— Прежде всего я порекомендовал бы о случившемся поставить в известность Главное полицейское управление в Токио и попросить, хотя бы на первое время, какую-нибудь помощь, Кроме того, мне кажется, следует поставить на ноги полицию Мацумото: может быть, что-либо и попадет в наши сети.

— Я полагаю, что есть резон в радиусе тридцати километров вокруг полигона бросить вдогонку некоторое количество подвижных отрядов, задержать всех подозрительных, — несколько приходя в себя, уже более бодрым тоном сказал подполковник.

— Действуйте, господин Хитоми!

— Доктор, а вас я попрошу взять на себя весьма неприятную, но неизбежную миссию… и сообщить об этом родственникам покойного. Мне же придется вести переговоры о случившемся со штабами и ставкой, не обходя стороной и президента фирмы.

— Хорошо, Ямада-сан. Я только сначала распоряжусь увезти отсюда труп.

Кивнув друг другу, они разошлись. Выходя из здания постоялого двора, Тадахиро Ямада вдруг подозвал к себе капитана Дзиро Мусякодзи.

— Капитан! Сейчас же соберите все чертежи, в каком бы виде они ни были: кальки, синьки и прочее — и тут же до последнего клочка увезите в конструкторское бюро. Напоминаю вам еще раз — держите язык за зубами, потребуйте этого же от своих подчиненных. Хотя чертежи и не ахти какой значимости, но вы должны прекрасно понимать, что кое-кто может потом на этом делать погоду. А чтобы напрасно не терять время, размножьте те кальки, чьи копии ранее имелись в каталоге.

— Будет непременно исполнено, Ямада-сан! — отдавая честь, громко заверил капитан.

Провожая взглядом уходящего капитана, Тадахиро Ямада подумал: «Какого идиота, однако, держал возле себя этот барон».

Экстраординарные меры, предпринятые полицией Мацумото, результатов не дали, если не считать того, что при облавах в злачных местах и прочесывании местности вокруг города удалось поймать дезертира и двух мертвецки пьяных воров, не успевших к тому моменту разделить добычу и праздновавших свою удачу.

Примерно такой же итог подвели и подвижные отряды.

Поднятый вокруг поимки неизвестного злоумышленника ажиотаж, а также весьма шаткие предположения подполковника Хитоми, будто действовала целая группа преступных лиц, — все это выглядело как жалкие попытки хоть что-то предпринять в этой действительно безвыходной ситуаций.

А в тот момент, когда в полицейском участке железнодорожного вокзала Мацумото допрашивали с пристрастием пойманных забулдыг, на явочной квартире в Токио, вблизи императорского дворца, Ямагата Кагубэ и Екира Сакада допивали уже по третьей чашке сакэ.

Переодетые в теплые халаты, распаренные от пышущего жаром мангала и отменной рисовой водки, блаженно вспоминали они свои приключения на этом «богом проклятом ракетном полигоне».

Ни один из контролеров-резидентов искать их здесь, на явке, они это прекрасно знали, не станет. А если бы кто и нашел, толку от этого не было бы никакого, потому что и Кагубэ и Сакада имели «железные» документы. Кроме того, в запасе у них были компетентные заключения медицинских комиссий, подтверждающие наличие таких болезней, что всякий, увидев диагноз, шарахался от этих бродяг, как черт от ладана.

Вслед за убывшими в Токио его подопечными Анами ровно в полночь сел на поезд, следовавший до Ниигата, откуда он собирался направиться в порт Аомори и далее, на железнодорожном пароме, — на остров Хоккайдо, в город Хакодате, а уже оттуда прямым путем в Саппоро.

Когда паника в Мацумото была еще в полном разгаре, Анами, со всеми удобствами расположившись на мягком диване скорого поезда, ехал до Ниигаты. Все, что случилось в Мацумото, было для него уже прошедшим этапом его биографии, и теперь он думал о новой, не менее сложной операции, которую собирался осуществить в ближайшие дни.

Других заданий в ближайшем будущем не предвиделось, и он в случае удачи намеревался еще до конца текущего месяца вернуться в Штаты…

А на секретном объекте, вблизи Мацумото, где в ближайшие педели предполагались испытания пилотируемых ракет, царило не всем понятное возбуждение. После ужасной смерти барона Кидзюро Сато, на исходе вторых суток, из штаба ВВС со своей многочисленной свитой прибыл поверяющий генерал Минору Икэда.

Вместе с ним заявился и представитель Главной военной прокуратуры — следователь майор Кобо Одзаки. Но и это еще было не все! В середине третьего дня на месте происшествия был уже и представитель Верховной ставки флигель-адъютант барон Мацуо Накамура. Так что работы хватало всем вместе и каждому в отдельности.

На всем объекте этим наплывом всякого рода начальства возмущался лишь один человек — руководитель Тадахиро Ямада. Начавшиеся дознания почти парализовали его работу и работу конструкторского бюро, откуда каждый час вызывали кого-нибудь то к следователю прокуратуры, то к поверяющему генералу, а то и к раздражавшему всех флигель-адъютанту, смысл приезда которого на секретный объект никто попросту не понимал.

Кончилась вся эта кампания тем, что доведенный до тихого бешенства Тадахиро Ямада позвонил директору-распорядителю фирмы «Мицубиси дзюкогё» и предъявил ему ультиматум: или ему перестанут мешать в работе (причем немедленно, сей же час), или он бросит все к такой матери и на днях личной персоной объявится в Токио.

Вмешательство президента фирмы помогло: в течение двух последующих дней всех поверяющих как ветром сдуло. Правда, перед самым своим отбытием флигель-адъютант барон Мацуо Накамура успел задать руководителю работ Тадахиро Ямада еще один вопрос: когда же наконец пройдут испытания пилотируемых ракет и можно ли надеяться, что хотя бы к концу года их можно будет применить в боевой обстановке?

Краткий и предельно откровенный ответ Тадахиро Ямады вызвал у вопрошавшего такое разочарование, что оно даже отразилось на его физиономии и явно испортило ему настроение. И чтобы хоть как-то подсластить горькую пилюлю этому царедворцу, Ямада вынужден был его заверить, что будут приняты все возможные и невозможные меры, которые в ближайшем будущем обязательно должны привести к успеху.

В продолжавшейся около часа очень медленной и церемонной, совсем как при императорском дворе, беседе флигель-адъютант задал еще один вопрос: как повлияет на ход подготовительных работ смерть барона Кидзюро Сато?

Ямада сказал, что, как он понимает, смерть барона заметно отразится, и уже отразилась, на ходе работ и задержит их не менее, чем на месяц, ибо в связи с происшествием следователь военной прокуратуры майор Кобо Одзаки все-таки уже арестовал бывшего помощника Кидзюро Сато капитана Дзиро Мусякодзи, которого под вооруженной охраной препроводили в Токио.

Да, предчувствия не обманули подполковника Ямагато Хитоми! За грубые упущения в обеспечении охраны объекта, в результате чего погиб полковник Кидзюро Сато, подполковника Хитоми (после окончания следствия) сместили с должности и для продолжения дальнейшей службы направили в полевые войска Квантунской армии, дислоцировавшиеся тогда возле маньчжурского города Хайлар, где потом он добровольно сдался в плен советской части в полосе наступления Забайкальского фронта….

Ныне же, в описываемый нами момент, перед самым своим отъездом поверяющий генерал Минору Икэда утвердил акт о передаче дел теперь уже бывшим начальником сторожевой службы подполковником Ямагатой Хитоми вновь назначенному на эту должность полковнику Сюити Косугэ, прибывшему из резерва старшего командного состава сухопутных войск императорской армии, чье местопребывание находилось в Токио.

Предпринятая Управлением стратегических служб США и четко, без потерь, выполненная тремя агентурными разведчиками операция повлекла в некоторых частях японской армии своеобразные кадровые передвижения (сверху донизу) и в конечном счете затянула весь комплекс испытании пилотируемых ракет на целый месяц.

Казалось бы, событие, произошедшее на полигоне у Мацумото, назвать выдающимся в истории второй мировой войны никак нельзя. Но если все-таки иметь в виду, что ежесуточные потери в материальной части и людских ресурсах, как правило, исчислялись тогда пятизначными цифрами, надо признать, что срыв операции «Тени Ямато» способствовал скорейшему, без лишнего кровопролития, окончанию войны.