмидта навалилась шестерка англичан, подошедших на большой высоте.
Дрались на равных. На стороне немцев было преимущество «мессершмиттов» перед «харрикейнами» в скорости, маневренности и вооружении. На стороне англичан было некоторое численное преимущество, а главное — их боевой опыт. Чувствовалось, что противник был опытный, и будь у них не «харрикейны», а «спитфайры», то на песчаных дюнах осталась бы догорать половина отряда «мессершмиттов». А так — разошлись вничью. Счет боя 2:2. «Харрикейнов» сбили Карл и Ганс Хенске, по одному ведомому потеряли Ганс и Руди.
Не встречая организованного сопротивления англичан, войска Роммеля продвигались со средней скоростью сорок километров в сутки.
«Мессершмитты» из авиагруппы Келленберга рыскали над пустыней, вынюхивая и атакуя любые подвернувшиеся цели, будь то колонна автомашин, бронетранспортер или отдельный мотоцикл. Больше всего целей встречалось на единственном шоссе, идущем вдоль берега Средиземного моря.