А маленькая шхуна, карабкаясь по волнам, упрямо шла вперед. Двигатель работал бесперебойно, моторист отлично его наладил. Молодчина!
Наконец забрезжил рассвет. Страшная ночь была на исходе. Небольшое рыбацкое судно, взявшее на себя роль спасателя, в восьмом часу утра подошло к Торлаксхапну. Как и ожидалось, плавание заняло всего около четырех часов.
Добряк Филиппус
На берег мать и сын сошли изрядно продрогшими и усталыми. У трапа какой-то мужчина подал им руку и помог подняться на причал.
Хульда и Сигги в нерешительности остановились. На мгновение им показалось, будто их выбросило на незнакомый берег. Но они тут же собрались с силами: главное, что они живы и, несмотря на все опасности, обрели теперь твердую почву под ногами.
Неподалеку от причала стояли автобусы. Кто-то сказал, что машины ожидают жителей, эвакуированных с острова Хеймаэй, чтобы доставить их в Рейкьявик.
- Тогда нечего стоять на холоде, - сказала Хульда. - Пойдем сядем.
- Конечно, а то и места не достанется! - Сигги поспешил вперед.
- Ну, по мне так можно и постоять. Да и о багаже нам не надо беспокоиться.
- У меня кое-что есть, - возразил Сигги, размахивая школьным ранцем.
- Невелико имущество для начала, но будем надеяться на лучшее, - грустно заметила Хульда. - Я всегда верю в хорошее, так легче жить.
Однако свободные места в автобусе еще были, и вскоре мать с сыном расположились на заднем сиденье большой светло-желтой машины. Такого просторного автобуса им еще не приходилось видеть, они только слышали, что в городе бывают машины с настоящий дом.
Когда все расселись по местам, водитель сел за руль, автоматические двери захлопнулись, и чудо на колесах тронулось в путь. Через некоторое время они выехали на шоссе.
Сигги не отрывал глаз от окна. Ему очень хотелось получше рассмотреть новые места, он ведь всегда жил на островах и никогда прежде не бывал в самой Исландии. Признаться, он был очень разочарован. В сером утреннем свете все здесь показалось ему таким скучным. Всюду бескрайние лавовые поля и такие же голые песчаные полосы, а вдали виднеются очертания округлых, покрытых снегом гор.
Сигги поудобнее уселся в кресле, смотреть в окно ему расхотелось. В голову лезли грустные мысли, на душе было неуютно, под стать холодному, грустному утру. Суждено ли ему еще когда-нибудь увидеть свой дом и места, где прошло его детство? Бедняжка Инга Стина, как жаль, что он не смог ей помочь. Каково-то теперь малышу Депилю? Он может погибнуть мучительной смертью. Ведь дом может загореться или будет погребен под раскаленной лавой.
Сигги провел рукой по лбу. У него явно был жар. Голова раскалывалась, глаза слипались от усталости. Позади долгая, бессонная ночь. Голова мальчика упала на грудь. Тяжелая дремота навалилась на тело, мысли куда-то уплывали. Сигги заснул.
Хульда, стараясь не разбудить сына, осторожно поднялась со своего места, достала одеяло с верхней полки и накрыла им Сигги. Хульда тоже смертельно устала, но беспокойные мысли не давали ей заснуть. Что-то сулит им будущее? Куда несет их бурный поток жизни? Близких родственников или друзей, к которым они могли бы прибегнуть, у нее не было.
По дороге в Рейкьявик никаких происшествий не было. Почти все пассажиры дремали.
Сигги проспал всю дорогу. Автобус миновал нагорье Хетлисхейди и спустился к лыжной базе Скидаскаули. Услышав слова «лыжная база», Сигги мигом проснулся: ведь он еще ни разу в жизни не видел лыж. На островке Хеймаэй лыж не было, во всяком случае, он никогда не видел, чтобы кто-нибудь на них катался. Сигги взглянул в окно и увидел диковинный дом. Крыша его была затейливо украшена резными досками и деревянными головами драконов. Рядом с домиком вверх по склону поднимался канат. Кто-то из пассажиров объяснил Сигги, что это лыжный подъемник.
Через полчаса автобус въехал в Рейкьявик. Вид некоторых домов поразил воображение мальчика: он никогда прежде не видел таких высоких зданий. Даже таких домов, как «Соульберг», поставить друг на друга, они окажутся ниже! А автомобили! По улицам неслись бесконечные вереницы машин, больших и маленьких, но среди них Сигги не заметил ни одного грузовика с рыбой. Какая же польза от этих автомобилей?!
Автобус остановился перед высоким зданием. Это было мореходное училище. Здесь было решено временно разместить беженцев с острова Хеймаэй, до тех пор пока им не подыщут более подходящее жилье.
В вестибюле училища толпилось множество народа. Автобусы то и дело подвозили людей. Но многие из прибывших здесь долго не задерживались - у них были друзья или родственники в Рейкьявике, к которым они и перебирались.
Хульда и Сигги пытались отыскать семью из дома «Соульберг», но не нашли. Вдруг старая Доумхильдур не перенесла полета и ее отправили в больницу? Впрочем, вероятнее всего, у госпожи Бьерг и капитана Сигурстейна есть знакомые, которые предоставили им кров. Сигги очень огорчился, что не встретил Ингу Стину. Кто знает, придется ли им еще свидеться? У Хульды в городе никого не было. В таком же положении оказалось большинство людей, в то утро нашедших приют в мореходном училище. Но никто не роптал, напротив, все были благодарны за помощь и участие, которые им были оказаны.
Для беженцев приготовили еду в здании училища, а общежитие курсантов отвели для ночлега. Кому не хватало кроватей, разложили на полу надувные матрацы. И вскоре мореходка превратилась в гостиницу.
Все же многие беженцы устроились в городе. И не только потому, что у них нашлись родственники и друзья, - гостеприимные жители столицы предлагали разместить у себя тех, кому пришлось покинуть родной дом на острове Хеймаэй.
На второй день в училище оставалось всего несколько семей, и среди них Хульда с сыном. На жилье жаловаться не приходилось, оно было вполне удобным. Более того, у Хульды и Сигги были даже отдельные комнатки. Питание также было превосходным, особенно по сравнению с той пищей, какую они привыкли есть дома.
И все- таки матери и сыну было не по себе. Неуверенность в завтрашнем дне тяготила их, лишала душевного покоя. К тому же они не привыкли сидеть без работы. Особенно тяжело переживала безделье Хульда. Она не привыкла к такой жизни. Сигги пробовал читать учебники, но стоило ему открыть страницу, мысли его уносились далеко.
Во второй половине дня Хульду пригласили в канцелярию училища, где находился своеобразный центр по оказанию помощи эвакуированным. Сердце у Сигги радостно забилось. Что, если это Инга Стина разыскивает его? Она ведь умница, и вполне вероятно, что ей удалось обнаружить, где они находятся.
- Не понимаю, кому мы понадобились, Сигги, - сказала мама с грустной улыбкой.
- Может, это кто-нибудь из дома «Соульберг»? - спросил Сигги, стараясь скрыть волнение.
Но его ждало разочарование. В канцелярии их ожидала вовсе не Инга Стина, а незнакомый мужчина.
Руководитель группы помощи познакомил их с Филиппусом Никулауссоном - так звали этого человека. У Филиппуса, сказал он, имеются две комнаты, которые он хотел бы бесплатно предоставить людям, вынужденным покинуть свой дом. Если они не возражают, то могут занять эти комнаты.
Хульда внимательно оглядела незнакомца. В ее взгляде отразилась настороженность, даже подозрительность. Филиппус был человек средних лет, невысокий, с обветренным лицом и большими, натруженными руками. У него были рыжеватые усы, а на подбородке - небольшое овальное пятнышко, словно здесь недавно сбрили бородку. Он был в праздничном костюме, к которому явно не привык, а потому чувствовал себя неловко.
- А там есть отдельный выход? - нерешительно спросила Хульда.
- Смотря как считать, - со смущенным видом ответил Филиппус, вертя в руках шляпу, будто штурвал. - На улице Греттисгата у меня трехкомнатная квартира. Я живу там с тех пор, как в прошлом году умерла жена. Две комнаты свободны. Вы можете их занять.
Хульда вновь испытующе посмотрела на Филиппуса. Уж не кроется ли здесь чего дурного? Но лицо Филиппуса оставалось спокойным, он по-прежнему не знал, куда деть руки, и вертел шляпу от смущения.