Бандиты, похоже, решили отпустить заложника, и в данный момент вопрос бриллиантов отошел на второй план, сейчас они спешили просто скрыться от преследования.

Тон его напарника, Франсуа Мартена, говорил о том, что он разочаровался в такой развязке, однако интерес из-за бриллиантов, которые все больше убеждали француза, что они существуют, вряд ли мог так просто растаять. Зато Визант не сомневался, что на охотников и на него, в секретной службе Франции архивируется досье, которое не прибавит ему репутации безупречного агента. Три человека, не считая самого Франсуа, было задействовано. Трудно было ожидать мушкетерской преданности от Мартена и его людей.

Похитители перестали выходить в эфир. Теперь оставалось только ждать окончательной развязки. Сейчас Александр не хотел разговаривать с Верой, хотя это и выглядело не по джентельменски, но в минуты отчаяния краткое уединение придавало ему сил, как передышка в бою.

К счастью, телефон молчал. Чувство отстраненности от происходящего, исход которого никто до конца не знал, охватило и других. Примерно через час мягко запищал телефон. Дисплей показывал, что звонок от Веры.

- Он жив, они его отпустили, - лепетала она, задыхаясь от переполнявшей радости и еще не ушедшего чувства ужаса. - Он в пригороде, они оставили ему телефон. Сейчас я отправлюсь к нему.

- Поздравляю. Желаю удачи, - сдержанно напутствовал Александр, не желая ощутить на себе поток ее эмоций.

- Он очень хочет с тобой встретиться, - жалобно протянула она.

- Это подождет. Пусть придет в себя.

- Но это срочно, - не унималась Вера. - И очень важно. Искушать судьбу во второй раз нельзя.

Навязчивость этой семьи раздражала Византа, хотя секунду назад он не был уверен в спасении, готовый к тому, чтобы распрощаться с Верой. Отношения с тем, у кого погиб родственник, при твоем свидетельстве, пусть даже ты и пытался спасти его, несли в себе скрытую ненависть.

- Твой отец выходит из потрясения, как и всякий, кто побывал на грани жизни и смерти. Позже можно и будет поговорить, - с язвинкой ответил Александр.

- Он хочет тебя отблагодарить, - восклицала Вера, видимо, потеряв от переизбытка чувств, слух.

- Празднуйте победу, благодарность потом, - Александр прервал связь.

Он ощутил усталость и желание развлечься в каком-нибудь нешумном кафе. Его напарники уже это сделали, когда им дали сигнал отбоя, еще до освобождения Отиса, на что они уже никак не могли повлиять.

- Они победили в бою. А сражение только начинается, - делал вывод Ивлев, на явочной парижской квартире, среди двух своих самых доверенных лиц, которые непосредственно не участвовали в операции, но контролировали ее. - Мы знаем, что от нее пахло табаком, хотя никто не замечал, чтобы она курила. У нее с собой даже не было сигарет. Значит, там, в хранилище, она от чего-то избавилась. От чего, кроме как от записки? Могла ли записка содержать тайну настоящих бриллиантов? Почему бы и нет. Отис не мог не знать, что ему угрожает гибель. Путь к сокровищу передал своей дочери. Больше некому? Даже если они продадут камни, им нужно будет легализовать крупные суммы денег. Дурень этот Отис. Мы бы по-хорошему все устроили, процентов за семьдесят комиссионных.

- Да и тридцать процентов ему много, - откликнулась женщина средних лет, сидя за столом с чашкой кофе, в темном костюме, с платком на шее. - Если у него огромное состояние, то к чему жадничать?

- Он нам уже не доверится, - вмешался молодой напарник, в джемпере и джинсах.

- Но этому Византу он доверился. Уловка с липовыми бриллиантами - проверка, и не только для нас, но и возможно, для других охотников. Для того же Византа, с его дружками из французских спецслужб. Даже эти законники клюнули. Зато теперь мы пополнили на Византа компромат, - рассуждал Ивлев. - А стал бы Отис затевать такую сложную игру, если бы приз ничего не стоил? И то, что у него такая солидная поддержка, о многом говорит. Но и мы не лыком шиты, во время подстраховались.

Ивлев поощрительно и довольно взглянул на женщину, которая в эту минуту краткого торжества вынула тонкую длинную сигарету и изящно закурила. Безупречно владея французским, с соответствующими манерами, именно тогда в кафе, она была вторым наблюдателем за Верой и ее опекунами. Ее не заметили, внимание отвлек первый агент похитителей. Она даже сделала видео-запись сотовым телефоном.

- Кроме как к Византу, этому Отису не к кому обращаться, - добавил Ивлев. - Мы еще отквитаемся.

ГЛАВА 21 . ГОНОРАР, ОТ КОТОРОГО ТРУДНО ОТКАЗАТЬСЯ.

В надежде отделаться от Отиса, Александр принял его приглашение и отправился на встречу в пригородное кафе. Отец и дочь уже ожидали его за самым дальним столиком на открытой площадке, огражденной кустарником.

Отис хотя и выглядел восторженным, но растерял позитивный азарт, который бился в нем до известных событий. Угроза смерти наложила свой отпечаток. Натянутая улыбка быстро сошла с его лица, после первых секунд появления спасителя. Он осунулся, похудел, глаза ввалились, даже тогда, в сибирском лагере он смотрелся куда более благополучно. Зато Вера сияла переизбытком радости.

Может быть, Отис устал бороться за сохранение и легализацию своих злосчастных алмазов, а его нездоровый вид сообщал, что его пичкали каким то дурманящим зельем, и на повтор столь жестокого эксперимента у него не было сил.

Отис в эту минуту оглянулся по сторонам, поднял левую руку из-под стола и протянул ему коробку размером с портсигар, в черном бархате.

- Что это? - удивился Визант, не торопясь принимать презент.

- Это в благодарность за то, что вы спасли мне жизнь, - Отис опустил подарок, держа руку на нем, как бы прикрывая его от посторонних глаз, хотя рядом никого и не было. - Можете взглянуть, только чтобы официант не увидел.

- Дорогая вещь, должно быть? - Александр пока без особого труда сдерживался от жадного любопытства.

- Это сущая мелочь, против того, что вы сделали для меня и моей семьи, - он буквально впился взглядом в Александра, наклонив даже голову в его сторону, так сильно было его желание одарить.

Затем он отпустил руку и откинулся на спинку, уверенный, что собеседник не устоит. А Визант, понимая, что от него не отстанут, вскрыл коробку. На малиновом атласе засияла брошь, в виде паука из двух овальных бриллиантов. Одного - размером со сливу, второго - с оливу, имитирующих брюхо и голову, соответственно. Оправа была выполнена в виде лапок из белого золота. Гордыня тут же отступила перед завораживающим сиянием камня.

- Сделано в начале прошлого века, - комментировал Отис с видом знатока. - Бриллианты высшей чистоты, с безупречной огранкой. Общий вес - двадцать карат. Дизайн прост, что, скорее, достоинство, так как вкусы разные, а чистота алмаза всегда в цене. Имеется рап о рт, то есть сертификат западного образца. Минимальная цена - двадцать тысяч за карат, в долларах. На аукционе цена возрастет из-за крупности бриллиантов и из-за того, что это раритет - фамильная ценность древнего рода. Словом - целое состояние.

- Эта вещица могла бы украсить лацкан монаршей особы. Как бы мне не стать заложником этого сокровища, как и вам, - Александр закрыл коробку и бросил на нее салфетку, чтобы скрыть ее от идущего к ним официанта, с подносом из трех порций жареных цыплят. - Разве можно продать это легально?

- Здесь, запросто. Проблемы могут возникнуть с налоговой инспекцией и охотниками за моими богатствами, узнай они, кто продал эту брошь. Мои преследователи и до сих пор только гадают о размере моего состояния. Эта безделушка серьезная заявка для них.

- Эта брошь в розыске не состоит, перевезена была в революционные времена, - добавил Отис, когда официант разложил цыплят и удалился. - Моя бабка, потомственная дворянка. Она и вывезла кое-что из фамильных драгоценностей. А дед был купец, его большевики расстреляли. Долгая история.