- Вы сказали абсолютную правду. Именно так мы и должны были поступить, - признался налетчик.

- Такой ответ меня уже радует. И как же вы на меня сумели выйти?

- По электронному адресу.

- Значит, ваши люди перехватили мои электронные сообщения?

- Наверное. Хотя подробностей я не знаю.

- А я напомню. Ваши люди навещали одну мою знакомую. Ваша операция слишком дорого стоит, чтобы просто выкрасть мою папку и убрать меня.

Заложник молчал и переглянулся с напарником. Визант направил пистолет на второго, который не проронил ни слова. Сейчас, в отсутствие явной опасности, он все равно понимал, как его палец готов нажать на курок, повинуясь неуправляемой воле.

- Да за сокровищами мы охотимся, - наконец то не выдержал молчун. - По ходу дела. Или наоборот. Якобы вы знаете их тайну. Нам обещали процент, и эта операция просто бизнес. Нам наплевать, кто вы и на кого работаете.

- Я не знаю этой тайны. И они мне не принадлежат. А хозяин уже в бегах. И вы наверняка знаете, что он ищет у меня защиты, раз сканировали мои электронные переговоры. Какой тогда смысл меня убивать. Скорее всего, вы бы использовали меня как наживку.

- Да, именно так, - снова вступил другой пленник, ослабленный смертельным ужасом.

- И последний вопрос. Петра Наумова, ваши люди убили?

- Мы не знаем, - в один голос сдержанно взмолились они. - По крайней мере, мы там не были.

- Значит, что-то все же, слыхали?

- Двое парней Ивлева исчезли, это мы точно знаем, - испуганно продолжал отдуваться один из них.

Визант отключил камеру и приказал им снова сковать себя наручниками.

- Когда увидите своего Ивлева, передайте, что если с Веры Щербаковой упадет хотя бы волосок, я его лично убью, заодно с исполнителями.

Почти все вещи Александра были уже собраны в саквояж, чтобы он мог покинуть дом в считанные минуты.

- На улице еще кто есть из ваших?

- Нет. Только машина, «БМВ», синего цвета.

Визант обещал оставить ключи от наручников на капоте их машины и исчез.

ГЛАВА 10. ВИЗАВИ.

Возбужденный говор и смех загулявших обывателей, перемежался с тревожными воспоминаниями прошлой ночи, кошмары которой напоминали затянувшийся сеанс, никак не прекращавшийся, даже когда он ощутил, что пришел в сознание. Убийство, пусть и оправданное безвыходными обстоятельствами, сути своей не меняет. Не перешел ли он в ту зону, где легко будет убивать. Если даже и не приведется больше совершить убийство, все равно он будет жить с вечным, мучительным оправданием.

Визант окончательно пробудился от полусонья, в машине. Ночью, решил он, все равно новой квартиры не найти. Мрачный рассвет незаметно отогнал расцвеченную искусственными огнями ночь, превращая ее в серую мреть зимнего Парижа.

Машину пора было возвращать арендатору, по ней его легко могли найти. Неприветливый, завывающий среди лабиринтных улиц ветер, оживил его от раздражающей скованности. Срочно нужно было снять новое жилье, набить брюхо, залить его изрядной дозой вина и завалиться спать.

К полудню он нашел по сносной для него цене квартиру на юге Парижа, ближе к окружному шоссе.

Сотовый телефон выключил, чтобы резидентура не беспокоила его на это время, и не определила его место нахождения по сигналу. С прошлой ночи его недоверчивость усилилась. Вечером он сам связался по телефону автомату. Обеспокоенный и недовольный связной велел ему встретиться с неким агентом из американской спецслужбы, с которым ему придется иметь дело в дальнейшем, если, конечно, они сработаются.

Пока, Визант не до такой степени изучил Париж, чтобы ему назначали встречу. Не мудрствуя, он связался по указанному номеру, где ему ответили на английском, без американского акцента, и предложил неизвестному лицу сад Тюирли.

Следующего дня, в саду, на одной из скамеек он узнал связного. Мужчина средних лет, в сером плаще, в шляпе, напоминавшего буржуа или комиссара из полицейских сериалов, просматривал, как и условились, глянцевый журнал, рядом лежал зонтик. Внимательно и спокойно посмотрев на подсевшего Византа, представился Артуром Воленталем, начав разговор на натянутом французском, а затем, к удивлению собеседника, перейдя на русский, который у него страдал лишь от легкого акцента, характерного для соотечественников, переехавших с десяток лет назад заграницу.

- В вашем посольстве меня никто не знает. Вы, первый. Я держу связь через своего человека. Расскажите мне подробно, что с вами произошло позапрошлой ночью.

- Неужели вы уже знаете об этом?

- Нет, пока я ровным счетом, ничего не знаю. Кроме того, что соседи ближе к утру, заметив, как два человека, выносили из подъезда тяжелый предмет, длиной с человеческий рост, завернутый в одеяло, вызвали полицию. Сыщики обнаружили следы убийства, наспех смытую кровь. Вы там были зарегистрированы под фамилией Шмидт, швейцарца по документам. Камеры наружного наблюдения снимали вас, так что и снимок у полиции имеется.

- Да, это верно, - проронил Александр, обескураженный осведомленностью нового знакомца. - У вас такие обширные связи с французской полицией?

- Вы сделали ошибку, что не позвонили сразу в свое консульство, - Воленталь не заметил последний вопрос. - Там бы убрали следы. А теперь есть опасность, что этот факт просочится в прессу. Отчасти, это будет означать провал.

- Не знаю, какой провал вы имеете в виду, но я готов вернуться домой, раз такое дело, - оскорбился Визант, хотя возвращаться на родину, ему совсем не хотелось.

- Ээ… дорогой друг, у нас не клуб по интересам. Я, кстати вас выбрал, и отвечаю за этот выбор. Вас все равно будут искать. И не только полиция, но и какие то другие враги, которые охотятся на вас не понятно почему. Возможно, им нужны служебные тайны, которые мы как раз и пытаемся скрыть, или напротив, разузнать.

- Меня много раз запугивали. Мне это не вновь, - отвечал Александр на менторский тон собеседника.

- Я знаком с вашей биографией и с вашими характеристиками, без этого я бы не делал на вас ставку. У меня нет привычки запугивать, я знаю цену словам. Вы можете выбрать свободу, хоть с этой минуты. Но тогда вы теряете нашу защиту. Я имею в виду свою службу. А как будет ваша страна с вами разбираться - не имею представления, - беспристрастно рассудил этот Воленталь, не оставляя как бы надежды, что будет дважды предлагать Византу вступить в его ряды, неизвестно зачем и в качестве кого.

- После той ночи я никому не должен доверять, и вам в том числе.

- Выбор то у вас невелик. Да и с деньгами, похоже, становится туго. На родине ваша свобода будет ограничена.

Визант даже и бровью не повел на замечание относительно средств, чтобы не выдать тайну сокровища Отиса и его причастность к нему. Неужели этому лису и про бриллианты известно?

- И все же вы меня принуждаете. Ясно даете мне понять, что, не работая с вами, я становлюсь легкой мишенью.

- Думайте что хотите. Я не призываю вас к государственной измене. Все это с согласования вашего начальства, в рамках борьбы с терроризмом и коррупцией. Одно скажу, я чувствую, что мне с вами рано расставаться. И уж никак не думал, что вы отступите при первой неудаче. Впрочем, в нашем деле, два раза не приказывают и уж тем более не предлагают, - равнодушно заметил незнакомец, опустив свой баритонный голос.

- Я не из тех, кто отступает. Совсем не обязательно меня интриговать путем комплиментов и угроз. Я хочу знать, зачем я здесь, прежде чем что-то делать. Пока я этого не понял. У меня предчувствие, что и вам я нужен как наживка, но на какую пасть, хотел бы разобраться. А придется пуститься в бега - значит, так тому и быть, - нервно и категорически отвечал Александр.

- Но вы то не рассказываете, что с вами произошло. Это может скорее вас спасти.

После убийства, такого душевного гнета, Александр не испытывал даже во время несправедливого осуждения. Все представлялось так, будто однажды, чья то дурная воля втянула его в одно несчастье, а оно оказалось лишь звеном в нескончаемой цепи зла. И этот тип, со своими утешительно подавляющими речами, лез с лупой в его душу, чтобы вставить свой манипуляционный робот. Сколько раз над ним производили такие эксперименты.