Трудная обстановка сложилась к тому времени и на участках других корпусов 1-й танковой армии и частей 6-й гвардейской армии. Также подвергшись сильному контрудару противника, ослабленные войска обеих армий начали с боями отходить. Враг рвался вперед, стремясь во что бы то ни стало отбросить наши войска из района Богодухова и восстановить общий фронт харьковской и ахтырской группировок.
Но этот замысел был сорван Советским командованием. В трудный момент, когда противнику казалось, что цель его уже близка, нам оказала помощь 5-я гвардейская танковая армия. Совместно с ней в ходе ожесточенных боев, длившихся до 16 августа, наш корпус и другие соединения 1-й танковой и 6-й гвардейской армий остановили врага, нанеся ему тяжелый урон.
Потерпев провал в попытке нанести контрудар южнее Богодухова, немецко-фашистское командование перенесло свои усилия на район Ахтырки. Там 18 августа гитлеровцы прорвали фронт 27-й армии и вышли на рубеж Веселый Гай — Каплуновка. Правда, возобновившееся накануне наступление правофланговых (40-й и 47-й) армий Воронежского фронта упредило вражеский контрудар, отвлекло часть предназначавшихся для него сил и в известной мере ослабило его. Тем не менее противнику удалось выйти к юго-востоку от Ахтырки, угрожая окружением правофланговых войск 27-й армии.
Навстречу противнику командование фронта выдвинуло соединения 4-й гвардейской и часть сил 1-й танковой армий с задачей разгромить и отбросить контратакующего врага. В числе войск, переброшенных в направлении Ахтырки, был и наш корпус.
Передав 18 августа стрелковым войскам свой участок к югу от Богодухова, корпус форсированным маршем выдвинулся к северо-западу и в ту же ночь занял позиции, тянувшиеся от леса севернее Полковой Никитовки до Губаревки. Здесь мы с утра 19 августа отразили несколько яростных атак противника, а днем перешли в наступление и с боями вышли в район совхозов «Комсомолец» и «Ильичевка».
На подступах к Ахтырке развернулись исключительные по ожесточенности бои, которые наш корпус вел совместно со стрелковыми частями 4-й гвардейской армии.
Особенно напряженной была обстановка 20 августа. Этот день принес нам еще одну тяжелую утрату. Ввиду того что наиболее упорное сопротивление противник оказывал на участке 112-й танковой бригады, я выехал на наблюдательный пункт полковника М. Т. Леонова. Как я и предполагал, он устроил свой НП так близко от противника, что сюда долетали не только вражеские снаряды, но и пули. Начался огневой налет, и командир бригады был сражен осколком, угодившим ему в висок.
За время войны мы как-то привыкли, притерпелись к утратам, к гибели боевых товарищей, близких. Но смерть М. Т. Леонова была для меня особенно горькой. Мы были с ним давними боевыми друзьями, связанными общностью судьбы. Более 20 лет прослужил он в Красной Армии, посвятив ей всего себя. Один из первых выпускников Академии механизации и моторизации, герой битв под Москвой и под Курском, он много сделал для умножения боевой славы 112-й Краснознаменной танковой бригады «Революционная Монголия», был примером для командиров других соединений.
Михаил Трофимович Леонов с воинскими почестями был похоронен в г. Богодухове. Ныне над его могилой высится памятник, к подножью которого молодежь и дети приносят цветы. Именем М. Т. Леонова, мужественно сражавшегося за освобождение этого города, названа одна из улиц.
Временно в командование 112-й танковой бригады вступил подполковник Е. Я. Стысин. Вместе с остальными соединениями и частями бригада в последующие дни вплоть до 28 августа продолжала бои с противником, отомстив за гибель своего командира. Войска корпуса во взаимодействии с частями 4-й гвардейской армии за это время выбили гитлеровцев из населенных пунктов Каплуновка, Сидоречье, Михайловка, расположенных близ Ахтырки. Прочно удерживая достигнутые рубежи, наши воины отразили все контратаки врага.
После этого корпус по приказу командующего Воронежским фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина был выведен из боя. Нам была поставлена новая боевая задача — наступать на правом крыле фронта в юго-западном направлении. Совершив 80-километровый марш, корпус к 5 сентября сосредоточился в районе Лебедина и в тот же день был передан в оперативное подчинение 40-й армии.
Еще 23 августа освобождением Харькова успешно закончилось контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. В ходе его советские войска продвинулись на запад на 140 км. Отгремела великая Курская битва, завершившая коренной перелом в ходе всей второй мировой войны. Дорого заплатил враг за свою попытку осуществить крупное наступление летом 1943 г. За 50 дней Курской битвы советские войска наголову разбили немецко-фашистские ударные группировки, разгромив до 30 дивизий. Невосполнимый урон был нанесен бронетанковым силам противника. Их потери достигали 1500 танков. Как писал впоследствии один из гитлеровских генералов, «немецким бронетанковым войскам так никогда и не удалось оправиться от удара, полученного под Белгородом»[81].
В этой крупной победе советских войск была и частица успеха нашего корпуса, воинам которого довелось с первых и до последних дней Курской битвы сражаться с танковыми группировками противника. Выше уже упоминались потери, нанесенные корпусом гитлеровцам за период оборонительного сражения. В августе этот счет значительно возрос. За время контрнаступления и отражения фашистских контрударов под Богодуховом и Ахтыркой соединения и части корпуса уничтожили свыше 7480 солдат и офицеров противника, 106 танков, 95 орудий, 315 автомашин, 5 самолетов. Было захвачено 388 пленных, 105 автомашин и 14 складов боеприпасов, горючего, снаряжения и других военных материалов[82].
Наши потери оказались во много раз меньшими, однако и они были чувствительными. Многие воины корпуса пали смертью храбрых в боях. Особенно значительны были потери ранеными. Что же касается материальной части, то, как будет показано ниже, безвозвратно вышли из строя лишь несколько десятков танков, а также примерно такое же число орудий и минометов. Причем и эти потери могли быть еще меньшими, если бы мы располагали более мощной поддержкой артиллерии.
Конечно, по сравнению с 1942 г. положение с артиллерийским обеспечением значительно улучшилось. Как уже отмечалось, теперь мы имели в корпусе 1461-й самоходный артиллерийский, 538-й истребительно-противотанковый и 270-й минометный полки. Огневую мощь соединения во многом дополняли приданные 79-й гвардейский минометный, 1838-й истребительно-противотанковый полки и 105-й дивизион 36-го гвардейского минометного полка. Все эти части действовали хорошо, но их было все же недостаточно.
Слабыми были и наши зенитные средства. Приданный корпусу 848-й зенитно-артиллерийский полк полностью использовал свои возможности в борьбе с фашистской авиацией, но один он был не в состоянии решить все задачи прикрытия. Для этого требовалось больше зенитных средств и истребительной авиации.
В последующем, в ходе дальнейшего совершенствования организации соединений, все эти проблемы были устранены. Однако в описываемый период они еще давали себя знать. Тем не менее все трудности были преодолены доблестными советскими воинами.
Говоря об итогах августовских боев корпуса, следует прежде всего отметить умелые действия его соединений и частей, обеспечившие своевременный ввод в прорыв. Стремительный обход основных узлов сопротивления врага в Томаровке, Борисовке и других населенных пунктах дал возможность уже в первый день вырваться на оперативный простор. За семь дней безостановочного наступления мы продвинулись на 180 км. По характеру боевых действий это был танковый рейд с преследованием противника. Выход корпуса на тыловые коммуникации гитлеровцев позволил ему совместно с другими соединениями 1-й танковой и соседних армий отрезать харьковскую группировку противника и способствовать быстрейшему ее разгрому.