Причем, согласно все той же договоренности, в передаче на одном диапазоне одновременно могло передаваться не более двухсот знаков и тут же радист обязан был переходить на запасную волну другого диапазона. Если уложиться в положенные сроки не удавалось, продолжение передачи переносилось, при наличии подходящего расписания, на другие диапазоны следующих суток или на время очередного выхода в эфир.

Пока что такой порядок оправдывал себя и Рейнольдс не собирался его нарушать. Таким образом, не без веских к тому оснований он считал, что запеленговать его рацию кому-либо, если твердо придерживаться установленной системы, всегда сложно.

Провозившись с шифровальными блокнотами еще с полчаса, Рейнольдс наконец положил перед Ингрид текст послания в английский центр исследований военной информации, в соответствующий отдел и сектор Интеллидженс сервис.

В переводе с шифра, в котором Ингрид совершенно не разбиралась, текст послания выглядел следующим образом.

«Сектор Европа зпт Джентльмену

В ближайшие дни возможно будут отправлены чертежи на самолеты-снаряды ФАУ-1 тчк По словам Гитлера транспортировка их намечается почтовым вагоном вероятнее всего к портам французского побережья Бискайского залива для последующей пересылки морским путем в Японию тчк Ориентировочно они могут быть погружены на рейдер зпт по судя по некоторым признакам зпт установленным наружным наблюдением зпт следует обратить также особое внимание на внешние рейды портов зпт контролируемых немецкими или французскими властями коллаборационистского режима Петена зпт так как не исключена возможность отправки технической документации на производство этих ракет подводной лодкой большого класса японских военно-морских сил тчк Постараюсь уточнить день и час отправки поездного маршрута или какого-либо другого вида транспорта тчк Следите за эфиром тчк. Дополнительная информация наверняка будет передана вне расписания на условленной волне зпт применяемой в экстремальных условиях тчк Источник первоначальной информации тире личная секретарша Гитлера госпожа Вайхельт тчк

У-151».

Последующие дни для Неймана-Рейнольдса были сплошным кошмаром. Под разными предлогами он слишком часто исчезал из подразделения СС, рискуя нарваться на неприятности от непосредственного начальства. В эти промежутки времени на своем БМВ липовый штурмбаннфюрер кружил по примыкающим к станции улицам, постоянно заглядывая на вокзал, через который проходили железнодорожные маршруты в сторону Франции, и, внутренне нервничая, каждый час по-своему провожал какой-нибудь поезд.

Вздохнул он с облегчением только тогда, когда увидел возле почтового вагона поезда Берлин-Бордо помощника японского военно-морского атташе с двумя отъезжающими представителями машиностроительной фирмы «Мицубиси дзюкогё». Теперь вот, понял он, все стало на свои законные места! Главное, предположения, высказанные в предварительной шифрограмме, оказались на редкость точными и, узнав от железнодорожного служащего станции время отправления поезда, Рейнольдс, благо еще было дневное время, спокойно уже направился показаться начальству на службе.

Однако вечера он ждал с нетерпением. Ему все-таки беспрестанно казалось, будто в этом вопросе он что-то недоработал, и с нетерпением ждал очередной встречи с Ингрид. Она необходима была ему для того, чтобы немедля дать шифровку в подразделение спецслужб Англии Милитэри Интеллиндженс-6, бывшую до 1909 года МИ 1-с (Сикрет Интеллидженс сервис), где в данный момент руководителем был сэр Кристофер Кервин.

Срочность в отсылке шифровки диктовалась также принятием безотлагательных ответных мер по части отправленного груза, значащегося под грифом государственной важности для обеих противоборствующих сторон. Это в конце концов и для Рейнольдса-Неймана было куда весомее, чем все его наблюдения и другие незначительные возможности, которыми располагал он до сих пор, будучи во вражеском стане.

Как всегда, отправившись к Ингрид на служебной машине, на сей раз Льюис прихватил с собой бутылку шнапса и рейнского, чтобы со своей радисткой отпраздновать завершение той части операции, ради которой им удалось успешно выполнить нужное дело — во имя грядущей победы.

В 19 часов удачливый агент МИ-6 под номером У-151 уже сидел на конспиративной квартире. Как только радистка появилась, он тотчас набросал текст самой, пожалуй, за последнее время короткой шифровки и тут же попросил Ингрид передать ее в эфир как можно скорее. В ней говорилось:

«Сектор Европа зпт Джентльмену

Сегодня железнодорожным маршрутом Берлин-Париж-Лимож-Бордов 17 ноль-ноль отправлены чертежи ракеты ФАУ-1 почтовым вагоном зпт расположенным в середине состава тчк Вместе с документацией последовали два японца зпт которых на вокзале провожал помощник военно-морского атташе Сатору Фукуда тчк Осмелюсь дать совет об организации захвата зпт уничтожения отправленных чертежей на промежуточном или конечном пункте маршрута тчк

У-151».

Ингрид сияла наушники и, вздохнув, в изнеможении откинулась на спинку стула. На мгновение закрыв глаза, она вдруг почувствовала, как утомила ее вся эта кутерьма. Однако, встав с места, она быстро разобрала передатчик на ряд обыкновенных бытовых приборов, а затем, подойдя к Льюису, обняла его. Расчувствовавшись, Нейман-Рейнольдс погладил ее. Так, обнявшись, они постояли с минуту.

Потом Льюис разлил бутылку рейнского по бокалам, стоявшим на столе. Молча подняв их, они на этот раз с какой-то значительностью выпили вино, но все равно чувствовалось, что это пока еще не совсем торжество, а как бы некая разрядка после успешно проделанной опасной работы. Почти вслед за первым Ингрид вдруг налила себе еще один бокал и, не обращая внимания на удивленный взгляд Льюиса, мгновенно его осушила. Льюис, понимая ее состояние, стал сочувствовать ей, говоря, как трудно ей было все эти дни. Виновато улыбаясь, Ингрид стала уверять, что риск в ее работе не так уж велик: коротковолновый передатчик, находящийся в ее распоряжении, — один из самых совершенных аппаратов, возможности пеленгации при пользовании им весьма невелики, особенно в экстремальных условиях, когда после каждых четырех групп в цифрах автоматически и несхематично меняется частота волн. В этом случае возможности врага засечь выход текста при передаче в эфир почти равны нулю.

И все же душевное состояние Ингрид оставалось тревожным. И даже выпитое вино не принесло облегчения, оно только расслабило ее.

Получив донесение, руководство МИ-6, учитывая важность информации, сразу же дало ей ход, пустив по инстанциям. Первый лорд Адмиралтейства тут же дал указание готовить коммандос для группы захвата. Имелось в виду высадиться близ Бордо и, напав на поезд, захватить чертежи и доставить их бронекатером на дальний океанский рейд крейсера «Честерфилд».

Окруженный со всех сторон эсминцами и субмаринами английского королевского флота, линейный крейсер все время должен был дрейфовать в ожидании прибытия бронекатера с коммандос и имеющимся на борту добытым грузом.

Парадоксальным было то обстоятельство, что такую миссию выполнял корабль, носивший имя «Честерфилд» — в честь графа Филиппа Дормера Честерфилда, в далеком прошлом наместника английской короны в Ирландии, выдающегося государственного деятеля и писателя, автора «Писем к сыну» — этого ценнейшего в историческом плане свода норм поведения и педагогических наставлений в духе идей Просвещения.

Чтобы не подвергать команду да и весь ход операции излишнему риску, Адмиралтейство распорядилось в порядке подстраховки обязательно выделить в распоряжение крейсера специальный катер. Тем более что высаживаться надлежало в междуречье Дордонь и Гаронны, истоки которой терялись где-то во французском горном Центральном массиве, где зачастую после обильных осадков местность превращалась в сплошное болото.