Я открываю глаза и вижу, что надо мной стоит Гэвин. Он облегченно вздыхает.

— Я думал, ты умерла.

— Меня довольно сложно убить.

Он берет меня за руку.

— Я гордился своим спокойствием, — говорит он, и дыхание дается ему с очевидным усилием. — И тем, что редко срываюсь в истерику. Но раз уж ситуация этого требует… Какого дьявола это было?

— Я убила cù sìth. Ты не мог этого не заметить.

— Когда ты сказала, что не собираешься бежать, я решил, что у тебя есть план. Я не думал, что этот план представляет собой битву до смерти.

— А как еще?

Я вскрикиваю от боли, когда Гэвин помогает мне встать.

— Ты ранена, — говорит он, поднося мою руку к глазам, чтобы оценить раны.

Он смотрит на пальцы, которые располосовали зубы cù sìth. Там будут мои новые шрамы.

Я смотрю на комнату и вздрагиваю, оценив ущерб.

— Прости за кабинет. Меня удивляет, что никто еще не прибежал на шум, который мы тут подняли.

Мебель сломана. Деревянные обломки смешались с битыми стеклами из окон. Вся коллекция из шкафов рассыпана по комнате. Единственное, что уцелело, — это камин, дрова в котором все так же продолжают гореть. Можно считать достижением то, что я в него не попала.

— Там почти не слышно, что происходит в этой части дома, — говорит он. — И я уверен, что нам помогла музыка. Никогда меня так не радовало решение матушки нанять оркестр. — Он смотрит под ноги, где лежит невидимая мне мертвая гончая. — По крайней мере они не смогли услышать его. Я был уверен, что этот проклятый вой разорвет мне барабанные перепонки.

Гэвин внимательно рассматривает мою рану.

Я говорю:

— На самом деле это был не вой — это сила гончей. Просто человеческие уши интерпретируют ее как звук… Ой!

Это он ткнул пальцем в чертову рану.

— Прости. Рана выглядит глубокой.

— Вот и не ройся в ней! — не сдерживаюсь я. — Она просто адски болит. У тебя есть сшивальщики?

— Матушка их не держит.

Я вздыхаю.

— Конечно же, не держит.

— Неужели тебя ничуть не беспокоит то, что случайный фейри атаковал нас и что ты истекаешь кровью в моем кабинете?

— Не беспокоит. Это не первые царапины, которые я заработала, и, уверяю тебя, далеко не самые худшие.

Он моргает.

— Знаешь, я не нахожу это достаточно утешительным.

— Я и не намеревалась тебя утешать.

Я отталкиваю его и нетвердо шагаю к перевернутой кушетке, чтобы присесть.

— Я рассказал тебе свой секрет, — говорит Гэвин. — Но ты свою тайну мне не открыла. Что еще ты скрываешь?

Он подходит и сжимает мою руку в перчатке. Я прикусываю губу, чтобы не закричать, потому что укусы болят невыносимо. Гэвин сует руку в карман брюк и достает носовой платок.

Он смотрит на меня, бинтуя рану.

— Разве это не гнетет тебя? — спрашивает он. — Мне было тяжело.

Мы играем свои роли, притворяясь людьми, которыми были когда-то. Мы оба неким образом сломаны, но разница в том, что я убийца. Во мне живет тьма, которой не обладает он.

— Я не могу сейчас об этом думать, — говорю я. — Если я…

Гэвин резко оборачивается к окну.

— О… — говорит он.

Слабый привкус имбирного хлеба и сладости щекочет мой язык.

— Деррик, — говорю я.

— Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, — произносит Гэвин в пространство и смотрит на меня. — Это твой пикси, ты с ним и общайся.

— Деррик, покажись. Я тебя не вижу.

Деррик появляется в тот самый миг, когда Гэвин говорит:

— Что?

Пикси летит ко мне.

— Я ждал в саду, а потом мне показалось, что я услышал cù sìth, я прилетел сюда проверить и…

Он начинает лопотать на собственном языке, словно совершенно забыл, что нужно говорить на английском. Его крылья почти не видны и движутся с громким жужжанием.

— Повтори последнюю часть по-английски, — говорю я.

— Их там целая армия, — выпаливает он. — И они уже практически здесь.

Глава 18

Боль от ран исчезает почти сразу. Достаточно лишь обещания битвы, и словно мягкий свет струится по моему телу. Снова охота, снова погоня…

— Сколько? — спрашиваю я.

— Два десятка, — говорит Деррик. — Может, три.

Я на краткий миг закрываю глаза. Оружия, которого я взяла с собой, недостаточно для такого количества врагов.

— Найди Киарана и скажи ему, что мне нужна помощь. И постарайся не оскорблять его, когда будешь это говорить.

Деррик впервые не спорит.

— А как же ты?

Я подхожу к окну — легкому пути отступления теперь, когда расписные окна исчезли. Слава богу, кабинет Гэвина находится на первом этаже.

— У меня оружие неподалеку, еще больше в моем орнитоптере.

И там же я держу свой запас сейгфлюра. Киаран мог иногда отнять его во время тренировок, но в битве я ни разу еще его не теряла.

Деррик порхает у моего плеча.

— Они на Принцесс-стрит и движутся в этом направлении. Ты доберешься до площади Шарлотты?

— Очень на это надеюсь, учитывая, что у меня нет сейгфлюра, — бормочу я, примеряясь к подоконнику, чтобы выпрыгнуть в сад.

— У тебя нет…

— Не волнуйся обо мне. — Я на мгновение прижимаюсь щекой к его крыльям. — Лети.

— Будь осторожна, ладно?

Деррик сияет ярче, взлетая в ночь.

Я разрываю и без того разорванные платье и подъюбник, укорачивая их до уровня над коленями, где видны края панталон, чтобы ткань не сковывала мои движения. Излишки я бросаю на пол и сажусь на подоконник. Туфельки касаются высоких кустов под окнами.

Ливень не прекращается, и мои ноги быстро намокают. Я вздрагиваю от холодного ночного воздуха и ветра, который хлещет мои голые руки. И только я собираюсь спрыгнуть между кустами и стеной, как мое запястье сжимает чья-то рука.

Это Гэвин, и он, похоже, в ярости.

— Ты собираешься туда идти? — спрашивает он. — При том что теперь даже не можешь их видеть?

Я пытаюсь вырваться, но он только крепче сжимает пальцы.

— Я и не говорила, что могу.

— Ты это подразумевала.

— А теперь не подразумеваю, — улыбаюсь я. — У меня есть другие способы.

Гэвин внимательно на меня смотрит.

— Ты выбрала это?

Я прижимаюсь щекой к щеке Гэвина, что идет вразрез со всеми правилами поведения в обществе, которым меня учили. Возбуждение от охоты струится во мне с диким гудением. Я сейчас вне приличий, вне этикета.

— Я этим наслаждаюсь.

Я спрыгиваю на мягкую землю. Туфельки утопают в луже, которая собралась под окном. В саду туман, и темнота еще гуще, чем раньше, поскольку грозовые тучи полностью закрыли небо. Дождь поливает мои голые плечи, холодный ветер промораживает до костей. Сердце колотится в груди, я хочу снова бежать, снова охотиться…

И я уже готова сорваться с места, когда рядом со мной раздается глухой удар.

Это Гэвин.

— Ты что придумал?

Он выпрямляется, высокий и элегантный.

— Я иду с тобой.

— Не глупи.

Я разворачиваюсь и направляюсь к тайнику с оружием.

Он догоняет меня и говорит:

— Это вовсе не глупость. Ты сама сказала, что не можешь их видеть.

— И что?

— Позволь мне видеть их за тебя.

Его лицо скрыто во мраке, но дыхание прерывается.

— Нет, — резко говорю я. — Я не стану тебя в это вмешивать. И мне жаль, что это уже случилось.

— Это мой выбор, Айлиэн.

— Почему? — спрашиваю я. — Почему ты решил мне помочь?

Он отворачивается, хмурится, словно вспоминая нечто, что очень старался забыть.

— Я однажды пытался помочь, — говорит он, — людям из моего видения. Фейри оказалась слишком быстрой и сломала мне шесть костей, прежде чем я до нее дотянулся.

— Гэвин, я…

— Я считаю, что ты глупишь, — резко говорит он. — Я думаю, что это просто ужасная идея, которая, вполне возможно, закончится смертью для нас обоих. Но если мне суждено умереть, я предпочту знать, что пытался помочь, а не сбежал.