Классическая литература древнего Китая сохранила ряд легенд, описывающих завоевание чжоускими племенами царства Инь и образование в северном Китае большого и сильного государства Чжоу. Чжоуский царь Вэнь Ван, судя по этим сказаниям, совершил большой завоевательный поход на запад, расширил границы Чжоуской страны и разработал план завоевания царства Инь. Очевидно, в этот период государство Чжоу начинает претендовать на господство в северном Китае, в бассейне реки Хуанхэ. В этом отношении красноречивы слова одного из чжоуских правителей, сохранившиеся в более позднем предании: «Мы должны продолжать дело царя Вэнь Вана, отказаться от всякой лени до тех пор, пока наше государство не будет всемирным и пока от углов моря и восходящего солнца до этого места не будет ни одного человека, который бы ослушался нашего закона».

Пользуясь внутренним ослаблением царства Инь, чжоуский царь У Ван на 11-м году своего царствования двинулся с большим войском на восток и, одержав полную победу над войсками врага, разгромил и завоевал Иньское государство. Так описывают позднейшие легенды образование в северном Китае государства Чжоу в XII в. до н. э.

Источники того времени позволяют восстановить хозяйственный и общественный строй Китая. В период существования государства Чжоу основной отраслью хозяйства было земледелие, достигшее значительного развития. В позднейших легендах обоготворённые предки династии Чжоу называются «героями земледелия». Так, родоначальником династии считается «князь проса» — Хоу-Цзу. В «Книге песен» довольно ярко описывается земледельческий быт того времени:

Плодородная лёссовая почва северного Китая давала возможность населению собирать богатые урожаи и способствовала значительному развитию земледельческого хозяйства. На это указывает существование системы озимых и яровых посевов, появление садоводства, плодоводства, огородничества, разведение фруктовых деревьев, культура тутового дерева и конопли.

Наряду с сельским хозяйством получают своё дальнейшее развитие и ремёсла, в частности ткацкое ремесло, существовавшее на основе развитого земледелия. Однако особенное значение приобретает металлургия, поскольку именно в этой отрасли ремесла происходят наиболее крупные технологические сдвиги. Попреяшему наибольшее распространение среди металлов имеет бронза, из которой делали множество различных предметов. Но наряду с бронзой появляется и новый металл — железо, которое известно в древнем Китае начиная с XII в. до н. э. Хотя ещё нельзя говорить о каком-либо значительном распространении железа в то время, однако некоторые китайские историки считают возможным предполагать, что железо уже применялось для изготовления тех особенно острых и хороших плугов (тань-сы), которые описываются в «Книге песен». В этом литературном произведении говорится также и о добывании железа.

Общественный строй эпохи Чжоу сохраняет многие черты, типичные для предшествующего периода. Так, прочно существует патриархальная семья. Власть отца в этой патриархальной семье была неограниченной. Ему должны были подчиняться дети, их жёны и младшие родственники. Авторитет отца санкционировался государственной властью. Так, в указе царя Сюаня говорится: «Ни в каком случае подданный не имеет права жаловаться на решение своего непосредственного начальника, так как если бы это было разрешено, то сыновья стали бы судиться со своими отцами и не было бы необходимого различия между старшими и младшими». Больше того, женщина была осуждена на вечное и тягостное затворничество в особой половине дома. Закон и религия осуждали смелых женщин и предупреждали мужчин не жениться на таких женщинах. Если женщина покидала дом, то её считали большой грешницей. В комментариях на книгу «Чунь-цю» под названием «Цзо-чжуань» говорится: «Если женщина не умерла в своей комнате, то табличку её духа не следует помещать рядом с табличкой её мужа». К женщине в обществе устанавливалось презрительное, высокомерное отношение. Самым тяжёлым обвинением для мужчины было обвинение в том, что «он следует советам своей жены».

В период Чжоу большую роль продолжала играть древняя сельская община, застойно сохранившаяся в течение веков.

У древнего китайского философа Мэн-цзы описывается особая «колодезная» система земледельческого хозяйства, так называемая «цзинь-тянь», основанная на древнем общинном землевладении.

Эта система состояла в том, «чтобы в деревнях, отдалённых от города, (земля делилась бы) на 9 одинаковых квадратных участков (и чтобы) один из них (средний) обрабатывался бы сообща для снабжения общественных чиновников при помощи Особой повинности — „самопомощи“. Ни смерть, ни путешествия не должны вывести этих поселян из их селения. Если деревенские поселения будут разделены на квадратные части, одинаковые снаружи и внутри, то они образуют тесные связи дружбы. Они будут защищать друг друга и помогать друг другу в своих нуждах и болезнях. Тогда все семьи будут жить в совершенном единстве… 8 семей будут сообща обрабатывать общественное или общинное поле. Когда общинные работы будут окончены, семьи могут взяться за свои личные дела».

Особенно типично здесь указание на круговую поруку, которая обычно крепко связывает всех членов общины, что, несомненно, вырастает из общинного строя.

Общинный строй, как на то указывал Энгельс, был в течение долгого времени опорой самых грубых форм восточного деспотизма, В эпоху образования древнейшего рабовладельческого государства весь земельный фонд страны, включая земли, находившиеся во владении общин, считался номинально принадлежащим государству, во главе которого возвышалось «связующее единство» в лице обоготворённого деспота-царя. Это подтверждается и своеобразными терминами древнекитайского языка. Так, слово «гун-тянь» (общинное поле) означает в то же время и «поле вождя». Но когда древнекитайский гун (вождь) превратился в вана (царя), то и все земли общин, которыми некогда распоряжался вождь, превратились в земельный фонд, номинально принадлежащий деспотическому государству. Наряду с этим в процессе завоеваний и захвата общинных земель образуется и непосредственно принадлежащий царю, централизованный в руках государства земельный фонд. В одной из песен книги «Ши-цзин» говорится о том, как чжоуский правитель Лю перед походом «собрал запасы с полей и из амбаров, набрал зерно в огромные мешки». Эти правители, древнейшие цари государства Чжоу, как это образно описывается в песнях, «расселяли народ, устраивали земли», очевидно, организуя в своих владениях в большом масштабе земледельческое хозяйство, Чжоуские цари раздавали аристократам довольно большие земельные владения. На бронзовых сосудах этой эпохи очень часто фиксируются записи о передаче земли тому или иному приближённому. Так, в тексте одной такой своеобразной дарственной грамоты говорится: «Дарю тебе слуг и рабынь… драгоценности; дарю тебе коней, ткани… быков… Дарю тебе одно поле в… (?), одно поле в Ши, одно поле в Бань, одно поле в Ли».

Документы древнекитайской истории, как и источники истории других древневосточных народов, подтверждают мысль Маркса, чётко выраженную им в следующих словах: «Государство здесь (в Азии. — В. А.) верховный собственник земли. Суверенитет здесь — земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землёй».[30]