Вдруг лес стал редеть. Залитая солнцем, открылась их взорам небольшая поляна, посреди которой стоял приземистое деревянное строение с огромными, во всю стену окнами и просторной верандой.

Снизив скорость, Лука подъехал ко входу и заглушил мотор мотоцикла.

Елена спустилась на землю. Она медленно сняла шлем и направилась к веранде. Припарковав мотоцикл Лука догнал ее у самой лестницы.

- Ты как? - бросил он ей и, обогнав, приблизился к двери. Привычным движением пошарив поверх дверного проема, он достал ключ, видно спрятанный там хозяевами дома на случай неожиданного приезда знакомых. Затем он открыл дверь и вошел внутрь.

- Нормально, - выдохнула Елена и проследовала за ним.

Очутившись в просторной, со вкусом обставленной комнате, усталым взглядом она обвила открывшееся ей помещение. В уютном полумраке бежево-бордовых тонов посреди комнаты вальяжно расположились два кожаных дивана. Небольшой камин, робко притаившийся за ними, расслабленный бархат штор на окнах и мягкий ковер на полу, все выглядело по домашнему уютно и спокойно. Слишком спокойно. Такого тепла Елена давно уже не ощущала.

Лука по-хозяйски подошел к резному буфету, стоявшему в углу комнаты, напротив камина, открыл дверцу и достал бутылку красного вина. Откупорив ее с помощью там же лежавшего штопора, он разлил вино в два бокала, один из которых протянул Елене.

- Пей, - глядя на девушку, сказал он. - Это поможет тебе расслабиться, - сделав приличный глоток, он поставил бокал на небольшой стеклянный столик перед диванами и начал неторопливо разжигать камин.

Ни слова не говоря, Елена отпила из врученного ей бокала. Обжигая пересохшее от жажды горло, темно-красная жидкость медленно растеклась по всему телу, теплой волной охватывая каждую его клеточку. Продолжая сжимать в одной руке мотоциклетный шлем, в другой - бокал вина, девушка молча стояла посреди комнаты, спокойно наблюдая, как разгорающиеся язычки пламени робко исполняют свой загадочный танец на сухой древесине поленьев, гипнотизируя взгляд, постепенно уводя ее от реальности. Что-то упругим комочком вдруг сильно сжалось в груди. Елена чуть слышно всхлипнула и две робкие, обжигающие кожу слезинки, вдруг выкатились из глаз и побежали вниз по прохладной щеке.

- Что ты, родная?! - оглянувшись, воскликнул Лука, увидев Елену в слезах. Подскочив к ней, он взял из рук девушки шлем, который тут же небрежно кинул в угол дивана, и бокал с остатками вина, что аккуратно поставил на стеклянный столик рядом со своим. - Тише, тише, - ласково повторял он, вытирая слезинки с ее щек. - Все ведь хорошо. Ты в безопасности, - он нежно обнял ее словно маленького ребенка. Затем приблизившись губами к щеке он поцеловал ее, поймав очередную, выбежавшую из глаз слезинку. - Тише... - снова прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо.

Елена невольно всхлипнула. Твердый комок подкатил к горлу. Вся накопившаяся в ней за последние дни усталость неудержимым потоком рыдания готова была вырваться наружу. - Ш-ш-ш... - еще тише прошептал Лука, обнимая и целуя ее.

Елена вдруг почувствовала, что пол готов ускользнуть из-под ее ног, голова кружилась, словно охваченная каким-то чудовищным водоворотом и она вот-вот потеряет сознание.

-Не уходи! - сквозь слезы прошептала она, отвечая на его поцелуи.

Елена помнила, как Лука, словно тростинку подхватил ее на руки и, отнеся в соседнюю комнату аккуратно опустил на мягкую широкую кровать. Помнила его руки, помогавшие расстегнуть ей куртку. Его поцелуи. Помнила, как повторяла словно молитву: «Пожалуйста, только не уходи...». Слышала, как шептали в ответ его губы: «Не волнуйся, я с тобой!.. Я всегда буду с тобой...». И тут все разом провалилось куда-то в одно огромное белоснежное облако.

* * *

- Ну что, Оттаво? - резко прозвучал в телефонной трубке женский голос.

- Готово! Сделано, синьора! - с чувством выполненного долга отозвался адвокат. Одной рукой он придерживал трубку у уха, второй от волнения автоматически пытался собрать в стопку разбросанные на столе бумаги. Но рука, собиравшая документы, невольно подрагивала и отпечатанные листы еще больше расползались в сторону, отчего он еще больше нервничал.

- Что сделано? - нетерпеливо спросила собеседница. - Поподробней никак нельзя? - меж вылетавших из трубки отчеканенных враз невольно прослушивались нотки негодования. - Твои люди, что ты нанял, сделали свое дело?

- Сделали! Конечно сделали, синьора Джессика! - поспешил успокоить ее адвокат, так как после предыдущей оплошности ему совсем не хотелось гневить ее.

- Все сделано так, как вы задумали. Мы проследили за ней до самой Голландии. С ней был какой-то молокосос, наверное очередной напарник из агентства. Племянник видел его мимолетом, когда тот выходил из отеля. - торопливо проговорил он, перескакивая с одной мысли на другую, боясь, что его прервут, не дав возможности досказать до конца, тем самым лишив его положеного поощрения. - Тот костюм, что вы передали, костюм Альберто, он был в нем! Та же прическа, что у вашего брата. И черные очки, как было и оговорено, - выпалил адвокат. Он старался говорить быстро и кратко, опасаясь, что его ненароком могут подслушать и уличить в заговоре. От чего он изредка косился на входную дверь и полуоткрытое окно из которого веяло свежим морским воздухом .

- И ты думаешь, она его увидела?

- Да, синьора! - удовлетворенно выдохнул Мессина.

- И поняла, кто он такой? - Требовательный тон Джессики, казалось не приемлел отрицательных ответов.

- Д-да! - дрожащим голосом подтвердил адвокат. - Он специально немного задержался у машины. Утверждает что видел ее силуэт в окне, на который указала хозяйка отеля. Так что если она как-то связана с вашим братом, то непременно подумает, что там был он.

- Хорошо, я тебе верю, Оттаво, - удовлетворенно выдохнула Джессика. Из ее уст это прозвучало, как величий комплимент.

- Спасибо сеньора! - адвокат взял платок и вытер, выступивши от натуги на лбу, пот. - Уверяю вас, теперь волноваться не о чем.

- Ладно, ладно, - несколько раздраженно ответила Джессика. Навязчивая услужливость Мессины уже начинала действовать ей на нервы. - А немка как? Поверила? Ведь документов у девчонки быть не должно. Ведь так?

- Поверила, синьора! - слащавым голосом продолжал убеждать ее адвокат. - Она выглядела очень встревоженной. Вы же знаете немцев. Они очень законопослушны, особенно в маленьких деревеньках. Если что не так - сразу в полицию обращаются, - Мессина снова вытер лоб носовым платком и от переусердия устало опустился в кожаное кресло перед письменным столом.

- А с ее документами что? Те два марокканца, что с ними? - синьора решительно хотела знать все о прошедшей операции, она все еще боялась, что ее адвокат по своей растерянности что-нибудь упустил.

- О! О них не беспокойтесь! - протянул адвокат. Его лицо удовлетворенно растянулось в улыбке. - Они сделали свое дело, получили оплату и исчезли. Никто никого не видел. Никто никого не знает. А документы я вам по почте отправил заказным письмом. Будете довольны.

- Хорошо, - холодно подытожила Джессика. - Будем надеется, что все прошло успешно. Сумму расходов спиши на командировочные. Не волнуйся, я все оплачу.

- Спасибо, синьора! - только и успел произнести Мессина, как в трубке раздалось равнодушное "клак" и жесткий голос Джессики сменился глубоким молчанием.

Адвокат выключил телефон. Встав с кресла, он не торопясь подошел к окну. Приглушенный шум городских улиц подействовал на него успокаивающе. Вся эта история с документами и иммигранткой, в которую втянула его Джессика, поначалу казавшаяся нелепой выдумкой, сейчас уже была далеко в прошлом. А настоящее всегда одно: его просторный кабинет, свежий морской воздух с окна с тонким привкусом морской тины и урчание проносившихся за окном моторных лодок, завуалированное гулом толпы.

В глубине души Оттаво сожалел о содеянном. Эта ни в чем не повинная девушка в его воображении должна бы находиться сейчас в одном из полицейских участков Германии. И рьяные служители закона непременно должны выдворить ее из страны за неимением документов. «Без крова, без родных, кто она сейчас такая? И из-за чего? Только лишь из-за того, что ненароком перешла Джессике дорогу...», - адвокат поморщился и отошел от окна. Не слишком-то желал он быть на месте этой иммигрантки, да и на месте любого, кто перешел бы дорогу синьоре Баккальери. Но что сделано - то сделано. Теперь все в прошлом. Жалко вот только племянника пришлось втянуть. «Бедный мальчик! Он так нанервничался... А ведь у него карьера...».