Альрахан и его новые покровители даровали ей частицу себя. Даровали потому, что она готова была отказаться от всего и пожертвовать всем.

— Если мы боги, — Гилиана задумчиво пожала плечами, до конца не в силах пока осознать свершившееся, — то ты отныне Хранительница. Нас и Альрахана! Ты нужна! Понятно? — в теплом и заботливом голосе Владычицы проскользнули приказные интонации.

— Да, — часто-часто заморгала Вероника и, не выдержав, расплакалась.

Хранительница — слово, сказанное тремя, прозвучало в унисон с пониманием, отдавшимся в глубине души, внутри всего того, что составляло ее — Веронику. Это не было просто титулом или званием, брошенным, как кость собаке. Не было попыткой убедить девушку в ее нужности или подкупить. Ее приняли не только в семью Владычицы Альрахана, но и в сам Альрахан. Прежде она видела мир как бы снаружи, кое-что знала и понимала, что-то оставалось странным и непривычным даже для нее — создательницы. Теперь она чувствовала его, как продолжение себя, но не в ущерб себе. Щедро благословленная силой мира и его правителей, Вероника отныне оставалась собой и могла не сходить с ума от чуждых ощущений. Она не могла влиять на мир в полном смысле этого слова, но чувствуя и постигая, могла поделиться своим знанием и с альсорами, и с миром. Сейчас она где-то на периферии сознания могла следить, как перестраиваются охранные чары на границах, соединяясь в единый нерушимый контур, поддерживающийся не силой и волей Гилианы, а самим сознанием Альрахана, это было похоже на щекотку в пятке. А укрепление защиты столицы напоминало мурашки на животе. Ника задумалась было о том, не пострадает ли мир теперь, случить с ней какая-то беда или просто старость и смерть — закономерный итог любой жизни. Ответ пришел незамедлительно. До тех пор, пока Ника не захочет уйти, ей ничего не грозит, ибо новая жизнь была подарена погибающему телу самим Альраханом.

Теперь ее обхватила не магия мира, а живые, теплые крепкие руки. Стиснули, давая понять, что все происходящее не сонная хмарь, а самая натуральная, стопроцентная реальность, данная в очевидных ощущениях.

Глава 34. Очень нужна!

Горячий шепот Эльсора «Очень нужна!» вместе с быстрым поцелуем в шею окончательно истребил все сомнения девушки. Остальные вопросы было решено отложить на потом. А пока Вероника возвращалась в свои комнаты для отдыха. Приключения изрядно утомили путешественницу поневоле.

Может из-за этого она налегла на дверную ручку слабее, чем следовало, и дверь не распахнулась во всю ширь, а лишь слегка отворилась. Достаточно, чтобы Ника увидела, как жарко целуются в коридоре Ила и Дарет. Девушка плетью винограда обвилась вокруг наемника, тот покрывал пылкими поцелуями ее лицо, шею, губы, жарко обещая избраннице мир и пару коньков впридачу.

Как ни устала Вероника, а почувствовала себя ужасно неуместной рядом с влюбленной парочкой. Врываться, мешая проникновенному объяснению, пусть даже объясняются в ее собственных комнатах и ее, так сказать, наемные работники, показалось верхом неделикатности.

За спиной насмешливо хмыкнул Пепел и, склонившись к самому уху девушки, предложил:

— Не желаешь отдохнуть в моих апартаментах?

— А у тебя точно свободно? — задумчиво уточнила Ника, не сдержав сладкого зевка. Вроде бы столько дрыхла в последнее время, а тело все продолжало намекать на необходимость соснуть пару часов как минимум. Или причина позевываний крылась совсем в другом? Когда Вероника начинала волноваться, то тоже могла раззеваться самым постыдным образом. Скорее всего, именно так организм начинал реагировать на нехватку кислорода.

— О да, я не пускаю туда прислугу, — пояснил Эльсор.

Дождавшись согласного кивка девушки, альсор подхватил на руки и понес свою нежную добычу в логово. Казалось ли девушке, или в самом деле чуть хрипловатый голос Пепла шептал ей что-то очень похожее на слова, слетавшие с губ влюбленного в Илу наемника? Все это еще и перемежалось сердитым ворчанием насчет некоторых непостоянных особ, за которыми только соберешься поухаживать по всем правилам, как их из-под носа похищают всякие шустрые узарцы.

«Нет, точно не казалось», — решила Ника, когда Пепел пинком закрыл дверь в свои комнаты и склонился к губам хранительницы, увлекая ее в головокружительный поцелуй.

Этикетных правил альсор придерживаться больше не собирался. Кто их знает этих Хранительниц, вдруг они ввязываются в опасные приключения ничуть не реже, чем Видящие и Демиурги? Нет, у Эльсора были далекоидущие планы на всю будущность упрямой фантазерки.

Только после того, как Пепел соизволил опустить девушку на пол, Нике удалось оглядеться по сторонам, пряча за неподдельным любопытством смущение.

В комнатах альсора было очень просторно и светло. Синие, жемчужно-серые тона тканей, бронзовый отлив металла светильников и отделки мебели из дерева цвета темного янтаря. Сразу становилось понятно, при всей элегантности обстановки, обитатель комнат именно мужчина.

— Нравится? — шепнул Эльсор.

— Стильно! А если у тебя есть ванная и диванчик, на котором можно прикорнуть, то от «я к вам пришел навеки поселиться» меня отделяет исключительно чувство такта, — стыдливо улыбнулась Вероника.

— У меня даже найдется лишняя рубашка и банный халат, — подчеркнуто торжественно, приложив руку к груди, пообещал мужчина и задумчиво прибавил: — Ты их получишь немедленно с одним условием.

— М-м? — удивленно моргнула хранительницы. Как-то не ожидала она шантажа по столь незначительному поводу, тем более от своего провожатого. Сам позвал, сам предложил, а теперь на попятный?

— Забудь о такте, — тихий голос Пепла обжег розовую раковину ушка, а руки вновь сомкнулись на талии Ники капканом, из которого почему-то совсем не хотелось выбираться. — И мои комнаты, все диваны, ложе в спальне, халаты, рубашки будут в твоем полном распоряжении, так же, как и я сам. Забудешь?

Горячие губ начали путешествие от ушка по шее, вниз к грубой шнуровке божественной рубашки, мешая связно говорить и рассуждать. И вообще не хотелось уже ничего, кроме как прижиматься к горячей груди альсора. Подгибались ноги, стучало сердце, шумело в ушах, томная нега растекалась по телу, под кожей порхали мотыльки.

— Забудешь? — снова потребовал ответа Пепел, не прекращая пытку поцелуями.

— О чем? — слабо трепыхнулась жертва темпераментной атаки. — Я уже вообще ничего не помню.

— Ни-и-ика, — выдохнул Пепел, — Ты примешь от меня браслет и кулон?

— А? Зачем? Мне много всего уже подарили, — запуталась в происходящем хранительница.

— Кто? — руки на талии из крепкого объятия трансформировались в почти болезненный стальной обруч. Жаркий шепот обернулся хищным рыком, а порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, раздул пряди волос, сорвал со стены какую-то картину с видом гор и бросил на пол.

— Я не смогу назвать всех. На алигири дарили столько, что всего и не упомнишь, ожерелья, диадемы, кольца, гарнитуры, — попыталась дышать и оправдываться одновременно девушка.

— Глупышка, рассмеялся Пепел, ослабив хватку и вновь принимаясь покрывать беспорядочными поцелуями все, до чего мог дотянуться. — Моя глупышка. Люблю! Никому не отдам! Никому!

— Любишь? — растерялась Ника.

— С того мига, как ты едва не выбила мне глаз своими волосами, — признался Эльсор, ткнувшись носом в ключицу девушка и на миг замер. — Дурак, не понимал насколько, пока чуть не потерял. Но теперь, когда ты сама захотела остаться, никуда не отпущу!

В голове что-то бумкнуло. Наверное, о пустой череп стукнулась мысль касаемо обычаев Альрахана. Девушка, по своей воле согласившаяся последовать за мужчиной, перенесенная через порог его дома, ответившая на поцелуй, дает понять, что кавалер ей не безразличен. Браслет — мячиком от пинг-понга срикошетила вторая мысль — это знак официального союза, а кулон его подтверждение.

«Пепел сделал мне предложение!» — фейерверком взорвалась и рассыпалась тысячью радужных искр последняя догадка.