В октябре — ноябре 1941 г. была сформирована ленинградская нелегальная партийная организация (спецформирование), насчитывавшая 260 человек. Ее задачами являлись «организация и руководство народным мщением немецким оккупантам на основе широко развернутой и действенной политической работы в тылу врага».[74]

Однако гитлеровское командование просчиталось. Оно переоценило свои возможности. Командование Ленинградского фронта приняло ряд срочных мер по защите города. В частности, 3 сентября было принято постановление о форсированном строительстве оборонительной полосы внутренней зоны обороны с передним краем — Финский залив, поселок № 3, ст. Предпортовая, окружная железная дорога, с. Рыбацкое, Уткина Заводь, Сосновка, Коммуна, Кудрово, Заневка, ст. Ржевская, Новые Ручьи, пригород Коломяги, Новая Деревня, Старая Деревня, Финский залив.[75]

В начале сентября немецко-фашистские войска, растянувшиеся на южных и юго-восточных подступах к Ленинграду на 400 км, уже не могли наступать по всему фронту. Но, решив захватить Ленинград штурмом, немецко-фашистское командование предприняло наступление на узком участке от Ропши до Колпино силами 9 пехотных и 2 танковых дивизий.

Для противодействия противнику советское командование имело, включая резерв командующего фронтом, 12 стрелковых дивизий и одну бригаду морской пехоты. И хотя по дивизиям соотношение было примерно равным, превосходство было на стороне противника, так как укомплектованность его дивизий была выше укомплектованности советских дивизий. Кроме того, господство в воздухе принадлежало немецкой авиации. Это дало возможность противнику, перешедшему 9 сентября в наступление на Красно-гвардейск, прорвать оборону советских войск. 11 сентября он захватил Дудергоф — важную командную позицию на подступах к Ленинграду, а 12 сентября — Красное Село.

В этот критический момент, 12 сентября, в командование войсками Ленинградского фронта вступил генерал армии Г. К. Жуков, назначенный Ставкой вместо К. Е. Ворошилова 11 сентября. Начальником штаба фронта был назначен генерал М. С. Хозин.[76]

Но, посылая Г. К. Жукова в Ленинград, Сталин мало верил в возможность отстоять город. Как потом Г. К. Жуков рассказывал К. Симонову, в разговоре, состоявшемся перед его назначением, Сталин «положение, сложившееся под Ленинградом в тот момент, оценивал как катастрофическое. Помню, он даже употребил слово „безнадежное". Он говорил, что, видимо, пройдет еще несколько дней, и Ленинград придется считать потерянным». Но в то же время он сказал Жукову: «Вашей задачей является не допустить врага в Ленинград, чего бы это вам ни стоило».[77]

Жуков по приезде в Ленинград принял ряд неотложных мер по восстановлению нарушенного управления войсками, по концентрации усилий на наиболее опасных направлениях. Было, в частности, решено: снять с ПВО города часть зенитных орудий и поставить их на самые опасные участки; на всех уязвимых направлениях приступить к созданию глубокоэшелонированной инженерной обороны, обратив особое внимание на район Пулковских высот; для усиления обороны на рубеже Пулковские высоты — Урицк перебросить в 42-ю армию часть сил с Карельского перешейка и сосредоточить здесь огонь всей корабельной артиллерии Балтийского флота; начать формирование 5–6 отдельных стрелковых бригад за счет моряков Балтийского флота и учебных заведений Ленинграда.[78]

Но обстановка продолжала обостряться, враг рвался к городу. 13 сентября части 42-й армии отошли на Пулковский оборонительный рубеж, который в это время имел только земляные противотанковые препятствия, отдельные огневые точки и небольшое количество минных полей. 16 сентября противник прорвался к Финскому заливу между Стрельной и Урицком, что привело к образованию Приморского (Ораниенбаумского) плацдарма, так как части 8-й армии были отрезаны от основных сил Ленинградского фронта. Решающую роль в создании Ораниенбаумского плацдарма сыграла прицельная стрельба по наступавшим войскам противника 12-дюймовых орудий форта Красная Горка.

В этот же день «Ленинградская правда» вышла с передовой статьей «Враг у ворот!». «Пусть каждый ленинградец, — говорилось в статье, — ясно осознает, что от него самого, от его поведения, его работы, его готовности жертвовать собою, его мужества зависит теперь во многом судьба нашего города. Тот, кому вручено оружие, пусть стойко защищает город, тот, кто обязан ковать это оружие у станков, пусть не жалеет своих сил, чтобы обеспечить мощь наших бойцов. Тот, кто обязан поддерживать и охранять революционный порядок и обеспечивать безопасность в городе, пусть выполняют свою задачу бдительно и зорко». 17 сентября враг захватил Слуцк (Павловск) и вклинился в центр г. Пушкина.

«17 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего напряжения, — вспоминал Г. К. Жуков. — В этот день шесть дивизий противника при поддержке крупных сил авиации группы армий „Север" предприняли новую попытку прорваться к Ленинграду с юга. Защитники города стойко отстаивали буквально каждый метр, непрерывно контратакуя врага. Артиллерия фронта и Балтийского флота вела интенсивный огонь по наступавшим частям противника, авиация фронта и флота своевременно оказывала всемерную поддержку оборонявшимся частям.

Оценив ситуацию как исключительно опасную, Военный совет фронта 17 сентября направил Военным советам 42-й и 55-й армий предельной строгости приказ».[79] В приказе говорилось: «Учитывая особо важное значение в обороне южной части Ленинграда рубежа Лигово, Кискино, Верх. Койрово, Пулковских высот, района Московская Славянка, Шушары, Колпино, Военный совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющему указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу».[80]

Суровость обстановки заставила применить этот приказ. Точных сведений, как он выполнялся, нет, но за пять месяцев войны за дезертирство с поля боя особые органы НКВД фронта во внесудебном порядке расстреляли 1192 военнослужащих.[81] Советские воины, проявив массовый героизм, остановили фашистов.

В этих боях особенно отличились воины 21-й стрелковой дивизии НКВД (командир полковник М. Д. Папченко), 6-й бригады морской пехоты (командир полковник Ф. С. Петров) и 7-го истребительного авиационного корпуса (командир полковник С. П. Данилов), стойко отражавшие наступление врага через Лигово на Ленинград. Самоотверженно действовали артиллеристы 42-й армии (командующий артиллерии полковник М. С. Михалкин). Они громили наступавшего противника прямой наводкой, выдвигая на открытые огневые позиции целые дивизионы, а иногда и артиллерийские полки. Например, на участке Лигово — Пулково на прямую наводку было выставлено более 500 орудий.[82]

Для поддержки сухопутных войск в сентябрьских боях использовалась и вся наличная артиллерия Балтийского флота — корабельная и береговая — всего 472 орудия калибра 100 мм и выше (начальник артиллерии флота контр-адмирал И. И. Грен). Кроме того, Балтийский флот для боевых действий на суше выделил в 1941 г. почти 84 тыс. моряков, большинство которых действовало под Ленинградом.[83]

Авиация Северо-Западного направления (командующий генерал А. А. Новиков) в сентябре в интересах сухопутных войск совершила более 17 тыс. самолетовылетов, а с 22 июля по 22 сентября только для ударов по аэродромам врага произвела 1760 самолетовылетов, уничтожив и повредив до 500 немецких самолетов.[84]