Из машинного отделения неожиданно выскочил невысокий человек в черной фуражке и синем промасленном комбинезоне. Размахивая большим раздвижным ключом, он крикнул:

- Эта дурацкая прялка не заводится!

- Да, она с причудами, бедняжка, - невозмутимо ответил капитан из рубки.

- Что же делать? Двигатель испорчен, а на судне полно людей! - в отчаянии крикнул моторист.

- Спокойнее, старина, - глубоким басом рявкнул капитан. - Продолжай свое дело, а я тем временем попрошу, чтобы нас взяли на буксир.

- Значит, мы все-таки успеем тронуться с места, прежде чем до нас доберется огонь.

С этими словами моторист скрылся в машинном отделении.

Капитан быстро сошел вниз и направился на соседнее судно. Вскоре он вернулся, и матросы принялись укреплять буксирный трос. Да, подумал Сигги, капитан не теряет присутствия духа ни на море, ни на земле.

Но вот наконец оба судна были готовы к выходу. Убрали трапы, отдали швартовы, и буксир медленно отошел от причала. Капитан скомандовал «тихий вперед», канат натянулся, маленькая шхуна слегка вздрогнула, а затем так же медленно двинулась вперед. Судна не спеша выходили из гавани.

Стоя у поручней, Сигги смотрел, как пенится и бурлит вода вокруг носа корабля. И хотя он знал, что так всегда бывает, когда движется судно, он невольно подумал: похоже, что вулкан подогрел море и оно кипит, словно вода в кастрюле. Что, если рыбаки начнут вылавливать вареную рыбу? Ведь поток раскаленной лавы стекает прямо в море. А может, прямо под дном их шхуны появится новая гора и судно окажется на суше, как Ноев ковчег? Какие только мысли не приходят в голову в такую ночь!

Выйдя из гавани, буксир прибавил скорость, и шхуна, точно собачонка на привязи, послушно устремилась за ним. Многие суда уже находились в открытом море, и все они держали курс на северо-запад, в порт Торлаксхапн.

Хульда и Сигги молча стояли на палубе, глядя на поселок, который им пришлось оставить так поспешно. Они не чувствовали холода - ведь одеты они были довольно тепло. К тому же ветра не было, да и мороз невелик. Как нельзя кстати - все могло бы сойти не так благополучно, будь погода иной.

Когда суда отошли дальше от берега, люди увидели вулкан. Из огромной трещины на восточной оконечности острова Хеймаэя вырывалось пламя. С севера на юг протянулась трещина длиной не менее ста метров. Особенно сильное извержение происходило в трех местах. Основной поток лавы устремился в море, другие два двигались в направлении поселка. Если извержение усилится, под угрозой окажутся аэродром и вход в порт.

Извержение вулкана - величественное зрелище. В небо, рассеивая ночной мрак, поднимались сверкающие огненные столбы. Было светло как днем. И хотя электрические лампы в поселке продолжали гореть, но по сравнению с морем света от вулкана они казались тусклыми огоньками.

Хульда и Сигги долго стояли на палубе как завороженные, не отрывая взгляда от разбушевавшейся стихии. Кто бы мог подумать, что их мирный островок станет ареной трагедии?

- Какое счастье, что лава течет главным образом в море, - прервала наконец молчание Хульда.

- Взгляни, море прямо кипит, а столбы пара похожи на черные тучи, - ответил Сигги. - Какой огромный котел!

Они еще долго молчали, потом Сигги сказал:

- Смотри, мама, огненный поток рвется из трещины, будто золотой водопад.

- Боюсь, это золото никому не пойдет на пользу, - грустно ответила мать.

Хотя оба они были неплохо одеты, да и привыкли к любой погоде, они уже долго были на открытой палубе и им стало холодно. Сигги поискал, нельзя ли где укрыться, но не нашел подходящего местечка. Кроме них, на палубе никого не было, а ведь на судне много народу. Все укрылись внизу. Конечно, там теплее, зато с палубы лучше виден вулкан. Да и на море смотреть интересно! Но сейчас они замерзли и с радостью спустились вниз.

Сигги помог матери спуститься по узкой лесенке в каюту. Но где же весь народ? В каюте было всего несколько человек. Сигги быстро сообразил, что остальные, верно, находятся в машинном отделении, где моторист все еще возится с испорченным двигателем. Каждый считал своим долгом дать ему добрый совет. Кое-кто даже делал вид, будто знает истинную причину поломки.

Моторист, добродушно улыбаясь и почесывая раздвижным ключом у себя за ухом, выслушивал все советы. Его черная замасленная фуражка сползла набок и чудом держалась на голове. Не обращая внимания на столпившихся людей, он продолжал отвинчивать одну деталь за другой, внимательно их осматривал и ставил на место. Ему пришлось отсоединять кое-какие трубки, и тогда он принимался дуть в них изо всех сил. Лицо его багровело от напряжения, щеки надувались как мяч. В другое время Сигги, возможно, и посмеялся бы над ним, но сейчас это ему и в голову не приходило, да и остальным тоже.

Минуты переходили в часы, а маленький моторист без устали возился с двигателем. Он был само терпение - ни на кого не ворчал, не выказывал ни малейшего раздражения, а ведь ему мешали работать. К счастью, море было спокойным и судно почти не качало.

Внезапно раздался звук, похожий на выстрелы. От неожиданности многие наверняка попадали бы, не будь здесь так тесно.

- Та-та-та… - затарахтел мотор.

- Работает, работает! - закричали все. - Ура мотористу!

Маленький моторист был единственным на судне, кто оставался невозмутимым. Он добродушно улыбнулся, отер лицо тряпкой и еще глубже надвинул фуражку на ухо.

- Ну вот, теперь можно и отвязать канат, - спокойно произнес он.

Хульда и Сигги недолго оставались в машинном отделении. Воздух там был тяжелым, а когда заработал двигатель, стало еще душнее. Голова у Сигги закружилась, подступала тошнота. Он выбрался на палубу. Наверху ему стало получше.

Было уже начало пятого, но еще не рассвело. До слуха Сигги долетали голоса. Кто-то говорил, что половина пути уже позади. А при хорошей погоде до Торлаксхапна всего четыре часа ходу.

Сигги не отрывал взгляда от судов, которые направлялись в тот же порт. Было так непривычно видеть фонари на мачтах, неторопливо двигавшиеся в темноте. Шхуны шли на небольшом расстоянии друг от друга, в одном направлении. Но Сигги казалось, будто он находится в незнакомом городе, где на улицах темно и горят фонари. Совсем как в Венеции! Говорят, там вместо улиц каналы, а люди передвигаются на лодках, которые называются гондолами.

Сигги доводилось читать про вулкан в Италии, который в считанные минуты похоронил целый город под толстым слоем пепла. Неужели и его поселку уготована такая же судьба? От этой мысли у него перехватило дыхание, голова словно свинцом налилась. Мучительна была неизвестность. Что станется с ними? Со всеми людьми, покинувшими родные дома? Пока жизнь шла своим чередом, он был счастлив и беззаботен, хотя ему и приходилось подолгу оставаться одному в маленькой подвальной квартирке, и он хорошо знал, что такое одиночество. Но всегда была надежда, что к нему заглянет Инга Стина. А с ней скучать не приходилось.

Где- то теперь Инга Стина? Верно, уже в Рейкьявике, самолетом туда лететь меньше получаса. Впрочем, неизвестно, сумела ли их семья сразу попасть на самолет, ведь в первую очередь отправляли больных, а Доумхильдур больной не назовешь, хотя временами память ее и подводит.

Как бы в ответ на его мысли над головой Сигги что-то прогромыхало, и на темном небосводе замерцали огоньки. Что это, звезды? Нет, то были огни самолетов. Быть может, Инга Стина летит в одном из них и смотрит на него сверху?

Интересно, каково сейчас старой Доумхильдур? Право, забавно - старушке без малого сто лет, а она впервые летит на самолете. Да уж, самолет не тачка, которая привиделась Доумхильдур во сне.

- О чем задумался, сынок? - сказала Хульда, дотрагиваясь до его плеча.

Сигги не сразу ответил.

- Видишь огни самолета над нами? Я подумал, что Инга Стина и Доумхильдур могут на нем лететь.

- Как хорошо, что им не пришлось качаться на волнах! Одна из них слишком стара для этого, другая чересчур мала.