- Ох, девчонки! Смех с утра, говорят, плохая примета, - перестав смеяться, изрекла Оля.

- А когда же нам посмеяться, если не с утра? - высказалась Дуся, вытирая платочком глаза.

- К вечеру так устанешь махать лопатой, что становится не до смеху, быстрее бы добраться до постели и спать.

- Ох, девочка, что-то не верится! - поддела ее Мотя.

- Что ты имеешь в виду? - обернувшись к ней, спросила Дуся.

- А военных ребят кто приглашал? - лукаво посматривая на Дусю, проговорила Мотя.

- То вон Поля, с нее и спрашивай.

Почувствовав, пропавший интерес девчонок к ее персоне, Полина сошла с порога и стала молча собираться на работу, но, услышав свое имя, снова подняла голову и насторожилась.

- Так это правда, Полин, что ты ребят пригласила к нам в гости? - спросила заинтересованно ее Вера.

- Ну, я, а что? - ответила Полина, повернувшись к Вере.

- А чего же ты молчишь?

- А что, на весь вагон кричать?

- Кричать, может, и не обязательно, а предупредить надо бы. - А вдруг и в самом деле заявятся, а у нас такой беспорядок: трусы не первой свежести висят, лифчики; рубашки. Да и вообще, повсюду кавардак.

- Что они, по-твоему, женского белья не видели? - не сдавалась Полина.

- Видеть, может, и видели, но все же неудобно, когда у молодых, здоровых девчат и такой беспорядок в их общежитии.

- Да разве это общежитие?

- А что же, по-твоему?

- Самое настоящее логово! - Только зверя еще не достает до полной картины, но скоро и он будет. Как пройдет недельки три, так и озвереем. Это я точно вам говорю. Вот тогда вспомните.

- А что, правильно она говорит, - поддержала ее Дуся. - Если так и дальше будем жить, то недолго и озвереть. Нам как-то надо перестраиваться.

- А что можно в таком логове, как выразилась Полина, перестроить - произнесла Вера, обводя глазами помещение. - Хлев, он и есть, хлев, только и пригоден для скота. Тут бы стены и потолок покрасить, окно прорубить, койки поставить: смотри, и на жилье стало бы похоже.

- А так с матрацами на полу надлежащий порядок не наведешь. Да и времени у нас на генеральную уборку не хватает: чуть свет уходим и с заходом солнца приходим, от усталости и этому логову рады. Когда уж тут порядок наводить. Крыша над головой есть и ладно. О бытовке, уж и не спрашивай.

- Как-нибудь выдюжим месяца два, на дворе лето, - пыталась поддержать панический настрой Мотя у девчонок. - Солдаты, вон, в окопах живут, и то терпят. А у нас, по сравнению с ними, дворец.

- Надо, девочки, дежурство установить, наподобие дневальных в армии, - предложила Мотя.

- Составить график дежурства, хотя бы раза два в неделю.

- Правильно говорит Мотя, поддержала Оля предложение подруги. - Вменить в обязанность не только заниматься уборкой, но и приготовлением еды. - А то мы здесь и ноги протянем. Работа тяжелая, а питаемся, кто как может.

- Тогда уж отводить не два дня в неделю, а каждый день, - подсказала Дуся.

- Предложение по своему характеру дельное, да как его осуществить? - сказала Полина.

- Начальство не согласится.

- Согласится! - с уверенностью произнесла Дуся. - Норму дневальной возьмем на себя. - Как-то из положения надо выходить, а так, действительно, зачахнем. Еще неизвестно, сколько времени мы здесь пробудем - месяц, два.

- Это хорошо было бы: приходишь с работы уставшая, конечно, а здесь тебе чистота, порядок и на печке стоит чугунок с горячим супом, из-под крышки вьется душистый парок, раздражающе действуя на прекрасный рыжий носик. А дежурная в белом фартучке, говорит: "Пожалуйста, Вера Ивановна, за стол садитесь, я налью вам горяченького супчика". Красота! - мечтательно говорила Полина, приподняв голову и закрыв глаза.

- Перестань, Полин, паясничать! - одернула ее Дуся. - Тут дело серьезное, а ты кривляешься.

- И я серьезно! - вызывающе сказала Полина. - Только опережаю события, представляю наперед, как в самом деле оно будет. Может, чуть-чуть фантазирую. Если в чем виновата, то извиняюсь, люди добрые.- И она сделала глубокий поклон.

- Ох, девочки, заболтались мы! Как бы не опоздать на работу, - спохватившись, произнесла Дуся. - А то нам влетит.

- Действительно, - произнесла Оля. - Солнце уж высоко, пошли, девчонки! На этот раз людей возле инструменталки оказалось мало. Инструментальщик их встретил, как старых знакомых. Выдавая инструмент, он интересовался их житьем, здоровьем. Девушки, чувствуя, что опаздывают, были с ним не многословны, спешили к месту работы.

Женщины почти все были на своих местах, но еще не работали, и их разноцветная одежда, как разбросанные полевые цветы, далеко была видна по трассе.

Только что девчонки подошли к месту работы, как по всей трассе зашевелился народ, то одна, то другая кучка женщин приступала к работе. Через несколько минут никем не подгоняемая масса людей работала с упоением. Лишь к вечеру работа на трассе утихала: уставшие люди все чаще останавливались на отдых, и то лишь те, которые знали, что они вот-вот закончат отведенную им норму.

Как ни торопились девчата, чтобы закончить наделенную им норму к обеду, но из их затеи ничего не вышло: на этот раз грунт попался очень тяжелый, в основном вязкая коричневая глина.

- Не везет нам, девчонки, - сказала Мотя, бросив кирку, выпрямившись, стала вытирать уже мокрым от пота платочком лицо.

- В чем? - спросила ее Дуся, тоже переставшая бросать лопатой взрытую землю.

- Да, считай, во всем, - ответила ей Мотя с видимой серьезностью.

- А конкретнее? - спросила Полина, присоединившись к разговору подруг.

- Пожить не успели - на тебе, война, - жаловалась Мотя, пряча в карманчик свой мокрый платочек. - Сколько она принесла нашему поколению горя и страданий! Все разрушила и развеяла по ветру, сколько теряем здоровья вот на этой глине. Но это, так сказать, цветочки, а ягодки будут, в будущем.

- О чем ты, Моть, толкуешь? - спросила Полина.

- О невезении, - повторила она. - Вот, смотри, какой участок достался, злейшему врагу не пожелаешь. Нет бы больше чернозема, а глины меньше. Так наоборот! Это цветики, а потеряем вот здесь здоровье, начнутся ягодки.

- Мотя, не падай духом! - весело, насколько можно быть веселым уставшему человеку голосом, крикнула Дуся, - Осталось совсем мало и отдых!

- Да вот, эти остатки, как раз и тяжелые, силушки-то на исходе, да и воля пошатнулась.

- Понимаю, понимаю, сейчас помогу! - и Дуся, подойдя к подруге, начала рубить глину лопатой. Так они вдвоем подравняли стенку траншеи, которая могла испортить весь их дневной труд перед учетчицей.

А сегодня она могла свободно придраться к такой, казалось бы, мелочи. Ведь сегодня для Боброводворской колонны день особенный: приезжает, как говорят, секретарь райкома ВКП/б/ Митасов и предрик Семыкин. И чтобы выслужиться перед начальством, она, вертихвостка, по словам Полины, может подстроит им "свинью" . А это девушкам и не хотелось.

- Говорят, будет не то собрание, не то митинг, на котором будут подводить итоги проделанной работе и брать новые повышенные обязательства.

Эта новость облетела еще вчера весь участок колонны, и сегодня все женщины спешили чуть раньше выполнить норму, чтобы умыться и немного, насколько позволяют условия, привести себя в порядок.

Девчонки устали невероятно, но почувствовав момент наступившего отдыха, преобразились и, оставив на трассе инструмент, побежали к небольшой речушке, протекающей в ста пятидесяти метрах от проходящей трассы.

- Ой! А холодная какая, - вскрикнула Полина, добежавшая первая до речки и снявшая на ходу кофточку, хотела ополоснуться. Но холодная вода помешала ее намерениям, и она не спеша стала обтирать кожу рук, лица.

- Что, вода холодная? - спросила ее Мотя, подошедшая к ней.

- Ужас! - ответила Полина. - Наверное, родники рядом. У нас колодец с меловым дном и то, мне кажется, вода не такая холодная.